Мой Ванька. Том второй
Шрифт:
– Знаю, потому что я – доктор Елизов! – всё так же спокойно объясняю я. И видя, как не лучшим образом меняется его лицо, поясняю: – Расскажи! Может, я сумею тебе помочь – вылечу твоего внука!
– Вылечишь, говоришь? – он невесело хмыкает, становясь вдруг нормальным человеком. – С вашей медицины, пожалуй, получишь лечение… В Германии и то отказали… Рано, говорят. Позже операцию делать будут.
– Ну а что всё-таки произошло? – мягко настаиваю я.
– А то! Уронила какая-то дура-врачиха моего Андрюшеньку, когда ему полгода было. Головкой уронила! Теперь он только ползает и головку
Всё это говорится с такой безысходной тоской и бессильной злобой!..
– Сколько лет мальчику? – напряжённо спрашиваю я, проникшись этой бедой.
– Два. Не трави мне душу, Елизов! – резко бросает хозяин. – Если уж в Германии…
– Вот что! Поехали! – решаю я и сам поворачиваю к машине. – Ребёнок растёт. Может быть поздно. Поехали!
– Ты хочешь мне сказать, что сможешь вылечить моего – Андрюшеньку? – с тем же злым недоверием спрашивает он.
Я вспоминаю Сергея Александровича и Юру: «Сколько приходило врачей, и всё с одним и тем же результатом».
– Едем! – почти приказываю я. – Снимки есть?
– Есть. Слушай, Елизов… Если…
– Без если, – жёстко обрываю я его. – Я своё дело знаю.
Снова, как и в случае с Солдатенко, я почему-то уверен, что сумею помочь.
Маленький Андрюша действительно производит удручающее впечатление. Долго изучал его рентгеновские снимки, сделанные в разное время. Думал…
За полчаса разными воздействиями поставив всё в его шейке на место, я поднимаю руку с игрушкой. Он из детского любопытства инстинктивно пытается поднять головку! Какие-то мгновения держит её и снова опускает на покрывало кроватки. Ну ясно… Мышцы-то пока не тренированы!
– Он поднял головку! Он поднял! Светка! Светка! Иди сюда! Андрюшенька только что поднимал головку! – орёт на весь свой немалый коттедж Хозяин.
Появляется мать.
Да… Вся опухла от пьянства. Ну и рожа… А ведь ей только двадцать пять!
– Что такое? – недовольно спрашивает она.
– Андрюшенька головку поднимал только что, – тихо объясняет дед, и я вижу, как по его щеке ползёт слеза.
– Тебе показалось, папа…
– Дайте другую игрушку, – прошу я.
Она мне даёт яркую машинку и очень недоверчиво наблюдает за моими действиями.
– Андрюшенька, что у меня в руке? – тихонько спрашиваю я, снова поднимая машинку.
Он снова на какие-то мгновения приподнимает головку и тихо отвечает:
– …Шинка…
– Он сказал – машинка! – умилённо выговаривает дед.
– Так. Ну всё… – устало говорю я и распоряжаюсь: – Завтра с Андрюшей ко мне в больницу. Сделаем снимок, и я покажу разницу, что было и что стало. Мышцы шеи надо разрабатывать вот таким упражнением, как мы сейчас делали. Только игрушки надо менять, чтоб ему было интересно. Ну и ещё легкий массажик. Я завтра покажу, как его делать.
– А… ходить? – напряжённо спрашивает дед.
– Месяца через три пойдёт. Тоже мышцы надо тренировать. Тихонечко сгибать и разгибать ножки, как бы играя… Но делать это надо каждый день и часто. Это именно тренировка! Вот мама и займётся. Верно?
– Угу… – полупьяно соглашается мама, явно не отдавая
себе отчёта.– Ну ладно, мне пора, – я поворачиваю к двери. – Как я смогу добраться до больницы? Машина у меня там.
– Я провожу! – сразу реагирует хозяин. – Да и мои просто так не выпустят.
Выпустят, конечно! Только надо на них правильно воздействовать! Ну да ладно! Устал я… Надо добраться до больницы, и в город! Отдыхать!
– Погодите… Сколько я вам должен? Это же… – спохватывается он, сразу переходя на «вы».
– Запомните, Николай Сергеевич! Я за лишение страданий денег не беру! Поэтому мне вам и платить нечем.
При этом спокойно смотрю ему в глаза. Он свой взгляд отводит…
Мы уже стоим около моей машины. Хозяин отвёз меня обратно на том же «гелике».
– Делайте то, что я сказал. Если не возражаете, то я буду наведываться, пока Андрюша не пойдёт. Своих пациентов я всегда контролирую.
– Конечно, конечно! – торопливо говорит он и, сделав паузу, вдруг добавляет: – Я был неправ… насчёт тебя… Насчёт вас. Простите! Я давно уже не просил прощения ни у кого.
Хорошее признание!
– Ладно! Теперь о вашей дочери… Лечить надо!
– Уже пытались. Бабский алкоголизм…
– Трудно, но лечится! – прерываю я его.
– Вы что…
– Да! Можно попробовать. Успеха сразу гарантировать не могу. Это я честно говорю. Но надо попробовать! Я подумаю, как это получше организовать. Такие опыты в моей практике уже были, но с мужчинами. Насчёт женского алкоголизма вы правы. Надо подумать. Значит, завтра я жду Андрюшу с кем-нибудь в больнице.
– Я сам его привезу! – торопливо обещает дед.
А вот это – удача! Пусть ознакомится! Хозяин…
Настроение совсем хреновое.
Ванька с утра забросил меня на работу, а сам вернулся в город, чтобы отогнать мою машину в боксы. Еле вчера, после визита к Андрюше, добрался домой, заправившись на тутошней заправке. Инжектор теперь наверняка придётся промывать. Опять залили какую-то дрянь.
Кирилл Сергеевич с утра в академии. Осматривает передаваемое нам оборудование. Поэтому я сегодня на хозяйстве. Только что прошёл по отделениям. И как назло, сплошные консультации! Почему-то устал… Может, вчера перенапрягся? И ещё Ваньки нет, и я опять массирую сам. А что будет, когда настанет осень и Ванька опять начнёт учиться? Всё-таки как быстро человек привыкает к хорошему!
Спускаюсь по лестнице на первый этаж к себе. Лестница плохо помыта. Интересно, кто мыл?
– Хозяин! – ко мне подходит бригадир бригады, которая устанавливает котельное оборудование. – Есть проблемы. Пойдём в подвал.
Чёрт! Этого мне только ещё не хватало!
Набираю Павла.
– Паш, ты где? Подойди сюда, пожалуйста…
Говорю вежливо, но чувствую, что меня аж трясёт от раздражения. Достали! Причём все!
– Чего ты хотел, Саша? – спрашивает, подходя, Павел.
– Слушай, у меня просьба… Сделай, пожалуйста, так, чтобы меня сегодня хозяйственными разборками не доставали. А то я… Я просто взорвусь сейчас!
– Чего сегодня с тобой? Уже полдня всех гоняешь… – недоумённо произносит он.