Моя профессия ураган

— У нее была огромная сумма, — рассказывал он, подняв громадные заплаканные глаза. — Невозможно честно заработать такую сумму… — сдавлено с трудом сказал он… — Она, наверное, продалась за деньги какому-то князю… Я подумал… — он запнулся. — Но у нее было только тридцать двадцаток…

Это была гигантская сумма, собранная мною с убитых черных тэйвонту. Видимо, они за что-то получили ее… Такое… Я соответственно по аналогии представила, за что эти мужики могли получить ее, и заалела… Только не понимала как!

— Как вы можете ему верить? — возмутилась я. — Он сам признался, что соврал раз, но совершенно забыл, что крал несколько раз… Что один раз соврал, помнит, а другие запамятовал… — удивленно сказала я. — Совсем, значится, вылетело из головы…

Стражи заухмылялись.

— Я не крал, не крал больше!!! — отчаянно крикнул он. Сейчас стало видно, что это почти мальчишка.

— И ни разу больше не соврал? — вкрадчиво спросила я.

— Нет!!! — он повернул ко мне яростное заплаканное лицо.

— Ты не соврал, но видел меня в городе, и как я уехала на пароме? — невинно удивилась я, всплеснув руками.

Он ошеломленно посмотрел на меня, а потом отвернулся, сел и зарыдал уже отчаянно и безнадежно…

— А потом бы, когда она бы стала рабыней и хлебнула бы чашу унижений, ты попросил бы ее руки? — вдруг вмешался молчавший тэйвонту. Тэйвонту всегда вершили суд, и их слово было законом для людей, кроме самой высшей знати.

У меня от потрясения открылся рот, да так и остался.

Потому что тот без раздумья кивнул и поднял на него честные заплаканные глаза.

— Дядя, а теперь кто мне поверит?

Врач поднял на меня свой взгляд. Я, наверное, представляла из себя хорошую картину.

— Ну так вот… — продолжил тэйвонту.

Все насторожились.

— …от имени Радома я отказываю на предложение брака!

На меня напал истерический смех, когда я увидела эти лица. И я, не в силах остановиться и прекратить, трясясь от хохота, зарылась в подушку, вздрагивая…

Даже то, что он отказал от имени Радома, будто я была тэйвонтуэ школы Ухон, не заставило меня остановиться, хоть это была наглость так распоряжаться, будто я его дочь, за меня.

Остальные аж пищали от приглушенного смеха, не решаясь в присутствии тэйвонту, стражи и хозяина смеяться вслух…

Глава 30

— Выйдите все! — попросил главный врач. И, видя, что никто не уходит, нетерпеливо сказал. — Я могу поговорить со своей больной?

Тэйвонту хмыкнул.

— Я могу осмотреть наедине свою опасно больную пациентку? — раздраженно спросил аэнец.

— Вы уже осмотрели ее на тридцать золотых двадцаток, плащ и лошадь, как я понял, — хихикнул тэйвонту. — Теперь только в моем присутствии. К тому же я еще не кончил расследования.

— Но ведь вы же не решили, что это мой племянник? — побледнел лекарь.

— А мог бы, мог бы, — поглаживая место, где должна была бы быть борода, ухмыльнулся тот.

— Я вообще заявляю, что ничего не украдено! — громко заявил врач. — Я все подарил… Большая ошибка произошла…

— Подарил тому, не знаю кому, — развлекался тот. — Что ж, я могу откланяться…

— Это был подарок! — поспешно сказал врач.

— Свадебный, — открыто веселился тэйвонту. А потом обернулся ко мне и посерьезнел:

— А ну говори, где дела сокровища?

Я сделала большие глаза. И, зевнув, откинулась на подушку.

— Я еще не выздоровела толком… Мне вообще вставать не по силам, — равнодушно сказала я.

— А если я найду отпечатки пальцев на ключах? — пригрозил тэйвонту.

Я протянула руку, и, прежде чем кто-нибудь что-то успел сообразить, я уже взяла пачку ключей со стола.

— На этих, что ли? — спросила я, перебрав пальцами, как карты, все ключи. — Так тут негде! — недоуменно сказала я.

Врач только трясся от смеха.

Тэйвонту тихо выругался. Если отпечатки мои там и были, то теперь доказать, что я их доставила тогда, а не сейчас, было невозможно…

Как всякая впечатлительная женщина, без всякой посторонней цели я заинтересовалась, взяла и повертела в руках кольцо, одев его на палец и полюбовавшись, вытянув руку… Он слишком медленно соображает…

Наконец он мгновенным движением схватил сережку… Я только усмехнулась — он так и не понял, что так он стер все пальцы с этой маленькой штуковины, даже если б они даже могли теоретически там остаться, что невероятно… Вследствие малости поверхностей… Особенно после того, как ее вертел в руках, передавая разглядывать другим, страж… Но запах он точно уничтожил…

Тэйвонту рассерженно плюнул, понюхал ее и скривился — она пахла табаком, бывшим в кармане, а это такой удар по нервам, когда нюх напряжен… Я сочувственно покачала головой — на такой эксперимент я б сама не рискнула…

— Я обыщу и исследую все комнаты! — угрожающе сказал он. Но, наткнувшись на мою откровенную ухмылку, приуныл. Не такая я уж дура… Ключи, признаюсь, это был прокол, но других проколов я не допустила…

— Давай по-доброму, — сказал он. — Ведь тебе же все вернули!

Я удивленно подняла брови. На этот раз удивление было непритворным… Я, наверное, глупа…

— Я, наверное, не расслышала во время беседы, когда говорилось о возврате? — недоуменно спросила я, закатив глаза. — Слух совсем ни к черту, — пожаловалась я. — Иногда совсем пропадает…

— Тебе еще не вернули? — удивился тэйвонту.

Я с дружелюбным интересом повернулась к врачу.

— Я вас еще не поблагодарила за спасение! — церемонно сказала я. — Вы спасли мне жизнь! — я поклонилась по-аэнски в постели.

Я говорила искренне. Он покраснел от удовольствия. Моя благодарность была непритворна…

— Я думаю, присутствие тэйвонту не помешает, если я прямо при нем спрошу, сколько я должна вам заплатить за лечение того покалеченного воина, которого я привезла, да и за себя… Все мои финансы к вашим услугам, — я смиренно наклонила голову, отнюдь не желая вести этот разговор наедине, а, наоборот, желая, чтобы тот услышал цену, которую с меня заломили. — Правильно ли ваш племянник передал мне цифру в сто двадцать золотых двадцаток?

Вот тут уж тэйвонту ахнул, раскрыв рот.

— Тогда возьмите ее из тех пятисот, что он у меня взял, — милостиво и царственно закончила я, снисходительно махнув рукой, не мелочась. Я не торгуюсь… — Остальное вернете… К чему торг между друзьями? — дружественно сказала я, протягивая ему руку.