Моя воля сильна...

И плевать на подозрительный и обеспокоенный взгляд Реборна, направленный ей в спину.

Больше она не позволит себе так расслабляться и терять бдительность.

Ради мальчишек, играющих в мафию.

Больница, Битва и Новый год

Тсунаеши возвращалась домой, прижимая к себе пакеты с покупками.

Жизнь вошла в спокойное русло, ну, насколько может быть спокойным пребывание в доме вместе с многочисленными выходцами из Вонголы. Дино укатил обратно в Италию, у него дел невпроворот. Тсуна догадывалась, что это связано с тем, что Занзас уже начал осуществлять первую часть своего плана по проведению Конфликта - подмену старика. Если все получится, Конфликтом все и закончится. Даи будет обеспечена более-менее нормальная жизнь, а планы Емитсу пойдут коту под хвост. Возможно, даже сменится Внешний советник семьи. А она сможет вернуться к своей привычной жизни.

Стоило ей войти в прихожую и снять ботинки, как раздался телефонный звонок.

– Слушаю.

– Савада-сан? Это доктор Таро, ваш сын Даи сломал ногу и получил небольшое сотрясение, сейчас он лежит у нас, в Центральной больнице Намимори.

– Благодарю, - Тсуна перехватила пакеты.

Доктор еще немного рассказал о диагнозе, попытался успокоить девушку, явно перепутав ее с матерью. Затем положил трубку.

Тсунаеши закатила глаза, пошла на кухню, где разложила все покупки по местам. И только после этого отправилась в больницу.

Спокойная жизнь была лишь перерывом, и этот перерыв закончился.

Брата она нашла в отдельной палате, на втором этаже. Странно, обычно с такими травмами кладут в общую. Но кто такая Тсунаеши, чтобы спорить с решением медиков, особенно, если оно идет на пользу младшему брату.

– Ну и как тебя угораздило, 33 несчастья?
– спросила она, присаживаясь на край кровати. Пакет с мандаринами и яблоками поставила на прикроватную тумбочку.

Даи закатил глаза и поведал трогательную и горестную историю о том, как приехавший из Италии Дино в первый же день вытащил своего "брата по клятве" на тренировку. Капнул водой на Энзо, черепашку-губку, та впитала ее и подросла. Вручил кнут и велел драться с мутантиком. Даи немного перенервничал, не справился с хлыстом и отправил животное в полет до... ближайшего колодца. Что было дальше, походит под описание картины из фильмов ужаса. Огромная черепаха, щелкающая челюстями, стала надвигаться на людей, грозясь раздавить. И, несмотря на то, что с Дино были его люди, он все равно умудрился споткнуться, упасть и сломать ногу Саваде, попутно устроив ему небольшое сотрясение.

Тсунаеши хохотала до слез. К травмам брата она относилась философски, мол, все равно не может человек проходить невредимым всю жизнь. Особенно с неуклюжестью и невезением ее младшего брата. После убийства группы якудза, она успокоилась в ближайшем баре, немного сбросила напряжение, ввязавшись в драку в преступном районе, куда попала поздно ночью. В общем, разгрузилась немного. И снова стала проще смотреть на жизнь.

Но это не мешало ей мотать нервы репетитору-киллеру. Кстати, о нем.

– И куда смотрел Реборн?

– Его с нами не было, - покачал головой Даи.
– Дино настоял на этом.

– И дома его нет, - задумчиво произнесла Тсуна.

– Наверняка гадость какую готовит, - пробурчал брат, мрачнея на глазах.

– Ой, не будь таким пессимистом, Даи, - отмахнулась девушка.

– Тебе уже ничего не страшно.

– Спасибо за поддержку.

– Всегда пожалуйста.

Неожиданно дверь в палату распахнулась, и на пороге показалась И-пин с заклинаниями, отпугивающими нечисть. За нею, в традиционных костюмах монахов, следовали Киоко и Хару.

– Мы здесь, чтобы избавить тебя от злых духов, Даи-кун, - улыбнулась Киоко.

Тсуна с интересом наблюдала, как ее брат медленно заливается краской до самых ушей.

– Когда плохо себя чувствуешь, самое главное - побольше смеяться, Даи-сан, - Хару, девочка, которую брат спас, когда она тонула в реке. Разумеется, с пинка Реборна. Но теперь та считала Саваду-младшего своим спасителем и старалась завоевать его внимание. Даже готова была стать женой мафиози.

Иногда Тсунаеши казалось, что эти дети не понимают истинного значения слова "мафия". Хотя вроде бы не маленькие. Но так всегда: гражданские не представляют, что война на самом деле - кровь, грязь, острая, режущая боль. И смерть, уносящая дорогих и самых близких.

Девушка встряхнулась, не хватало еще депрессивного настроя.

– Пойду куплю чего-нибудь попить. Тебе взять, Даи?

– Да, зеленый чай, - кивнул парень, не отрывая взгляда от хорошенького личика Киоко.

Тсуна покачала головой и направилась к автомату, стоящему на том же этаже. А по дороге застала интересную картину. Главный врач усердно кланялся, стирая со лба крупный, холодный пот.

– Да, Хибари-сан, я понял, Хибари-сан, - он вышел из палаты, перевел дыхание и поспешил оказаться подальше от своего самого главного страха.

Тсунаеши не удержалась, заглянула внутрь.

На кровати, в черной шелковой пижаме, восседал Хибари Кея с книжкой в руках. Рядом, на тумбочке, отдыхали его тонфа. На полу лежали избитые люди. Все как всегда.

– Добрый день, Кея-кун, - она помахала ему рукой.
– Приболел?

– Простудился, - парень отложил книгу, взялся за тонфа.
– Чего тебе надо, травоядное?

– За что ты их так?
– не обратила на его вопрос Тсунаеши, кивая на поверженных людей.

– Они сыграли со мной в одну замечательную игру: произнесешь хоть звук, пока я сплю, забью до смерти, - оскалился глава дисциплинарного комитета.

– М, понятно, - кивнула Тсуна. Порылась в сумке, достала шоколадку. Горькую, с орешками, как любил Хибари.
– Ладно, выздоравливай.

– Травоядное, что ты здесь забыла?
– остановил ее негромкий вопрос.
– Пострадала?

Тсуна слегка улыбнулась. Приятно, когда о тебе беспокоятся, пусть даже в такой форме. И Хибари не настолько нелюдимый, как хочет показать.

– Нет, у меня братишка ногу сломал, - она помахала рукой и вышла из палаты.

Улыбка тут же сошла с губ. Теперь она начала примерно догадываться, что задумал Реборн.

В палате уже шумела старшая медсестра.