Моя вторая мама. Том 2

– Не вынуждай меня рассказать Монике правду! – нахмурился Давид. – Да и полицию может заинтересовать кое-что из того, что я знаю.

– Твои угрозы просто смешны, – хмыкнул Альберто. – Что ты задумал? Я же с самого начала посвятил тебя в свои планы…

– Иренэ в этих планах не фигурировала, – возразил Давид. – Ты предал меня!

Давид тяжело опустил руку на плечо Альберто.

– Я знаю, что делаю, – сказал Альберто, скидывая его руку. – Если тебе так не терпится, то иди к черту! Обойдусь и без тебя!

– Тебе решать, как мы расстанемся… Как враги или как друзья? – от внимания Давида не ускользнула легкая усмешка на губах у Альберто. – Для тебя все так просто, правда?

– Мне не хотелось бы терять твою дружбу, – солгал Альберто. – Ты же знаешь, как я тебя люблю. Что ты так нервничаешь? Похоже, что отдых на острове Канкун не пошел тебе на пользу.

– Не смей надо мной насмехаться! Это добром не кончится! – предупредил Давид.

– Ну что ты! Я и не собирался насмехаться! – пожал плечами Альберто. – Как только у Моники родится ребенок и я вытяну из Иренэ все, что смогу… мы с тобой уедем куда-нибудь подальше, где сможем вознаградить себя за все. Слушай, я тебе подыщу там роскошную невесту, какую-нибудь потрясающую девицу из тех, у которых ноги растут от шеи, а? Ты будешь безумно счастлив!

Альберто, довольный, рассмеялся, глядя на насупившегося Давида.

Фелипе чувствовал себя неловко, выслушивая упреки Херардо.

– Конечно, мне жаль Мануэля! Или ты думаешь, что у меня сердце из камня? – на лице Фелипе было написано смущение.

– Тебе следовало быть на панихиде, – сказал Херардо, перебирая почту на столе.

– Мы с Мануэлем никогда не были друзьями, – оправдывался Фелипе. – И потом… ты прекрасно знаешь, почему меня там не было.

– Конечно, ты боялся увидеть Джину.

– Ты спятил! – возмутился Фелипе. – Это она должна меня бояться!

– Даниэла была на панихиде. И Хуан Антонио тоже. Они просто не замечали друг друга, и все! – сказал Херардо.

– А я не могу не замечать Джину! – признался Фелипе. – Как только я ее вижу, я готов отхлестать ее по физиономии. Зачем мне эти трудности?

– У вас двое детей, – резонно заметил Херардо. – Даже в разводе надо уметь поддерживать нормальные, ровные отношения. Хотя бы из-за детей!

– Наверное, ты прав, – согласился Фелипе.

– Я же знаю, что говорю, – назидательно произнес Херардо. – Твои дети должны расти в обстановке полной гармонии. Им просто необходимо чувство уверенности. Не важно, что вы с Джиной развелись, дети рассчитывают на вас. Вы для них по-прежнему самые близкие люди.

– Джина и так их навещает каждый день, – буркнул Фелипе.

– Но они никогда не видят вас вместе, – возразил Херардо.

– Ну хорошо, хорошо, – согласился Фелипе. – Я попытаюсь с ней объясниться. Но к прежнему возврата нет! Предпочитаю хранить верность Стройной Малышке.

Друзья рассмеялись.

Фико отодвинулся от стола, намереваясь встать, но услышал шаги. В кабинет зашла секретарша с маленьким подносом в руках, на котором стояли две чашки кофе. Она поставила чашку с кофе ему на стол, а вторую – на стол Лало. Оба молодых человека поблагодарили девушку. Секретарша вышла.

– Сесилия и Марта могли бы стать нашими невестами, – сказал Лало, размешивая сахар в чашке.

– Это еще зачем? – удивился Фико. – Сесилия, конечно, симпатичная, но мы еще не так близко знакомы…

– Ты же слышал, что вчера сказала Марта, – улыбнулся Лало. – Сесилия рисует сердечки и вписывает имена: «Сесилия и Фико».

– Не издевайся! Мне ее жалко, – сказал Фико, наморщив лоб.

– Она в тебя влюбилась, – уверенно заявил Лало. – Надеюсь, ты больше не питаешь иллюзий насчет Летисии?

– Нет, конечно, – мотнул головой Фико, – уже нет.

– Тогда приударь за Сесилией! Она может стать твоей любимой на всю жизнь, – сказал Лало и осекся, вспомнив о чем-то. – Вот мы здесь болтаем о девушках и всяких глупостях, а сеньора Ракель…

– Да не мучай ты себя! Мы же ничего не знали… А то разве мы пошли бы на дискотеку? – Фико поставил пустую чашку на край стола.

И друзья вновь вернулись к работе.

Даниэла и Джина приехали поздно на работу и сразу разбрелись по своим кабинетам. Джина вошла к себе. Навстречу ей из кресла поднялся улыбающийся Ханс. Он ожидал, что Джина бросится ему на шею, но она остановилась в растерянности.

– Ты мне не рада? – спросил Ханс.

– Рада, конечно. Просто я думала, что ты не вернешься.

– Я же обещал… Мне надо было уладить кое-что на работе, – говорил Ханс, а сам внимательно всматривался в Джину. – Честно говоря, я хотел дать тебе время все обдумать и понять, чего же ты хочешь на самом деле.

– Если откровенно, то я ничего еще не решила, – ответила Джина.

– Ты вернулась к Фелипе?

– Нет! Мы развелись. Я с ним не встречаюсь, – как-то чересчур легко произнесла Джина.

– А дети?

– О, с ними я вижусь каждый день! Мы обедаем вместе, – глаза у Джины потеплели, а сама она как бы оттаяла. – Но это все равно не то. Они так скучают, бедняжки! А где ты остановился?

– В гостинице, – ответил Ханс.

– Даниэла рассердится, что не у нее. Да, знаешь, после развода я живу у Даниэлы, – привычно тараторила Джина.

Ханс смотрел на Джину, пытаясь понять, что же в ней изменилось. Но что-то определенно изменилось.

– Так будет лучше Джина! Тем более раз вы живете вместе, – сказал Ханс и решил спросить напрямик: – А о нас что ты решила?

– Я совсем запуталась, я же сказала, – смеясь ответила Джина и потрепала его по щеке. – Я даже не знаю, что я чувствую к Фелипе…

– А ко мне? – спросил Ханс, и кровь отхлынула у него от лица.

– Я тебя очень люблю, Ханс, – задумчиво сказала Джина, – но думаю, что это… физическое влечение. Давай не будем сейчас об этом, ладно? Пойдем к Даниэле!

А у Даниэлы в это время сидела Сония и жаловалась на Рамона, одиночество и свою загубленную жизнь.

– Что бы ты ни говорила, а Рамон прав. Ты его шантажируешь, – выслушав ее, сказала Даниэла.

– Ну и пусть! Лишь бы он меня не бросил! – упрямо наклонила голову Сония.