Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента

Давненько Кат так не волновался перед экзаменом. Забыв знаменитую пословицу «перед смертью не научишься» он полночи повторял физику. А рано утром сам заехал за очередным фруктовым букетом, заказанным для Алины якобы от всей группы. Уж тут никто не придерется. Многие студенческие группы и потоки дарят букеты своим преподавателям на экзамен.

Алина пришла к экзаменационной аудитории раньше на пять минут. Со всеми бегло поздоровалась. Кату не уделила ни одного лишнего взгляда. Вяземцев не обижался. Такая уж она. Чистоплюйка до мозга костей. Никакого своячества! Никаких любимчиков! Ляле придется туго. Голда отлично разбиралась во флористике… но в точных науках она понимала не больше извозчика века эдак девятнадцатого.

Заметив фруктовый букет, который Вяземцев протянул ей, физичка указала на лаборантку.

— Пожалуйста, отдайте нашим труженикам теневого фронта. Именно они тайно следят за студентами, пока педагоги заняты.

Кат вздохнул, но все-таки сделал, как просила физичка…

…Алина пометила — кто какие билеты вытянул, записала в журнал и вышла из аудитории, оставив студентов на лаборантку и еще двух коллег. Которые также время от времени надолго покидали кабинет. Преподы появлялись внезапно и скорее чисто для проформы. Чтобы уж совсем нагло не списывали. Учебники из-под парты не доставали, шпоры из рукавов и карманов тоже. На столах порядок — и все.

И это убеждало Ката, что главное еще впереди.

Темыч частично писал из головы, частично подсматривал в лекции.

А спустя час вернулась Алина. Села на свое место, окинула взглядом аудиторию и спросила:

— Ну что, кто первая жертва?

Тишина подсказала, что о том, насколько строго принимает Алина Хаматовна знают даже малолетки.

— Точно нет желающих? А знаете, что на спортивных соревнованиях первыми выступают средние по силе спортсмены? Так сказать, задают планку, дабы самые лучшие удивили судей позже? Ну, что никто не хочет задать планку?

— А прибавка баллов за смелость будет? — спросил один из сопляков.

— Я всем прибавляю. Иначе по количеству неудов студенты нашего вуза стали бы безусловными олимпийскими чемпионами!

После этого заявления желающих «задать планку» уже не нашлось.

— Ну что ж! Тогда вызываю методом тыка! В чью фамилию ткну, тот и отвечает!

И Алина начала приглашать студентов.

Начинала она с самых сложных вопросов «на подумать». Если студент не отвечал, продолжала чуть более простыми — «на вспомнить». И уже если он совсем ничего не мог извлечь из копилки мозга, отсылала с двойкой.

Мольбы, слезы, просьбы, интересные предложения на Алину не действовали. Вначале она мягко отвечала «Встретимся на пересдаче». Если человек настаивал, говорила уже резче. И делала строгий выговор, если тот не понимал ситуацию и не видел берегов.

Кат решил не выпендриваться. Выждал почти до конца экзамена и подсел к физичке.

Та посмотрела строго, без малейшего признака прежнего смущения или тепла.

Как и все предыдущие учащиеся Кат отдал Алине билеты и листочек с ответом.

Она хитро улыбнулась и принялась задавать каверзные вопросы. В точности, как и остальным.

Кат отвечал бойко. Не то чтобы легко, как рассчитывал, но вполне себе быстро. Алина улыбнулась, как всегда делала, если ответ студента ее устраивал.

— А вы, молодец, Шаукат! — наконец сказала она. — Что ж, я рада, что вы хорошо подготовились. Как и обещали!

С этими словами она поставила в зачетку «отлично» и вручила ее Кату.

Вяземцев с трудом поборол желание коснуться ее тонких пальцев. Теперь, когда практически имел на это право! Погладить мягкую ладошку Алины, лизнуть пальцы и… От фантазий он даже возбудился и поймал на себе взгляд Ляли, которая осталась сдавать в последних рядах. Она недвусмысленно оценила пропорции нижней части тела Ката, задержалась на вздувшейся ширинке и усмехнулась.

Вяземцев сделал вид, что не заметил, забрал зачетку и вышел вон. Думая о том, как Ляля начнет всем рассказывать, что его жутко возбуждают законы физики… или физички? Впрочем, теперь Кат больше не студент Алины и может ответить Голде так, как та этого заслуживает. Вот только он не учел, что сила женщины — не в словах и не в физической подготовке, а в змеиной хитрости. Во всяком случае, сила Голды.

Вдохновленный отлично сданным экзаменом и выполненным обещанием, Кат почти дошел до выхода из вуза, чтобы там подождать Алину, когда вспомнил одну вещь.

Быстро взбежал по ступенькам и домчался до аудитории. Малолетки, что толпились в ожидании товарищей, удивленно расступились. Чтобы студент, сдав экзамен, снова со всех ног бежал к преподавателю… Такого они еще не видели.

Кат заглянул в аудиторию, где Алина принимала экзамен у одной из малолеток потока.

— Простите, Алина Хаматовна. А досдать материал пропущенных лекций мне не нужно?

Она отмахнулась.

— Я вас уже по нему прогнала. Вы молодец, Шаукат. Порадовали меня сегодня больше всех.

Голда, которая ждала своей очереди, так посмотрела на Вяземцева, а затем на Алину…

Наверное, так гиена смотрит на тех, кому в морду хохочет.

Что-то неприятное промелькнуло в душе Ката. Какое-то предчувствие. Почти мерзкое. Даже в груди кольнуло.

Да что такое? Что может сделать ему или Алине эта змеюка? Ну выдать стервозный комментарий! Ну фыркнуть! Ну покичиться своим прикидом и прической! И что? Кат честно сдал экзамен. Все это видели. И не только Алина могла это подтвердить. В аудитории находились еще два преподавателя. Слышали ответы Ката, кивали Алине: «мол, молодец у тебя студент, завидуем». Но Вяземцев недооценивал Голду. И очень скоро получил тому подтверждение.

Если что Ляля и умела — так это мстить. И делала это не сгоряча, на пылающую эмоциями голову. А по знаменитому правилу: «Месть — это блюдо, которое следует подавать холодным».

Вышла Ляля из вуза одной из последних экзаменующихся группы Ката. Матерясь и не стесняясь в выражениях.

— Вот тварь! Сука физическая! Жалко ей трояк поставить!

Заметив Ката, не только не сбавила обороты, но и едко произнесла в его сторону.

— Твоя сучка еще пожалеет, что меня завалила! Я ее очень больно укушу!

Вяземцев не сдержался, схватил Лялю за руку, так что та пискнула — видать даже шуба не смягчила борцовскую хватку Ката.

Вяземцев дернул Голду на себя так, что та едва не навернулась на скользком льду. Сегодня приморозило и вчерашняя распутица стала причиной многих «полетов навигатора» и «дней жестянщика».

— Слышь, ты! Перекроенная баба! Скажешь еще хоть одно грубое слово в адрес Алины, и я тебе рот с мылом вымою! Прямо в туалете вуза! И вся твоя мазня на лице, которая делает тебя самой красивой, как ты воображаешь, будет размазана так, что тебя в клоуны не возьмут!