Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента
Шрифт:
Поэтому демократично заметил:
— Ну скажете, если передумаете. Вы знаете, где найти меня в вузе…
Алина кивнула — то ли из вежливости, то ли, действительно, могла бы обратиться к Вяземцеву. Кат немного подумал, достал бумажку и записал свой сотовый.
— Вот, если все же понадобится бесплатный и всегда готовый помочь извозчик, — он придвинул бумажку Алине. Та чуть помедлила, а затем все же взяла ее. Прогресс! Кат улыбнулся.
— У меня есть телефоны старост потока. А ваш буду держать в качестве средства связи с главным в группе наших звездных студентов, — она словно оправдывалась. Кату было плевать
Нина многозначительно посмотрела на Вяземцева, на Алину и произнесла:
— Некоторые студенты любят физику, а некоторые — физиков!
Алина смутилась, покраснела. Опустила глаза и полезла в карман длинного розового платья, чтобы достать листок и, видимо, вернуть. Кат напрягся.
Вот же дура эта Нина! Злость поднялась резко. Он еле сдержался, чтобы не выдать нечто резкое. Алина помолчала и достала из кармана крошечную упаковку влажных салфеток, выложив ее на стол.
Троица допила чай, и Алина позвала официантку:
— Принесите, пожалуйста, счет.
— Вместе считать или отдельно?
— Вместе! — опередил Алину с ответом Вяземцев.
Физичка так посмотрела, словно собиралась испепелить Ката взглядом. Но вступилась Нина и впервые за этот обед Кат порадовался, что Алина с подругой.
— Да перестань! Пусть платит мужчина. Здесь, в торговом центре он — мужчина, а не твой студент!
— Нет! Это неэтично! — выпалила Алина и потребовала у официантки. — Мне отдельно!
Вяземцев взглянул на суровое лицо преподавательницы и понял, что переубедить ее не удастся. Проще поссориться. А вот именно этого он и не хотел.
— Ну давайте отдельно. Я прикуплю себе юбку! Чтобы никто не сомневался, — он не смог скрыть досаду в голосе — так хотелось сделать Алине что-то хорошее… И вот же! Не вышло! Из-за ее принципов!
Когда все расплатились, женщины встали, Вяземцев почти попросил Алину.
— Давайте хотя бы вас подвезу? Чтобы не пытаться заплести косички. Ну вы только посмотрите! Мне совсем не пойдут ни косы, ни бантики!
Она прищурилась и внимательно изучала лицо Ката.
— Это же мелочь! — настаивал он.
— Ну дай ты мужику почувствовать себя мужиком! — возмутилась Нина и подмигнула подруге.
— Да! — поддержал Вяземцев. — Сколько можно делать из меня бабу!
— Ладно, мужик! Можете нас подвезти!
Кат едва не подпрыгнул от радости. Как малолетка, вот уж точно! Помог женщинам надеть пуховики, взял их пакеты и отправился вперед, к эскалатору…
Первой Кат довез Нину, а затем и Алину — к самой ее калитке.
— Может помочь занести пакеты в дом? — спросил с надеждой.
— Я сама! Шаукат, я много лет сама ношу свои покупки. И, как видите, еще жива! — усмехнулась она.
Вышла и замерла в ожидании, пока Вяземцев достанет пакеты из багажника.
Кат вышел из машины тоже. Засмотрелся на ее гибкую фигурку в темноте, освещенную фонарем. Приталенный пуховик очень шел Алине. Подчеркивал и тонкую талию, и плоский животик, и округлые бедра. Вот уж никогда не подумал бы Вяземцев, что пуховик может не портить женщину, а совершенно наоборот… Впрочем, эту женщину украшало буквально все!
Алина не надела шапку, только накинула капюшон и пышные волосы рассыпались по плечам преподавательницы. Янтарные глаза казались глубокими колодцами, в которых впору тонуть.
Кат
загляделся.— Что? — спросила Алина, заметив его замешательство.
И Вяземцев сорвался, нарушил обещание. Потому что…. Он и сам не смог бы объяснить свой поступок. Ведь оставалось подождать всего каких-то недели три… А после экзамена любые шаги в сторону сближения с Алиной уже не выглядели бы так… в ее глазах…
Вот только Вяземцеву сейчас больше всего на свете хотелось… рассказать ей, поделиться, тем, что накопилось на душе. Оно рвалось наружу, как лава из действующего вулкана — неудержимо и сокрушительно.
Кат в шаг преодолел расстояние до Алины, взял ее за руку, спрятанную в мягкой вязаной перчатке, и произнес:
— Я влюбился в вас, Алина…
Она дернулась, всплеснула руками, и сама рванула к багажнику. Не успел Кат и слова сказать, как преподавательница вытащила свои пакеты и метнулась к калитке.
— Алина! Да подождите! — окликнул он в какой-то горячке. Почти на инстинктах схватил преподавательницу за тонкое запястье, чтобы удержать на месте.
— Вы же обещали, Шаукат! Вы мне обещали — никаких таких разговоров, признаний и двусмысленностей до экзамена! — возмутилась она.
Кат не мог понять — злится она только на это или же вообще, просто он ей не нравится. Слишком загадочной казалась ему эта женщина.
— Я же не прошу никаких поблажек! Отнеситесь ко мне строже, чем к остальным, я согласен! — с жаром выпалил он.
Алина вздохнула, дернула рукой с пакетами, словно хотела отмахнуться.
— Вы не понимаете… Вуз — это улей. Пока пчелы спокойны, они делают вкусный мед. А когда злы… Шаукат. Сделаем вид, что этого разговора не было. Извините.
В последних словах звучала такая холодность… Или ему почудилось. Кат тоже вздохнул и молча отворил Алине калитку — она успела открыть замок.
Преподавательница юркнула в дверь и торопливо захлопнула ее с другой стороны.
Замок щелкнул и Кат покачал головой.
Опять все испортил!
Ну почему в присутствии этой женщины он не может себя контролировать? Вести себя спокойно и рассудительно? Почему он способен на это всегда, кроме моментов, когда рядом Алина?
Алина
Он признался мне в любви…
Я лежала в кровати, глядя в потолок и думала о Шаукате Вяземцеве.
Он смотрел так, словно никогда ничего прекрасней не видел. Его голос вздрагивал так, словно передо мной не мужчина, а трепетный юноша. Его глаза так сверкали, словно у Вяземцева температура под сорок.
Он волновался. Сжимал и разжимал кулаки, переминался с ноги на ногу. Непохоже, чтобы он блефовал или просто пытался меня соблазнить. Ведь признания для этого не требовалось. Сколько мужчин и женщин доходят до секса, ни разу не произнеся эти три слова.
Нет. Шаукат, Кат, как называли его друзья, казался очень искренним.
И мне ужасно хотелось ответить ему.
Только не сейчас! Не перед экзаменом. Это все ужасно осложнило бы.
Осталось каких-то две недели с хвостиком. Если, правда, влюбился — потерпит. И я перестану сомневаться в намерениях Ката. Увижу, что он готов ждать и, по-настоящему, серьезно ко мне относится. Смогу убедиться, что Кат не обманывал, и, правда, сдаст лучше всех, чтобы доказать, что никогда не рассчитывал ни на малейшие поблажки.