Моя непокорная травница

Если Маккей подтвердит его опасения, Брюс не выдержит. Зла ведьме не причинит, просто не сможет, но выгонит. Не в силах он терпеть изменницу на его территории. И плевать ему на благополучие жителей.

— Господин, — снова поклонился старик, трудившийся на маленьком огородике.

— Маккей, ты что-то недоговорил, когда я уходил, — уточнил мужчина у пожилого воина. — Я готов тебя выслушать.

Маккей выпрямился, смешался.

— Я даже не знаю...

— Говори! — зарычал Брюс, напоминая себе голодного волка.

— Прости, лэрд, — осел мужчина. — Но ты был так разъярен. Давина явилась, чтобы уличить эту бедную девочку во лжи, хотела, чтобы та отказалась от тебя, а потом пришел твой брат и разнял бранящихся женщин.

— Они дрались? — Брюс вспомнил длинные полоски на руках лекарши.

— Да, дрались. После Аллан поговорил с ними, попросил меня обо всем молчать, чтобы ты не обрушил гнев на Давину. Я послушался. Никто не желает встревать в распри.

— Я ведь тебя спрашивал... — округлились зрачки лэрда.

— И недослушал.

Брюс присвистнул, отпустил несчастного старика, а сам медленно побрел к замку.

Получалось, что он без причины обидел Лису, обвинил ее в том, что она не совершала. А она и не пыталась оправдаться... почти. По крайней мере ни словом ни обмолвилась по поводу Давины и об их драке.

Когда он дошел до главных дверей, на шею ему кинулась виновница всех его бед.

— Боги услышали мои молитвы, — прижалась к нему Давина. — Успокой ведьму, она потеряла всякий страх и стыд. Повелевает моей матерью, будто не она рабыня, а другие. Обругала всех, поднимает голос. А еще вели прогнать Хелен. Та тоже ведет себя не позволительно грубо.

— Услышали твои молитвы, говоришь, — глаза лэрда подозрительно сощурились.

Захотелось взять обманщицу и хорошенько ее потрясти.

Отцепив от себя женщину, он схватил ее за локоть и рывком потащил за собой.

— Брюс? Брюс, что ты делаешь? — обиженно фыркала дочь ключницы. — Разве я в чем-то виновата?

Втолкнув ее в первое попавшееся помещение и затворив за собой дверь, глава клана долго изучал лицо притворщицы.

Как он так долго ее терпел, почему не прогнал сразу, когда пошли первые жалобы на Давину? Он и раньше знал, что любовница часто ведет себя некрасиво и надменно с другими жителями, что обижает рабынь, что может ни за что наказать девушек в ошейниках. Он на многое закрывал глаза, потому что она мило опускала голову, невинно трепетала ресницами, что-то блеяла, а потом долго и старательно извинялась. А извиняться Давина умела блестяще.

— Ты оболгала Лису, — он не спрашивал, а утверждал.

Любовница с ходу поняла, что Брюс допросил Маккея, вытащил из того подробности и безумно зол на нее.

— Ничего я не оболгала, — Давина опустилась на пол и моментально зарыдала, — Аллан действительно неравнодушен к этой ведьме. Он защищал ее... а меня...

Слушать новую ложь, сплетню о близком родственнике и рабыне мужчина не желал. Да и слезы не выглядели настоящими.

— Ты первая пришла к ней, первая напала, — бесился лэрд сильнее и сильнее. — Драки запрещены. С Алланом я разберусь сам, хотя Лиам и другие воины утверждают, что мой брат терпеть не может целительницу, но ты... — он перевел дух и сжал кулаки, сдерживая порыв схватить лгунью за шкирку. — Я многое тебе прощал, но сегодня была последняя капля.

— Брюс, нет, — рыжеволосая девушка продолжила умолять. — Посмотри на себя, тебе все говорят, что эта дрянь тебя околдовала, что она вьет из тебя веревки. Оглянись вокруг, обрати внимание, да хворь пришла в наш дом из-за нее!

Рыдания становились громче, лицо Давины краснее, в воздухе повисла духота.

— Слушать тебя больше не желаю, — отмахнулся он новых всхлипов любовницы.

Ему хотелось свободно вздохнуть. Почувствовать свежесть, а не спертый запах в кладовке, где они закрылись.

Вышел, обнаружил за дверью прижимающуюся и бледнеющую Аву.

— А ты, — ткнул он пальцем в пожилую ключницу, — образумь дочь, держи при себе! Пусть она сидит в твоем доме и не выходит. Завтра явишься ко мне и обсудим, за кого ее можно выдать замуж.

Ава открыла было рот, чтобы возразить, но разум вовремя ей подсказал, что в данный момент с господином спорить не стоит. Пробурчав себе под нос что-то похожее на «слушаюсь, хозяин», служанка поклонилась и прошмыгнула мимо него, чтобы помочь дочери подняться.

Устало вытерев лоб от пота, а после с силой ударив кулаком в стену, Брюс принялся размышлять, что ему делать дальше.

Просто пойти к Лисе?

Нет, девушка и без того слишком горда. Ей тоже следует помнить о своем месте. Она его... его собственность, а значит, если он позовет, ей ничего не останется делать, как прийти. Но и ломать характер колдуньи было выше его сил. В конце концов, из-за своей независимости, из-за своей непокорности травница ему настолько нравилась.

Первым делом он призвал к себе Лиама, попросил, чтобы тот каждый час справлялся о самочувствии людей и о том, чем занимается целительница. Пытался забыться и погрузился в послания и счетные книги, но мысли то и дело возвращались к нижнему этажу, где лежали больные и работала Лиса.

К сожалению, сведения Лиама были скудными, да и воины не обладают умением подробно и красочно изъясняться.

Один шаг, другой, и он сам покинул свои комнаты, чтобы пойти и проведать брата. По крайней мере, он уговаривал себя, что спустился именно ради Аллана, а ни кого бы то ни было.

— Господин, — в огромном помещении трудилась не только Лисандра, а еще несколько рабынь.

Все при его появлении поклонились, Лиса заметила лэрда с опозданием, занятая одним из больных, но тоже присела и опустила взгляд к его ногам.

Умело делала вид, что они никто друг другу, что она из обычной плененной прислуги, поэтому не приближалась и не подходила. Сложно оставаться хладнокровным.

Стерпев холодный прием, да и чего еще он мог ожидать, Брюс присел у постели родственника.

Мужчина был бледен, обескровлен, умиротворен. Аллан не двигался, хотя все детство с трудом сохранял неподвижность, вызывая у наставников праведный гнев.

— Что с ним? Ты выяснила, что за напасть? — крикнул глава клана через весь зал. — Аллан жив? Он больше похож на покойника.

— Аллан жив, — спокойно ответила Лиса, прекрасно понимая, к кому были обращены его слова. Она упрямо стояла в стороне и не смотрела на лэрда. — Но что за болезнь, мне пока неизвестно. Если тебе не терпится избавиться от меня, валяй. Тем более, твой друид считает, что это боги наслали проклятие на аркартов, за то что вы приютили ведьму.

В зале зашептались. Другие рабыни передавали сказанное и прижимались к стене, удивленные свободным поведением Лисандры.

— А что думаешь ты? — Брюс нахмурился, уязвленный нахальством колдуньи.