Моя Академия

— А пуля, видимо, попала куда надо…— с нотками восторга добавляет девчонка. — Или просто попала.

— Или так, — подтверждаю.

Это соображение тоже приходит мне в голову.

Оборачиваюсь на тихие звуки… Нет, у нас не все в порядке. Так оставлять команду нельзя…

— Аглая, смотри на меня, — подхожу к девушке.

Она без остановки повторяет бессмысленный набор звуков. Слова еле слышно, но истерика не заканчивается, и я это вижу. Встряхиваю девушку так же, как это делал Марк — она сразу фокусируется на моих глазах.

— Посмотри на меня, — говорю ей. — Что ты видишь? Какого цвета моя одежда? Какого цвета волосы?

Взгляд Аглаи проясняется.

— А теперь закрой глаза и представь, что ты сейчас находишься в синематеке и просто смотришь фильм, — продолжаю. — Представила? А теперь отойди и посмотри на себя со стороны. Видишь себя в зале? Ты одна. Перед тобой экран.

Девушка открывает глаза и смотрит на меня испуганно, непонимающе.

— Так надо, — убеждаю.

Не знаю почему, но Аглая следует моему совету. Снова закрывает глаза, напрягает мышцы лица. Представляет. С посттравмой я в своей жизни успел поработать. Для начала нужно вывести девчонку из переживания в наблюдение, а дальше она сама себе поможет.

Девушка перестаёт шептать, немного расслабляется.

— Отлично, — говорю ей. — А теперь рисуй глазами знак бесконечности. Много рисуй! *

Ничего не происходит. Аглая снова не слушает. Встряхиваю её за плечи. Зрачки под веками послушно выписывают знак бесконечности.

Мне в своё время эта штука помогла. Судя по поведению Аглаи, пять минут назад у неё случился нервный срыв. Ситуация сложная, но поправимая. Не подумал бы, что она склонна к такому. Казалась просто импульсивной. Упражнения должны помочь облегчить давление на психику хотя бы ненадолго.

Мы ведь сейчас все в одной лодке.

— Всё, отпускай, — говорит Аглая и открывает глаза.

Марк всё это время тихо стоит рядом, как тень. Видно, что парень готов прийти на помощь, если попросить. Сам со своими советами не лезет, только наблюдает. Совершенно никакой агрессии в мою сторону. Видимо, понимает, что всё делается правильно и только во благо.

— Кажется, я зациклилась, — отрывисто говорит девушка. — Спасибо. Давно со мной этого не случалось. Откуда ты знаешь, как помочь?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Видимо, прочитал где-то.

— Спасибо, Ларик, — впервые девушка называет меня по имени.

После этого случая нервных выбросов со стороны Аглаи происходит значительно меньше. Правда, более комфортным человеком от этого она не становится. Просто наводит меньше суеты.

— Девчонки, вы такие молодцы! — оборачиваюсь к Марине и Олесе.

Обе были готовы вступить в схватку с диким деревом. И это вполне тянет на подвиг — они же видели, что результат не очень, но не отступили, собрались. Рыжая нервно сглатывает, но не показывает испуг. Олеся смотрится на её фоне более уверенной.

— Мы все молодцы, — подтверждает тёмненькая.

Олеся постоянно незримым образом сплачивает команду. То слово нужное скажет, то придумает тему разговора, которая всем близка.

— Так, господа и дамы, пять минут перерыва, можем развести костёр, — показываю на сухое дерево. — Вот, например, из него.

— Почему бы и нет? — Макс проверяет с помощью амулета уровень демонизации существа. Амулет показывает нулевой процент.

Разводим небольшой костёр из сухого дерева. Горит оно охотно. Деревяшки сгорают, почти не чадя, будто их сушили до этого пару лет при нулевой влажности. Горят хорошо, быстро дают угли. Вот только пожарить на них нечего.

Разве что можно прикрыть глаза и представить, что вы небольшой компаний сели в машину и рванули за город на шашлыки. Весело потрескивает костерок. Вы достаете из багажника шампуры, сосиски, мясо и готовитесь перекусить, отдохнуть от суеты.

— Лёха, — ты на мангале! — слышу знакомый голос.

Хочется погрузиться глубже в это воспоминание, но нельзя. Резко открываю глаза и сбрасываю с себя морок.

Да, амулет показал ноль процентов демонизации, но с этим деревом все равно что-то не так. Реакция ненормальная. Вижу, как по краю тумана рассыпаются маленькие вихри.

— Внимание! — громко кричу. — Марк, сеть на два часа!

Ребята подрываются и сбрасывают с себя оцепенение. Марк автоматически, не задумываясь над моими словами, создаёт серебряную сеть. Она ударяет туда, где я вижу больше всего завихрений эфира.

Раздаётся истошный визг. Из тумана кусками вываливаются мелкие монстры. На взгляд не разберешь, кто они такие: то ли большие крысы, то ли такие же огромные кроты.

В тумане их пряталось очень много, но сетям Марка, в общем-то, безразлично. Мелких монстров сети сразу перерабатывают в фарш. Ребята трут глаза руками и часто моргают.

— Спасибо, Ларик! — Аглая снова присоединяется к девчонкам. Может, и не все потеряно.

Выдвигаемся дальше. Проходим мимо сухого пня, и я беззлобно пинаю остов. Хочется таким образом поставить точку. Пень разваливается на щепки, а из самой сердцевины вываливается шершавый камень. Сразу проверяю его на заражение — снова нулевой уровень демонизации. А вот поправить лезвие ножей, мне кажется, с его помощью можно. Забираю с собой сердца пня. Так, я про себя называю камень. Настоящий трофей.

Каменюка вполне обычный, ничем не отличается от обычного булыжника, разве что, чуть шершавый. Как раз такой пригодится для обработки ржавчины на металле.

В дороге поглядываю на Аглаю. От приступов не осталось и следа. Видно, что девчонка чувствует себя вполне сносно.

И ведь как в воду глядел. Нормальное адекватное состояние нашего менталиста нам пригождается почти сразу.

На нас раз за разом напрыгивают мелкие стаи монстров. Их приближение Аглая теперь чувствует заранее и безошибочно указывает на эти скопления своему напарнику. Точно таких же или похожих Марк уничтожил серебряными нитями в тумане. Нападения случаются все чаще и чаще, но морока больше не видно. В прошлый раз мы все же слишком засиделись у костра.

И если в начале пути нам приходилось останавливаться, чтобы уничтожить этих кротокрысов**, то сейчас мы справляемся на ходу. Аглая приноровилась их замедлять, а Марк кидать сети, не замедляя шаг. Всё это сильно снижает риск путешествия и ходьбы по туманному коридору.

— Как думаете, сколько сейчас времени? — как всегда, задает свои неуместные вопросы Аглая.

Все пожимают плечами. Никто не знает. Как долго мы идем, непонятно. Зримой смены дня и ночи здесь нет. Только лёгкий свет самого тумана и постоянное шевеление эфира. К нему успеваю привыкнуть. Понимаю, что никто этих завихрений, кроме меня, не видит. Просвещать никого не собираюсь — лучше от этого никому не станет.