Моя вторая мама (Сериал). Книга 1
Шрифт:
– Ты должен быть рядом с Хуаном Антонио. Ты можешь ему понадобиться.
– Нет, он должен побыть наедине с Даниэлой. Она просто убита горем, - возразил Мануэль.
– Ты прав, дорогой, - сказала Ракель, беря мужа под руку.
– Чем можно их утешить? Они потеряли сына! Я даже думать боюсь, что было бы со мной, случись что с нашим мальчиком.
– Бедный малыш!
– вздохнула Долорес.
– Он не смог даже узнать, что такое жизнь. Она прошла у него в этом «инкубаторе». Похороны вообще печальное событие, а уж таких печальных, как эти, я не помню.
Фелипе
– Не плачь, а то я тоже заплачу.
– Это так ужасно! Мне казалось, я сама умираю, когда опускали в могилу гроб с сыном Даниэлы.
– Да, очень тяжело, но слезами горю не поможешь.
– Даниэла уже никогда не будет прежней. Я потеряла мою подругу, понимаешь?
– Нет, Даниэла - умная женщина. И сильная. Она еще оправится от горя.
– Тогда почему она не захотела, чтобы я поехала вместе с ней?
– Потому что бывают минуты, когда нужно побыть одному. Даниэле необходимо выплакаться.
– Я не хочу, чтобы она плакала. Она и так уже все глаза выплакала.
– Ты тоже должна успокоиться! Тебе нельзя переутомляться, - озабоченно сказал Фелипе.
– Побереги себя!
– Да, теперь на мне лежит вся работа в Доме моделей, - кивнула Джина, - пока Даниэла не оправится от шока. Мне кажется, что никогда уже не будет так, как раньше. Я пессимистка, да?
– Прошлого не вернуть, это точно, - согласился Фелипе.
– Я должна благодарить Бога за то, что у меня такой характер. Если бы не это, я бы сошла с ума из-за тебя.
– Так ты уже сошла с ума, - хмыкнул Фелипе.
– Издеваешься, да?
– укоризненно покачала головой Джина.
– Нет… Разве что самую малость, - ответил Фелипе.
После похорон Моника прошла на кухню к Марии и Доре. Мария налила Монике грейпфрутовый сок в высокий стакан.
– На, выпей.
– Спасибо, - поблагодарила Моника, но пить не стала. Она угрюмо уставилась в одну точку и спросила: - Мой братик умер не из-за меня, правда?
– Конечно, нет, Моника. Не мучай себя!
– Мне так грустно, - призналась девочка.
– Нам всем грустно. То, что случилось, слишком тяжело, - отозвалась Дора.
– А теперь кто умрет?
– неожиданно спросила Моника.
– Бог с тобой!
– замахала руками Мария.
– Надеюсь, что никто.
– Все умирают. Зачем мы рождаемся, если так получается?
– Моника повернулась к Марии.
– Ты еще очень мала, чтобы думать о таких вещах. Как такое тебе приходит в голову?
– Я любила моего братика. Я так просила святую деву, чтобы она его спасла!
– Не плачь, Моника!
– попросила Дора и погладила девочку по голове.
– Мне кажется, что Даниэла никогда меня не простит. Тем более сейчас, когда мой братик умер.
– Мы все должны жалеть Даниэлу, помочь ей забыть ее горе. В последнее время на нее слишком много всего навалилось. Подумай, как ей тяжело, - стараясь быть спокойной, сказала Мария.
–
Детей ведь очень любят?– опять задала Моника неожиданный вопрос.
– Да, Моника, очень!
– Когда я выйду замуж, у меня не будет детей. От них только слезы и неприятности. Как у моего папы и Даниэлы от меня.
– Но ты им можешь дать и огромную радость, они могут гордиться тобой, - заверила Монику Мария.
– Ты считаешь?
– Да, вот увидишь, - Мария понизила голос.
– Слушай, пойди к сеньоре Даниэле и скажи ей, что ты очень ее любишь и что она тебе нужна.
Хуан Антонио обнял жену:
– Я рядом с тобой, любимая! Я люблю тебя. Очень! Ты должна взять себя в руки. То, что произошло, очень печально. И не думай, я тоже переживаю, мне очень больно, но я не могу видеть то, что творится с тобой.
Даниэла, казалось, не слышала его и повторяла как в бреду:
– Мой мальчик! Моя кроха! Столько планов, столько надежд!
– Мы могли бы усыновить ребенка… - сказал Хуан Антонио.
– Нет, это не то, - Даниэла покачала головой.
– Я не могу не думать о нашем сыне, понимаешь? Временами моя боль так велика, что я просто ничего не чувствую.
– Ты должна вернуться на работу в Дом моделей. Это тебя отвлечет.
– Я одинаково плохо буду чувствовать себя тут, дома, и там.
– Что ты намереваешься делать? Запереться в комнате и рыдать целыми днями?
– Ты меня не понимаешь, - вздохнула Даниэла.
– Ты мне нужна! И Монике тоже! Подумай о нас!
– Единственное, что я хочу, это умереть, Хуан Антонио. Неужели ты не понимаешь? Я - самая несчастная женщина на свете!
– Поплачь, дорогая! Отведи душу, - сдался Хуан Антонио и вышел из спальни, оставив жену одну.
Моника видела, как отец спустился со второго этажа, вышел из дома, сел в машину и уехал. Она решила, что настал удобный момент поговорить с Даниэлой, и поднялась к ней в спальню.
– Я могу побыть немного с тобой?
– Нет. Я никого не хочу видеть! А тебя тем более!
– голос Даниэлы звучал непривычно резко.
– Я знаю, ты рада тому, что произошло! Ты меня не любишь и никогда не любила.
– Нет, Даниэла, я тебя люблю, - возразила Моника.
– Ты, должно быть, счастлива, что у тебя больше нет братика, который бы все у тебя отобрал?
На глаза Моники от обиды навернулись слезы:
– Я любила моего братика, клянусь тебе! Раньше я тебе говорила неправду.
– Пожалуйста, оставь меня одну!
– почти закричала Даниэла.
– Но я хочу побыть с тобой, прошу тебя!
– Нет! Считай, что я погибла в аварии. И отчасти так оно и есть, - и Даниэла выставила Монику за дверь.
Леопольдо вернулся домой темнее тучи.
– Ты больше не будешь ни с кем встречаться!
– набросился он на Иренэ.
– Ты хотела меня провести? Я все знаю, я заметил, как ты бросаешься к телефону. Ты разговариваешь с мужчиной!