Моя идеальная

— Тём, ты совсем дурак, что ли? — рычу, стискивая челюсти. — Если бы я знала, то не стала молчать. Я бы никогда так не поступила.

Как он мог подумать, что я могла сделать это за его спиной, так ещё и прикидываться, что ничего не знаю?

Обида разрастается сильнее от того, что любимый мог так обо мне подумать. Отталкиваюсь от стены и прохожу мимо Северова и друзей.

— Насть, подожди. — окликает Тёма, снова поймав моё запястье.

— Зачем, Артём? Ты ещё не во всех земных грехах меня обвинил? Или есть ещё причины мне не верить? Хочешь ещё больше меня обидеть, да? — шиплю, оборачиваясь.

— Извини, маленькая. — выбивает хриплым полушёпотом, притягивая меня в свои объятия.

— Отвали от меня, Северов! — обрубаю, снова вырываясь из его рук. — Сначала разберись во всём, а потом поговорим!

Последнее выкрикиваю, уже пройдя несколько метров. Я слишком зла сейчас, чтобы продолжать этот бессмысленный разговор. К тому же я действительно ничего не понимаю. Заявление подписано Мироновой, но я нигде не ставила свою подпись. И даже больше того: меня никто не опрашивал. Так какого, мать вашу, чёрта это значит?

Мысль, которая рождается в голове, настолько нереальная, что я тут же её отбрасываю. Не может же быть, что его написала мама? Зачем ей это? А если это сделала не она, тогда кто и зачем?

Чем больше я думаю обо всей этой странной истории, тем больше запутываюсь. На занятиях едва улавливаю монолог Игоря Валерьевича, разглядывая тёмно-коричневые стеновые панели и хмурое небо за окном.

— Миронова. — доносится голос преподавателя, но я реагирую на него, только когда получаю от Заболоцкой тычок под рёбра.

Отворачиваю голову от окна и перевожу взгляд на препода.

— Да, я здесь. — очевидная информация, конечно, но лучше в голову мне ничего не пришло.

— Я заметил, Миронова. — ухмыляется мужчина. — Кажется, тебе совсем не до учёбы.

Учёба — последнее, о чём я сейчас думаю. Вот как-то совсем не до неё в этот момент. Набрасываю на лицо заинтересованное выражение и отбиваю:

— Простите, Игорь Валерьевич, я отвлеклась, но этого больше не повторится.

Растягиваю губы в милой улыбке и буквально в рот ему заглядываю, чтобы дать понять, насколько мне интересна озвученная им информация.

— Ладно, Миронова, — да сколько можно мою фамилию повторять? Уже в печёнках сидит. — верю. И раз уж ты отвлеклась от мечтаний и вернулась в реальный мир, то подойди ко мне после лекции, надо кое-что обсудить.

— Конечно. — киваю в знак согласия и прилагаю все усилия, чтобы не улетать мыслями от темы.

После пары задерживаюсь и подхожу к преподавателю.

— Настя, — начинает он, устало потирая глаза, — ты наша лучшая студентка не только на своём курсе, но и в академии. Причём за многие годы. У тебя не только талант к учёбе, но и отличная интуиция, поэтому я хочу, чтобы ты попробовала раскрыть эти уголовные преступления. — передаёт небольшую, но весьма увесистую папку. — И если справишься с этой задачей, то в следующем полугодии сможешь приступить к практике в местном отделе полиции.

Подвисаю на несколько секунд, переваривая только что полученную информацию. Практика начинается только с четвёртого курса, и то, кроме бумажной работы студентам ничего не светит. Лишь на пятом можно прочувствовать весь вес выбранной профессии. Мне же предлагают начать, даже не окончив третий курс. Ненадолго я забываю обо всех своих проблемах и расплываюсь в довольной улыбке.

— Конечно, Игорь Валерьевич. Какие сроки? — киваю головой на папку в своих руках.

— Там четыре дела. Все улики, опросы свидетелей и допросы подозреваемых имеются. Если справишься за месяц, так как информации много, то получишь не только практику, но и зачёт за семестр. А если успеешь до новогодних каникул, тогда…

Фразу он не заканчивает, но и так всё ясно. Мне придётся сдавать экзамен, с которым я запросто справлюсь. Но я всё же загораюсь идеей разобраться со всем этим за месяц, чтобы доказать свои способности.

— Спасибо за доверие, Игорь Валерьевич. Я вас не подведу.

— Не сомневаюсь, Миронова.

— До свидания.

На выходе из аудитории меня сразу же ловит Вика и набрасывается с вопросами. Нехотя пересказываю суть разговора, выглядывая Артёма. Вот только вместо него приходит Антон. Один.

— Где Артём? — спрашиваю, едва подходит ближе.

— Уехал в отдел. Решил разобраться со всем этим дерьмом.

— Отлично, блин. — шиплю, начиная закипать.

Вот что с ним не так? Если это каким-то образом касается меня, то я тоже должна быть там, чтобы разобраться во всей этой запутанной истории.

— В каком он отделе? — выбиваю, принимая мгновенное решение ехать туда.

— Не сходи с ума, Насть. — бурчит Тоха. — Он сам разберётся. — ловит мой сердитый взгляд и добавляет. — К тому же ему надо время, чтобы остыть и обдумать ситуацию.

Ему нужно время? Зашибись просто. Хоть бы позвонил или написал, что уехал, но нет же. Он просто молча свалил, зная, как сильно меня зацепили его обвинения.

Без оглядки на друзей выхожу на улицу, направляясь в сторону раздевалок.

Обычно практические занятия: самооборона, стрельба, тактика — мои любимые, но сейчас не ощущаю ни малейшего желания идти на пару.

Я злая до чёртиков. И именно в этот момент из-за угла вырастает Волчинская вместе со своей сворой. Прохожу мимо них, ускоряя шаг и делая вид, что не замечаю презрительных взглядов.

Да пошли они. Все. Какая им разница, что мы с Северовым вместе?

Всё бы хорошо, но в спину мне прилетает замечание, от которого я с силой сжимаю челюсти и сгребаю пальцы в кулаки, разворачиваясь и простреливая Карину взбешённым взглядом.

— Интересно, а наша идеалка с женихом своим порвала или скачет из койки в койку? — раздаётся приторный голос блондинки.

Головой понимаю, что она намеренно меня провоцирует, но режим монстра запущен. Это была последняя капля в чаше моего терпения.

Твёрдой походкой направляюсь в сторону этой компании и останавливаюсь, только когда между мной и Кариной остаётся не более полуметра. Вскидываю вверх голову и цежу сквозь сжатые до скрипа зубы:

— Если тебе так интересно, то спроси об этом лично.

Она тащит вверх одну бровь и складывает руки на груди. Что-то вся эта ситуация мне очень напоминает. В прошлый раз она закончилась для этой стервы расквашенным носом и разбитой губой.

— Ты мне вообще неинтересна, Миронова. Просто любопытствую, что они все в тебе находят? Неужели так умело ноги раздвигаешь? — иронизирует Волчинская.