Моя воля сильна...

Дино отстранился и попытался оказаться от Савады-старшей как можно дальше. Она к нему, он - от нее. Даи не понимал смысла этих ритуальных танцев, но они ему нравились. Хотя бы тем, что заставили забыть о самом Саваде-младшем.

– Дино, мой бывший ученик, познакомься со старшей сестрой Даи, Тсунаеши.

– Привет!
– Тсуна улыбнулась, помахала бутылочкой.
– Очень рада познакомиться, Дино.

– Мне тоже приятно, - парень попытался спрятать черепашку.

– Ей же там душно!

– снова возмутилась Тсуна.
– Давай отпустим ее в сад. Там как раз мама полив включила...

Даи показалось, или в последней фразе прозвучали садистские нотки? Он краем глаза взглянул на Реборна.

Тот выглядел... мрачным, сверлил сестру взглядом. Она, как магнит, притягивала все его внимание. Стоило ей войти в комнату, и репетитор тут же забыл об ученике. Хотя бы частично.

– Я демон-брокколи!
– в комнату ворвался Ламбо, гоняясь за И-пин.

С гранатами. Привычное уже зрелище. И так же привычно Даи попытался отнять у ребенка опасные "игрушки". Но опоздал. Ламбо споткнулся, упал и выронил гранаты прямиком в окно.

– Там твои люди, Дино, - спокойно заметил Реборн, делая глоток из своей чашки.

Дино мигом метнулся к окну, попытался из него выпрыгнуть... и запнулся, когда ковер под ногами неожиданно поехал. Зашатался и с криком упал прямиком в густые кусты, растущие под окном.

И только Даи заметил, как Савада Тсунаеши расправила появившуюся на ковре складку.

– Там гранаты, - оповестил сестру Даи, подходя к окну.

– Ну... почти, - сморщила нос Тсуна.

Они выглянули наружу. Люди Дино стояли ошарашенные, разглядывая друг друга. Гранаты разорвались с громким хлопком и осыпали их всех разноцветными сухими красками.

– Покраска в несколько секунд. И держится в течение недели, - отрекомендовала Тсунаеши.

Даи ощутил прилив иррациональной благодарности. Он был более, чем уверен, что если бы Дино промолчал, если бы не стал его оскорблять, Тсунаеши и пальцем бы не шевельнула.

Он никогда не сможет сказать ей "спасибо", но Тсунаеши ведь и так все прекрасно знала.

Хотя иногда эта опека и раздражала, почти бесила.

– Ладно я вещи раскладывать!
– взмахнула рукой Тсуна.
– Кто-нибудь, вытащите нашего гостя из кустов.

Реборн поднялся из-за стола и вышел вслед за Тсунаеши, не обращая внимания на суетящихся подчиненных бывшего ученика и явно веселящегося Даи.

Все шло просто прекрасно, по плану, пока она отсутствовала. Ученик следовал его приказам, ходил на все тренировки. И развивался четко отмеренным темпом.

Никаких пикировок, язвительных замечаний, подстроенных друг другу ловушек....

В общем, скука смертная.

Киллер готов был ругаться на чем свет стоит, когда понял, что специально после пробуждения еще полчаса лежит в кровати, потому что обычно в это время ванная занята. Что ждет запах кофе с кухни, крепкого, черного, такого, какой варила только Тсунаеши. Для себя. Ему нравилось обхватывать ее руку с чашкой и делать глоток, наблюдая, как тонкие губы складываются в возмущенную буковку "О". И знал, что страшная "месть" последует обязательно. Например, в виде утомительного свидания с Бьянки, которое организует Савада-старшая.

И в ее глазах будут плясать черти.

Часть людей слушается голоса разума, часть - голоса сердца. И только Савада Тсунаеши, по мнению Реборна, слушалась этих самых чертей.

Он даже не осознавал, как скучал по ней все то время, что ее не было дома.

Мужчина вошел в комнату девушки прямо за ней, закрыл дверь и прижал к ней Тсунаеши, прижав за горло предплечьем, чтобы не оставлять отпечатков на нежной коже. Второй рукой взял ее запястье, отсчитывая пульс.

Савада не боялась, в ее глазах не было страха. Реборн впервые изучал ее так близко, видел искорки в глазах, чувствовал ее дыхание на своей коже.

В голове всплыло воспоминание розового пятнышка ниже пупка, что оставил ей будущий муж. Сейчас это почему-то... бесило.

– Кто такой Сагара Микадо?
– глухо спросил он.

– Почему это тебя так интересует?
– лукаво спросила девушка.

Он ненавидел ее манеру ускользать от ответа вопросом на вопрос.

– Он может быть посланником вражеской мафиозной семьи, - Реборн прошептал ей это почти в самое ухо. И с удовольствием отметил, как побежали мурашки по изящной шее.

Значит, не так равнодушна, как хочет казаться. Он взглянул на Саваду. Девушка облизнула губы, быстро, острым кончиком языка. Ее взгляд стал мечтательным-мечтательным.

– Он мой работодатель, - с придыханием сообщила она.
– И мой любовник. Вот уже несколько лет. Тебе не стоит о нем волноваться.

Реборн заскрипел зубами. Теперь он не мог сказать, к чему относилась ее чувственная реакция: к его словам и действиям или воспоминаниям об этом чертовом Микадо, которого заранее хотелось убить.

Он оттолкнулся от девушки и быстро вышел, освободив себе проход.

– Да ладно, Реборн, не стоит так ревновать, - донеслось ему вслед веселое.

– Тсуна, ты прекрасно выглядишь, - Микадо распахнул дверь.
– Впрочем, как и всегда. Ты очаровательна постоянно.