Моя чужая новая жизнь

Мне пофиг, почему он это делает — из страха что я потяну его за собой, если всплывёт неприятная правда, или из-за любви к брату. Главное, он преодолел свои принципы, ведь защищать человека, в котором сомневаешься, куда более сложно, чем рубиться за того, в кого безусловно веришь. Время тянулось медленно, словно резина. Желающих меня посетить больше не нашлось, и с одной стороны я этому радовалась, а с другой — ломала голову, что сейчас происходит в штабе. Если бы было всё так радужно, как говорил Вилли, меня бы уже выпустили. Ведь так? Но если всё так плохо, тогда Шварц уже давно должен был вернуться по мою душу. Когда стемнело, дверь открылась, и меня снова отвели в «комнату для дам», затем принесли ужин. Вполне кстати приличный, сомневаюсь, что русских пленных кормят так же. На таком стрессе есть естественно не хотелось, но я заставила себя съесть немного каши и бутерброд с сыром. Ладно, в конце концов отсутствие плохих новостей — вполне неплохо. Моя жизнь сейчас висит на волоске и зависит от того, сколько Катя сможет продержаться, но даже если она и будет молчать, ещё остаются вещдоки в виде моих отпечатков. Вайса они сроду не смогут вычислить, значит… Значит, рано или поздно мне светит расстрел. Как же я устала бояться, устала следить за каждым словом, притворно улыбаться всяким мерзавцам вроде Штейнбреннера. Может, и к лучшему, если это наконец закончится…

Только жаль, если Фридхельм узнает обо мне правду вот так. Я в сто пятьсотый раз пожалела, что в своё время не открылась ему. Не заслуживает он узнать с чужих слов, что его любимая оказалась фальшивой насквозь. Я надеюсь, он сможет верить единственной правде, которую я смогла ему дать, — что люблю его.

Я проснулась от скрежета ключа в замочной скважине. Кого это принесло среди ночи? Мелькнула безумная мысль, что это Фридхельм пришёл за мной. Вот только вряд ли мы сможем далеко убежать под перекрёстным огнём русских и немцев, которые объявят на нас охоту.

— Эрин? — вот уж кого не ожидала увидеть, так это Вайса.

— Не переживайте, гауптман, я вас не сдала, — криво усмехнулась я.

— Я знаю.

Следом за ним вошла Катя. Бедняге досталось побольше, чем мне. Щёку девушки «украшал» здоровенный синяк, правая рука перемотана.

— Как ты?

— Я им ничего не сказала, — вымученно улыбнулась она разбитыми губами.

Так, стоп, но если она сейчас стоит здесь, значит, Вайс…

— Я больше не могу оставаться в штабе, тем более мы должны передать новости на фронт, — подтвердил он мои догадки.

— Пришли попрощаться? — хмыкнула я.

— Тебе тоже нельзя здесь оставаться.

Я снова ощутила укол совести, глядя в глаза Кати, в которых по-прежнему была какая-то детская доверчивость. Неужели они действительно пришли, чтобы спасти меня? Вот так, без особых на то оснований поверили, что я своя? Впрочем, я как раз-таки никогда не была доверчивой.

— Серьёзно? Вы вернётесь как герой-разведчик и отважная радистка. А в качестве кого появлюсь я?

Вайс посмотрел мне в глаза сканирующим расчётливым взглядом, в котором мелькнуло что-то нечитаемое.

— Эрин, я же обещал, что к вам проявят снисходительность. Тем более ваши знания немецкого всегда пригодятся на фронте.

Начать новую, правильную жизнь? Пару лет назад я бы с радостью ухватилась за такую возможность. Где же вы раньше были, товарищ разведчик? Сейчас я уже не верю, что советские бойцы примут меня как свою, или что какой-нибудь особист вроде Громова закроет глаза на то, что я болталась в армии Вермахта.

Я прикинула — если откроется, что предатель Вайс, с меня по идее должны будут снять обвинения. А если я, очертя голову, кинусь бежать куда глаза глядят, это подтвердит мою виновность. И тогда они примутся за Фридхельма. Конечно, я рискую, если останусь, мало ли, вдруг что-то пойдёт не так, но мне не привыкать рисковать.

— Так что вы решили? Нужно поторопиться, — Вайс торопливо оглянулся, прислушиваясь.

— Я остаюсь, — пробормотала я, с удивлением почувствовав, что где-то в глубине души немного сожалею о своём решении.

Всё-таки мы были неплохой командой. Странной, конечно, но как оказалось, вполне надёжной.

— Как хотите, — Вайс коротко кивнул Кате. — У нас нет времени.

— Стойте.

Получается, они передадут на фронт неверную информацию. Но ведь история должна идти своим чередом. Я не раз уже задумывалась, влияет ли на что-то моё появление? Кого-то я спасла, кто-то погиб по моей вине. Но что, если я нарушу ход истории, умолчав о правильном направлении? Я не хочу гибели «своих» немцев, но также я не желаю победы Германии. Это будет настоящий трэш.

— В конверте был неверный план, — торопливо, словно боясь передумать, сказала я. — Настоящее сражение планируется под Курском.

— Откуда вы это знаете? — развернулся Вайс. — Пытаетесь в последний момент запутать следы?

— Неужели вы думали, что всё будет так просто? — вот будет весело, если они мне не поверят. — У меня нет причин вас обманывать. Если бы я топила за нацистов, я бы никогда не оказалась здесь.

— Но почему же тогда вы отказываетесь бежать? — он пристально посмотрел мне в глаза.

— Вы когда-нибудь любили, герр гауптман?

Хотя, какой он на хер гауптман? Но его настоящего звания я так и не знаю.

— Если нет, то вряд меня поймёте.

***

Я нервно поёжилась. Интересно, как быстро немцы обнаружат побег? И действительно ли прокатит версия, что я не при делах, раз Вайс себя выдал? Но с другой стороны бежать, оставив Фридхельма расхлёбывать эту кашу я тоже не смогла бы. Будь что будет.

— Дедушка, а почему на войне были предатели?

— Как тебе сказать, Аришенька… Не все люди сильные. Те, кто слабы, думают в первую очередь о себе.

— Это как Алёна, которая, когда мы поссорились с Наташей, стала дружить с ней, а не со мной, потому что у Наташки есть Барби?

— Не совсем, — улыбается дедушка. — Но в общем-то, похоже. Только те, кто предавали своих товарищей на фронте, не понимали, что предают и себя тоже. Ведь враг после победы не пощадит и их.

Дедушка погладил по голове маленькую меня и, обернувшись, посмотрел полным укора взглядом.

— Прости, — я почувствовала, как горький комок слёз мешает сделать вдох. — Прости меня…

— Тш-ш-ш, всё хорошо, — сквозь сон я почувствовала бережное объятие. — Я здесь, с тобой.

— Фридхельм… — я моргнула, пытаясь отогнать остатки сна. — Что?..

Я не смогла закончить вопрос — пришёл он меня освободить или же попрощаться навсегда.