Моя вторая мама. Том 1

– Хорошо, сеньора, – ответила Маргарита.

– А ты что молчишь? Повтори-ка, что ты мне говорила! – набросилась Моника на Летисию.

Но Даниэла поспешила остановить ее, обняв одной рукой Маргариту, а другой Летисию:

– Не надо ничего говорить. Летисия уже поняла, что бояться тебе нечего, – и она поцеловала Летисию в щеку. – Должна сказать, что вы очень красивые девочки.

– Спасибо, сеньора, – радостно улыбнулась Маргарита. А Летисия принялась яростно тереть щеку, словно желая стереть поцелуй.

Хуан Антонио открыл дверцу машины. Моника и Даниэла сели на заднее сиденье. Машина тронулась с места. После недолгого молчания Моника решила выполнить обещание и попросила у Даниэлы прощения.

– Ну что ты, не переживай, – успокоила ее Даниэла. – У всех нас бывают тяжелые минуты. Я на тебя вовсе не сержусь.

– Спасибо вам, – сказала Моника, пожимая ей руку.

– Ну ладно, – обернулся к ним Хуан Антонио. – Куда мы едем?

– Пусть Даниэла решит, – воскликнула девочка.

– Нет, сегодня ты почетный гость, тебе и решать, – покачала головой Даниэла.

– С вами каши не сваришь. Я знаю одно славное местечко, едем туда, – решительно сказал Хуан Антонио.

Место, действительно, было чудесным. Они выбрали столик под открытым небом, в тени раскидистого дерева, усыпанного красными цветами. Предупредительные официанты бесшумно сновали туда-сюда. Лампочки, горевшие среди белого дня прямо на деревьях, усиливали ощущение праздника в душе Моники. Праздника, которого, как она думала, уже никогда не будет в ее жизни.

Откусив большой кусок пирожного, с набитым ртом, Моника сказала:

– Как хорошо, что мы сюда приехали. Папочка, а тебе это не нравится?

– Ужасная гадость, но ради тебя я съем, – и Хуан Антонио, сделав страшные глаза, стал есть пирожное. Моника залилась радостным смехом.

– А вам нравится? – спросила девочка Даниэлу.

– Да, Моника, очень. В следующий раз мы приедем сюда с тобой вдвоем, чтобы твой папа не строил таких гримас.

– А Летисия, кажется, разозлилась. Я-то ее хорошо знаю.

– Пусть злится, – сказал Хуан Антонио. – И пусть видит, что твой отец тебя любит и что Даниэла – никакая не ведьма.

– Почему это не ведьма? – неожиданно возразила Даниэла. – Если Летисия будет тебе досаждать, я превращу ее в жабу.

И все трое дружно захохотали.

Снова сев в машину, Моника устроилась поближе к Даниэле. Сидя за рулем, Хуан Антонио почти не слышал, о чем они шептались. А дома он взял на себя приятную миссию – познакомить Даниэлу с домашними и в первую очередь с Игнасио и Марией, которых он представил как членов семьи.

– Игнасио научил меня любить растения и заботиться о них. Я всегда ему помогаю поливать их. Это там, в саду. Хотите, покажу? – спросила Моника.

– Конечно, хочу! – ответила Даниэла. – Пойдем все вместе? – предложила она Хуану Антонио.

– Пойдем, – ответил Хуан Антонио.

И они втроем вышли. Игнасио улыбнулся. Через несколько минут девочка вбежала в комнату и громко объявила:

– Они уже посмотрели. Сейчас придут.

Хуан Антонио и Даниэла вошли, держа друг друга за руки. Даниэла была в восторге и поздравила Игнасио с великолепным садом. Садовник был на седьмом небе от удовольствия и даже едва не прослезился.

– А эти цветы я срезала для вас, – неожиданно сказала Моника, протягивая Даниэле чудесный букет.

Даниэла не поверила своим глазам. Осторожно прижав цветы к груди, она тихо сказала:

– Спасибо, Моника. Ты даже не представляешь, что они значат для меня.

Глава 29

Низко над трибунами пролетел самолет. Рев его турбин на какое-то мгновение заглушил возбужденный шум трибун. Все подняли головы и повернулись, повинуясь властной мощи его движения. Но едва самолет удалился за горизонт, вниманием толпы вновь завладели события на дорожке ипподрома. И только двоих, казалось, волновали другие проблемы.

– Мне очень жаль, Фелипе, но я не пойду с ними на площадь Гарибальди. Им будет лучше без нас, – твердо сказал Херардо.

– Зачем же они нас пригласили?

– Даниэла просто из вежливости, а… – он не договорил.

– Ну, понятно, – перебил его Фелипе.

– По правде говоря, вы с Джиной ведете себя безобразно. Вчера вечером на вас было неприятно смотреть.

– Я тут ни при чем. Джина все время ищет повод поиздеваться надо мной. «Посмотри на Ханса, какой он большой, какой он сильный…» Тьфу, просто противно.

Херардо засмеялся и хлопнул друга по плечу.

– Надо сказать, ты в долгу не остался, – он вдруг сделался серьезным. – Так не годится. Лучше избегать таких встреч, чтобы потом не жаловаться.

– Но если мы не придем, Джина возомнит, что я ревную.

– Ты ей демонстрируешь это каждую минуту, когда вы вместе. Достаточно посмотреть на твое лицо. Знаешь, она сейчас крутит тобой, как хочет. Смотри, вон и твоя подружка, – и Херардо толкнул приятеля.

– Ты-то хоть не начинай, – недовольно сказал Фелипе.

– Да нет, серьезно – вон она, гляди, – Херардо показал на дорожку. На старте как раз выстраивались лошади для очередного забега. – Ну что, ставим на нее?

Но Фелипе поморщился и отвернулся.

Джина стояла у окна. При виде ее силуэта на фоне ослепительного неба у Ханса сжалось горло. Пение птиц врывалось в комнату и еще больше кружило ему голову. Немцу казалось, что это самая прекрасная и значительная минута в его жизни. Он достал из кармана изящную коробочку и протянул ее девушке. Но она не столько обрадовалась, сколько испугалась, догадываясь о ее содержимом, и точно: на бархатной подложке покоилось прелестное золотое колечко с бриллиантом. Джина вздохнула:

– Ну зачем это, Ханс?

– Это обручальное кольцо для женщины, которую я люблю.

– Ты удивительный человек. Из-за тебя я стану еще более сумасшедшей, чем сейчас.

– За вами решающее слово, Джина.

– Сейчас я не могу ехать в Германию. Мне нельзя оставить Даниэлу одну в то время, когда ей особенно нужна поддержка. Ее Дом моделей без меня развалится.

– Я же сказал, что буду ждать, сколько понадобится.

– Но не в отеле же! Ты должен переехать ко мне.

– Нет, нет, нет, Джина. Я не желаю причинять вам неудобства.