Мой Ванька. Том второй

– Да… – Кирилл Сергеевич грустно вздыхает. – На севере мне с такой политикой сталкиваться не приходилось. Как-то всё проще было…

– Кирилл Сергеевич, дорогой вы мой! Знаете, почему мне так приятно с вами и Александром Николаевичем общаться и помогать вам? Вы оба живёте совершенно другими категориями. У большинства сегодня понятия чести, совести, справедливости не в почёте. Куда ни глянь – все лукавые, скользкие и зыбкие. А в вас чувствуется такая… я бы сказала, желанная надёжность.

Ольга Николаевна говорит всё это с какой-то тёплой грустью, поглядывая то на Кирилла Сергеевича, то на меня.

– Вашей докладной я дам ход. Это без сомнения. Но результаты будут вряд ли. Хотите вы или не хотите, но политикой вам всё равно придётся заниматься. Увы… И повторяю: влиятельными друзьями обзаводиться надо. А со своей стороны я постараюсь, чтобы от нас нажали на ваш район, чтобы вас оставили в покое.

– Спасибо, Ольга Николаевна, – несколько угрюмо произносит Кирилл Сергеевич. – Всё-таки я не ожидал, что здесь всё так…

– Ничего, прорвёмся! – я стараюсь его поддержать.

– Мы, Сашенька, должны своими больными заниматься. Это наша главная обязанность! А сейчас придётся воевать… Но в том, что мы победим, я ни минуты не сомневаюсь! – заключает он с неожиданной улыбкой.

– Сашка, хватит тебе одним пальцем по клавиатуре шлёпать! – Ванька заглядывает мне через плечо. – Вот ты завтра на работу поедешь, а я пару часов попечатаю с твоего черновика. Понял?

Поднимаю голову. Мой родной Ванюха… По обыкновению притягиваю его к себе.

– Спасибо…

– Если бы у тебя была не только энергетика, а ещё хоть какие-нибудь мозги, – ехидно говорит он в мою шевелюру, – то ты бы с самого начала меня озадачил. А то тебе вечно надо всё подсказывать.

– Тебе это уже в лом?

– Да нет… Может, когда-нибудь я и дождусь, что ты заметишь рядом с собой людей, готовых тебе помогать, – задумчиво и уже серьёзно продолжает Ванька. – Ты же как волк-одиночка! Всё только сам!

– Твоя правда. Честно говоря, привык рассчитывать только на себя.

– Сашка! Это же очень плохо! Неужели ты не понимаешь, что тем самым ты обижаешь людей, которые тебя любят? И даёшь перевес своим недоброжелателям.

– Понимаешь, Ванюха, я почему-то всегда боюсь кого-то напрягать своими делами. Я здоровый и, как мне кажется, умный мужик, а значит, должен сам решать свои проблемы. Так мне когда-то давно-давно сказал мой младший братишка. Знаешь, он прав был!

– Слушай, а ты креститься не пробовал? – озабоченно вдруг спрашивает Ванька.

– Не понял, зачем? – уже понимаю, что где-то меня ждёт подвох, но, как всегда, пока не улавливая где.

– Ну ты же сказал, что тебе кажется, что ты – умный мужик. А когда всякая фигня кажется, то лучше перекреститься, – совершенно серьёзно, так, как умеет только он, врезает мне Ванька. – Идиот ты, доктор Елизов… Снова ты лишаешь всех нас радости… А сам, между прочим, эту радость получаешь, когда мы валим на тебя свои проблемы! Мы же все – одна команда! А ты – наш капитан! Хоть и идиот… Короче, сегодня ты приводишь свой черновик в полный порядок, а я дня за три всё напечатаю. Не волнуйся, без ущерба для других дел. Да мне ещё надо в боксы съездить, кое-что там разрулить. Понял?

– Понял, товарищ начальник! – хмыкаю я. – И кто же из нас в таком случае диктатор?

– С кем поведёшься, от того и наберёшься! – Ванька смеётся. – Только учти, мы не знаем, что нам приготовили наши друзья из Райздрава, но мы должны их встретить во всеоружии. Надо, чтобы у тебя к часу икс уже был диплом. Согласен?

– Естественно…

– Саша, здравствуйте. Это Сергей Петрович, – слышу я в трубке голос ректора.

– Здравствуйте, Сергей Петрович! Слушаю вас!

– Комиссию, в порядке исключения, я собираю через неделю. Волноваться вам не надо, там будут знающие вас и вашу работу люди. Иван мне дал почитать копию вашего диплома. Не ругайтесь, это я его попросил. Простите, но мы вместе с ним там кое-что подправили. Вещи абсолютно не концептуальные, но бросающиеся в глаза скептикам. Он вам покажет, где мы вмешались в авторский текст.

– Спасибо, Сергей Петрович! Уверен, что все замечания уместны, но, конечно же, обязательно посмотрю.

– И ещё… По настоянию Михал Михалыча во вкладыш вашего диплома внесена запись о прохождении расширенного курса хирургии.

– Вот за это отдельное спасибо!

– Короче, готовьтесь! Кирилл сказал, что на неделю вас выгонит с работы для вашей подготовки.

– Не получится! У меня две плановые операции и ещё пациенты.

– Ну это вы уже с ним сами разберётесь, – ректор усмехается в трубку. – Чуть не забыл! Сразу же после защиты приезжайте вместе с ним в академию, и мы обсудим, что из нашего бывшего оборудования мы сможем вам недорого продать. Мы же вчерне с вами уже обсуждали этот вопрос.

– Конечно, я помню! Мы можем приехать и до моей защиты.

– А вот это уже у вас не получится! Готовьтесь спокойно. Всё равно я вас раньше вашей защиты с этим вопросом не приму. Ясно?

Звучит жёстко, с начальственной интонацией.

– Ясно… – я понимающе вздыхаю.

Люди! Я теперь – не только малахольный доктор, но ещё и дипломированный доктор! Всё состоялось. Честно говоря, это даже не защита была. Скорее, семинар какой-то. Я отвечал на большое количество вопросов членов комиссии и присутствующих сочувствующих. Показывал много энергетических опытов. Рассказывал о своей статистике в разных случаях. Всё действо длилось больше часа. Даже упрел.

Очень приятно было, что в комиссии сидели практически все люди, которые знают меня и которых знаю я. Конечно, были и Юрий Степанович, и Михал Михалыч. Были и завпульмонологией, и завтравматологией. Кирилл Сергеевич, Ванька и ещё Сергей Александрович с Юрой сидели в уголке и за меня болели.

Все члены комиссии выступили с положительными отзывами. Завершал выступления членов комиссии Шахлатый. Он оказался в своём репертуаре. Долго хмурился, двигал своими кустистыми бровями и наконец сказал, что словесный понос, который мешает восприятию правильных мыслей, надо убрать, всё глобально перекомпоновать, дополнить, отредактировать и выходить на защиту кандидатской. На что Сергей Петрович заметил, что до этого будущему соискателю сначала надо поучиться в ординатуре.