Моя непокорная травница

— Да моя мать сразу на тебя указала. Будь моя воля, я бы тебя сразу со свету сжила. Возвращайся в тот клан, тебе нечего здесь делать!

Я предпочитала думать, что она болтает, чтобы показать свое положение и власть, а не признается в преступлении. Что она была той, кто столкнул меня с камня.

Не укладывалось у меня в голове, что такая красивая женщина способна на хладнокровное убийство.

— Как? — развела руками. — Ты забыла? Я рабыня, я не могу уйти, пока меня не прогонит сам лэрд, а тот скорее меня убьет.

— Значит, пусть убьет, — верещала она не своим голосом. — Тебя здесь никто не любит, не уважает. Ты дрянь, которую надо искоренить.

— Успокой свою ревность, я не претендую на Брюса, — взывала к его рассудку, — к другим рабыням ты не цепляешься.

— К тем бессловесным дурочкам? Они не ты. Ты хитрая и изворотливая. Тебе не место среди Аркартов.

Зря я надеялась на увещевания лэрда, отругавшего свою фаворитку, на то, что Давина выскажется, а потом, хлопнув дверью, оставит меня в покое. Ее трон пошатнулся, а ведь она была искренне влюблена, и я даже ее жалела.

— О моем месте думать не тебе, — начала я, — все решит глава клана. Если у тебя есть претензии, жалуйся ему, а не мне. Я просто исполняю волю.

Похоже, что моя безмятежность и невозмутимость сыграли злую шутку. Рыжеволосая девушка взбесилась больше, стала напоминать истинную демоницу.

Толкнув стул, стоящий возле нее, она кинулась ко мне, а я выставила вперед руки, чтобы не дать ей добраться. Одновременно испытывала такой клубок чувств: тут и стыд, и ярость, и страх.

Моя магия словно почувствовала, что мне грозит опасность. В комнату ворвался ветер, учитывая, что все было наглухо закрыто. Страницы переворачивались, пучки трав теребились на натянутых веревках. Обрушенная стараниями Давины мебель поползла по полу.

Это должно было остановить ревнивую даму, но если бы...

Она вцепилась в меня, я в нее.

Начался настоящий бедлам. Мы словно в весенних котов превратились, делящих территорию. Визжали, царапали друг друга и дергали за волосы. Упали на деревянный пол и переворачивались.

Наверное, это могло продолжаться долго, но нас прервали.

— Что вы здесь устроили?! — в мой дом ворвался Аллан, Маккей и Ава. — Разойдитесь.

Возглас мы обе услышали, но плохо понимали, что нам говорили. Адреналин, общая неприязнь, злоба выходили наружу. Мы бы в жизни не перестали, но старик и брат лэрда разняли нас.

Тяжело дыша, я смотрела на свою противницу, удерживаемую руками брата главы клана. Та тоже вздыхала и бросала на меня ненавидящий взгляд. Растрепанная, с порванным платьем и царапинами на руках, она проклинала меня. Я тоже выглядела плачевно. Волосы как воронье гнездо, в них застряла пыль, травинки и разный мусор, на предплечьях глубокие царапины.

— Ах ты, безродная сука, — кинулась в мою сторону мать моей обидчицы, но вперед вышел пожилой мужчина.

— Не подходи к ней!

— Ты видел, что она сделала с моей дочерью? Рабыня сделала со свободной жительницей.

— А твоя дочь не осталась в долгу, получили они на равных, — говорил Маккей. — И я был свидетелем, что Давина обидела Лису первой.

— Она рабыня!

— Наши законы велят не обижать и не бить рабов, если те ни в чем не виноваты.

Ключница оглянулась на Аллана в поисках поддержки. Как ни странно, воин принял мою сторону.

— Маккей прав, Ава, — вручил он потрепанную Давину в руки родительницы. — Пусть твоя дочь идет ко мне в покои...

— Но господин? — возмутилась глава прислуги в замке.

— Я неясно выразился? — оборвал ее фразу мужчина. — Лиса не будет виновна в глазах Брюса. Она не смеет отказать ему, а Давина не первый день живет на этом свете и не первый день в своей роли. Если она хочет закончить эти отношения, Брюс не будет против.

— Мерзавка и вас околдовала! — ахнула пожилая женщина. — Я пожалуюсь друиду.

— Пожалуйся, — согласно кивнул Аллан, — но перед этим исполни мой приказ. Давину ко мне, сама уходи, и оставьте нас. — Он имел в виду, чтобы и старик Маккей вышел.

А я даже не успела поблагодарить его за оказанную помощь. Да и, признаться честно, брата лэрда я побаивалась.

— Ничего, девочка, — подмигнул мне Маккей, — если что, я буду свидетельствовать в твою пользу.

Благодарно улыбнувшись, я села на стул и стала ждать, когда все уйдут. Аллан, видимо, ждал того же.

Удостоверившись, что все ушли, он подошел ко мне, пальцем поднял мой подбородок и произнес:

— Лисичка, ты меня удивляешь. Подралась за Брюса? Правда?

Я виновато огляделась, смахивая его руку. Своим поступком не гордилась, но что мне оставалось делать?

— Не подралась, а защищалась, — тихо сказала я. — Или мне надо было стоять и ждать, когда Давина убьет меня?

— Или попросить Маккея тебя защитить, — парировал воин. — Он хоть и в возрасте, но силен как бык. Возможно, даже я проиграю ему в схватке, но ты отказалась. Благодари его, за то, что тот побежал ко мне, а не к Брюсу, — бросил мужчина. — Или на то и был расчет? Встать перед моим братом побитой и пожаловаться на его давнюю любовницу? Ее выгонят, тебя оставят...

Ужаснулась его словам.

— Я не жалуюсь и не доношу. Если бы она была умнее, то никогда бы не напала на меня.

— Можешь быть уверена, больше она тебя не тронет. Расскажешь ли ты о ней?

Я завертела головой. Не хотела дальнейших разборок.

— Хорошо, я рад, что мы друг друга поняли, — лениво заговорил Аллан. — Помалкивай об этом случае, никому не говори, а я научу Давину уму-разуму.

— Спасибо, — с трудом выдавила из себя. — Спасибо, что пришел и вступился.

— Не мог отказать себе в этом удовольствии. Новая рабыня, ведьма, любовница Брюса. К тебе столько вопросов, а он запретил их задавать. Но ты смотри... — мужчина сделал эффектную паузу, — я слежу за тобой.

А вот это было плохо. Мне ведь каким-то образом требовалось встретиться с Анной.

Глава 7. Лиза.

Прошло несколько дней.

Два раза я приходила к лэрду, два раза делила с ним постель, а потом сама, по своему выбору, уходила. Таким образом, я хотела провести черту, отстраниться, обозначить самой себе, что мужчина мне безразличен.

Но чем больше я сопротивлялась, тем настойчивее становился Брюс. Он злился, ругал меня, один раз сломал деревянный стул, стоящий поблизости, потому что я никогда не оставалась ночевать. Ревновал ко всем подряд, да так, что я устала оправдываться. По странному стечению обстоятельств глава клана хотел, чтобы я всегда была рядом, но не приказывал.