Моя вторая мама. Том 2

Долорес наклонилась к внуку и сказала громким шепотом:

– Да нет же, миленький! Здесь только ее тело, а сама она уже на небесах.

Мануэль обвел взглядом присутствующих и вдруг заметил Иренэ.

– Зачем Иренэ пришла сюда? Она же знает, что я не желаю ее видеть! – спросил он у матери.

– Она была подругой Ракель, сынок, и любила ее, – ответила Долорес, пытаясь говорить как можно мягче.

Похоронная церемония закончилась, и траурная процессия потянулась к выходу с кладбища. Присутствовавшие на похоронах подходили к Мануэлю с последними словами утешения и разбредались по своим машинам.

Даниэла окликнула Иренэ:

– Иренэ! Нам нужно поговорить!

– Я пришла сюда не для того, чтобы ругаться, тем более с тобой, – сказала Иренэ, нервно сжимая побелевшими от напряжения пальцами скомканный платок. – Ракель была моей подругой, и я… любила ее.

Иренэ порывалась уйти, но Даниэла остановила ее:

– Сейчас речь идет не о Ракель, а о твоих отношениях с Альберто!

– Не понимаю, о чем ты?… – Иренэ почувствовала, что все поплыло у нее перед глазами.

– Ракель сказала мне, что ты ждешь ребенка от Альберто. Я не верю в твое раскаяние, о котором мне говорила Ракель. Ты не из тех, кто способен измениться, – Даниэла посмотрела в глаза Иренэ и, поймав ее беспомощный и смущенный взгляд, подумала, что может быть, Ракель была и права.

– А почему бы и нет?… Я изменилась, Даниэла! – Иренэ сделала еще одну попытку уйти. – Прошу тебя, я не хочу скандала…

– Тогда поговори с Моникой! Скажи ей всю правду! – умоляющим тоном произнесла Даниэла. – Если ты действительно изменилась, не позволяй Альберто окончательно сломать ей жизнь!

Хуан Антонио увидел, что Даниэла остановилась и о чем-то говорит с Иренэ, и решил подойти к ней.

– Оставь ее! – попыталась остановить его Сония. – Им с Иренэ необходимо поговорить! Тебе лучше не вмешиваться. Даниэла тебе уже не жена, не забывай об этом!

Но Хуан Антонио уже шел к женщинам. Сония последовала за ним.

– Нет, Иренэ, – говорила Даниэла, – хоть ты это и отрицаешь, я не сомневаюсь, что то, что сказала Ракель, – правда. Если она знала, что у тебя будет ребенок, значит ты сама ей об этом сказала.

– Нечего тебе соваться в мою жизнь! – отрезала Иренэ.

– Меня волнует Моника. Поставь себя на мое место. Что бы ты почувствовала, если бы кто-то сделал твоему ребенку то, что Альберто вытворяет с ней? – пыталась достучаться до ее сердца Даниэла.

– Ты же не родная мать Моники, – раздраженно ответила Иренэ.

– Я люблю ее как родную. Я отдала ей всю свою любовь и тепло после того, как потеряла своего собственного ребенка из-за аварии… – Даниэла не поняла, почему Иренэ вздрогнула, как от удара.

– Замолчи! Я не виновата в том, что с тобой случилось! – взвизгнула Иренэ. – Не желаю с тобой разговаривать!

– Иренэ, подожди!

Но Иренэ уже была у своей машины. Хлопнула дверца. Мотор взревел, и машина сорвалась с места. Почти одновременно с машиной Иренэ от кладбища отъехал еще один автомобиль и, быстро набрав скорость, последовал за машиной Иренэ. Но на это никто не обратил внимания.

Хуан Антонио подошел к Даниэле, когда Иренэ уже садилась в машину. Встревоженный, он спросил:

– Зачем ты разговаривала с ней?

– Разве ты ему не сказала, Сония? – удивилась Даниэла. – Полагаю, он имеет право знать! Иренэ ждет ребенка от Альберто.

– Кто тебе это сказал? – не поверил ей Хуан Антонио.

