Мой выбор

Просто потрясающая самоуверенная наглость. Я равнодушно кивнула и перешла к следующему:

– Франклин?

Даже не знаю, что я хотела услышать от этого человека. Но, учитывая наше давнее и тесное знакомство, он просто не мог на него не сослаться.

– Ммм… сложно, конечно, подобрать что-то интересное, что вы обо мне еще не знаете, Ваше Высочество…

– Становишься предсказуемым… – я подперла щеку рукой, демонстрируя скуку.

– Вот с недавних пор научился орудовать метелкой! – быстро нашелся Франклин.

Совершенно неожиданно для себя я рассмеялась, вспомнив то утро. А Франклин весьма самоуверенно мне подмигнул. Ну и ладно, заслужил.

– Рейнард? – решила я закончить со знакомыми лицами.

Рейнард сидел развалившись, как у себя дома. И даже не переменил позу, когда я позвала его. Наоборот, изобразил на лице великую задумчивость.

– Издеваешься?

– Что вы, Ваше Высочество. Вот думаю, что лучше вам рассказать: как это я тогда в академии заварил дверь в женскую раздевалку или как выковыривал осколки из руки после нашей первой дуэли?

Я невольно поморщилась: ненавидели мы друг друга искренне и с неугасаемым энтузиазмом. Он мне кстати на той дуэли ладонь раздробил, и остаток семестра пришлось ходить с лангеткой.

– Мне вас похвалить или пожалеть, оре-Лоу?

– Понять и простить? – с непередаваемо-ехидной интонацией ответил Рейнард. Сразу захотелось настучать ему прям по его аристократическому профилю. От души, чтобы потом с месяц на людях показаться не мог.

Но престолонаследные принцессы не занимаются рукоприкладством. По крайней мере на людях. Я демонстративно отвернулась:

– Блейк, ваша очередь.

– У меня ученая степень, Ваше Высочество.

– Вот это действительно интересный факт! По какой науке?

– Философия, Ваше Высочество.

– Удивительно! Может быть, поделитесь темой вашей работы?

– Охотно, Ваше Высочество. Экзистенциальный кризис.

Вообще – я молодец. Лицо сдержала, даже улыбнулась и восхищенно отозвалась о подобных интеллектуальных изысканиях. Но матушка-руда, этот кузнец же в глухой депрессии!

– Аскольд, а вы чем порадуете?

Который, кстати, все это время сидел на полу и внимательно за мной наблюдал. Все на меня смотрели, но этот как-то особенно. Не с восторгом, трепетом или любопытством. Не с вызовом или надеждой. А изучающе в самом лучшем смысле этого слова. Будто он пытался не только узнать меня, но и понять.

– Ммм… Я немного разбираюсь в травах, Ваше Высочество.

– Как лекарь?

– О, нет, – улыбнулся парень. – Как дилетант. Но подобрать отвар для снятия стресса могу.

– Полезный навык для короля, – усмехнулась я ответ.

И снова в комнате чуть не раздалось завистливое скрежетание зубами. Как бы не отпинали парня по доброте душевной! Но, это уже будет на их совести. Если внутри группы возникнет конфликт, мне нужен тот, кто избежит в нем участия.

– Пирс, а есть ли у традиционной медицины что-то для снятия стресса?

– Естественно, Ваше Высочество. Я с радостью расскажу вам все, что знаю сам.

– Возможно, при более подходящем случае. А сейчас мы с радостью услышим один факт от вас.

– Я изобрел новое направление в немагической медицине, Ваше Высочество, – скромно сообщил оре-Флори.

– Поделитесь с нами деталями? – осторожно уточнила я, памятуя о патентах и лицензиях.

– Охотно, Ваше Высочество. Я практикую гомеопатию.

Повисла неловкая пауза. Род Флори обижать было нельзя, а потому гомеопатию называли лженаукой кулуарно. Истоки этого течения понятны – всем хотелось, чтобы традиционная магия приблизилась к магической, а гомеопатия обещала примерно тот же уровень эффективности с символическими затратами.

Чего никто не знал, так это результатов клинических испытаний, которые показали беспрецедентную некомпетентность данного направления. И тем не менее, род Флори обижать было нельзя, деньги опять-таки это модное веяние приносило неплохие, а где деньги – там налоги в казну… в общем, на гомеопатию во дворце смотрели сквозь пальцы.

И зная все это, можно было предположить, что передо мной сидит либо гениальный продавец воздуха, либо очень скверный лекарь. Я надеялась на первое, хотя не могла не брать в расчет второе.

– При случае, расскажете, как вам пришла в голову эта блестящая идея, – наконец, нашлась что сказать я. – Лестер, а есть ли что-то новенькое в пекарском ремесле?

Пекарь добродушно хохотнул:

– Новенькое подают каждый день к вашему столу, Ваше Высочество!

Я искренне улыбнулась шутке:

– А что на счёт факта лично о вас?

– Хм! История, значит, такая… однажды ко мне в пекарню зашел уважаемый лорд…

– Юноша, вас просили рассказать один факт, а не развлекательную повесть, – раздраженно перебил его Октавий, находящийся в крайне скверном расположении духа после своего выступления.

– Так не было же сказано, что нужно уложиться в одно предложение, – парировал пекарь.

– Ваше Высочество? – посмотрел на меня педагог словесности и письма.

– Все верно, – кивнула я, – длина речи не оговаривалась.

Кажется, в этот раз кто-то и вправду скрипнул зубами! это ж сколько времени каждый из них мог разглагольствовать, если бы начал рассказывать о своем факте от сотворения Великих порталов?

– Но, к сожалению, сегодня у меня нет возможности выслушать длинную историю целиком, – печально произнесла я.

Правда печально! Сил работать не осталось от слова совсем, а меня ведь ждала необъятная груда макулатуры. Тьфу, то есть государственной корреспонденции.

– Тогда, может быть, Ваше Величество позволит мне воспользоваться дворцовой кухней? Мне особо нечего рассказывать, жизнь пекаря не так удивительна и увлекательна, как у присутствующих здесь. Но я лучше бы показал вам один факт о себе – факт моего кулинарного мастерства.

Я рассмеялась:

– А вы наглец, Лестер.

– Виновен, Ваше Высочество, – театрально повесил голову пекарь.

– Но мне нравится. Позволяю воспользоваться кухней. Если действительно хотите меня впечатлить, успейте к завтраку.

– Благодарю, Ваше Высочество! – кажется, совершенно искренне воскликнул Лестер.

И осталось два самых мутных персонажа из этого демонова отбора…

– Леонард? Вам тоже захочется поразить меня своим мастерством?

– Мой талант вряд ли сможет конкурировать с приятным завтраком, Ваше Высочество, – покачал головой журналист. – Но зато на днях я получил премию за лучшую рукопись.