– Ракель, перед смертью, – Даниэла подняла на него страдающие глаза. – Я очень боюсь за Монику!

– Ей надо сказать… – растерянно пробормотал Хуан Антонио.

– Если скажу я… Если она узнает от меня, она не поверит, – сказала Даниэла. – Я хочу, чтобы Иренэ сама ей сказала…

– Даниэла… – выдохнул Хуан Антонио. В его взгляде была мольба. – Нам необходимо поговорить!

– Отпусти, – Даниэла резко выдернула руку, которую пытался задержать Хуан Антонио. – Не притрагивайся ко мне! Ступай к своей жене, а меня оставь в покое!

Даниэла, Сония и Ханс сели в машину. Хуан Антонио потерянно смотрел вслед удаляющейся машине…

Как-то само собой получилось, что с похорон Ракель Джина и Фелипе ушли вдвоем. Они поехали в центр города и там, оставив машину, бродили по старой части города. Они почти не разговаривали между собой до тех пор, пока, устав от ходьбы, не зашли в кафе. Выбрав столик в углу и сделав заказ, они еще некоторое время сидели молча. Обоим хотелось забыть о разводе и о том, что ему предшествовало. Они чувствовали, что то, что их объединяло, было нужнее и важнее. Столько пережито вместе! Это невозможно зачеркнуть! Джина наконец решилась нарушить тишину.

– Лучше поговорим начистоту, Фелипе, – сказала она. – Если ты так разошелся, значит, ты меня ревнуешь.

– Ты спятила! – сразу насторожился Фелипе. – Почему я дожен ревновать?

– Зачем тогда ты полез драться с Хансом? – допытывалась Джина. Ей очень хотелось, чтобы Фелипе признался, что все еще любит ее, но Фелипе не мог этого сделать: в нем говорило мужское самолюбие. – Зачем ты его ударил?

– Затем, что он мне противен! И ты тоже! – огрызнулся Фелипе. В душе ему было стыдно за то, что он не смог сдержаться и полез в драку. Кулаками ведь ничего не докажешь.

– Ты меня еще любишь, правда? – спросила Джина, глядя на него в упор.

– Я? Да я никогда, слышишь, никогда тебя не любил! Я и женился на тебе из жалости! А потом родились дети… – Фелипе запнулся и махнул рукой. – Ладно, я здесь не для того, чтобы ты надо мной потешалась!

– Да нет же, я и не собиралась смеяться над тобой! – Джина дернула его за рукав. – Садись-садись! Ты просто ревнуешь!

– Бред какой-то! – мотнул головой Фелипе. – Слушай, я серьезно… То, что там у вас с Хансом, меня совершенно не трогает. Мы разведены и… Короче, я сожалею лишь о том, что распалился и закатил скандал в Доме моделей, но…

– Да уж, некрасиво получилось… Ты вел себя просто по-хамски с Даниэлой. И потом, ты неправ, потому что между мной и Хансом ничего нет, – Джина смотрела на Фелипе чистыми, бесхитростными глазами.

– Да-да, рассказывай!.. – криво усмехнулся Фелипе, не поверив ни одному ее слову.

– Но это чистая правда! Ханс приехал из Германии, потому что хочет жениться на мне и увезти меня отсюда, вот и все, – произнесла Джина своей обычной скороговоркой и капризно надула губы. – А я не хочу! И знаешь, почему? Потому что скучаю по семье, потому что люблю тебя, потому что хочу быть рядом со своими детьми.

– Да… – протянул Фелипе. Он явно не ожидал услышать это от Джины. – Херардо убедил меня в том, что нам не следует ссориться.

– Херардо – прелесть! Кладезь мудрости!

– Я полагаю, нам нужно поддерживать дружеские отношения из-за детей, – сказал Фелипе.

– А если попытаться начать все сначала? – робко спросила Джина.

– Не думаю, что это возможно, – возразил Фелипе.

– Можно попробовать, – лукаво улыбнулась Джина.

– Я никогда не смогу простить тебе измену, – сурово насупился Фелипе.