Мозаика Парсифаля

– Ее тщетность, – уронил Хейвелок.

– Ты чересчур большой философ для нашей профессии.

– Именно поэтому я и оставил ее. – Майкл отвернулся. – Я видел ее лицо в иллюминаторе самолета на Коль-де-Мулине. Ее глаза. Господи, это было так ужасно.

– Не сомневаюсь. К сожалению, так бывает. Вместо любви приходит ненависть. И это единственный способ самозащиты… Она убьет тебя, если сможет.

– Боже мой… – Хейвелок ссутулился, уперевшись локтями в колени и положив подбородок на руки. Глядя на мертвый фонтан, он продолжил: – Я ее так люблю. Я любил ее и в тот момент, когда убивал той ночью. Я знал, что часть меня навсегда останется на этом пляже. Когда я видел ее бегущей по песку, слышал ее крик, мне хотелось кинуться к ней… помочь… сказать, что весь мир погряз во лжи и ничего не имеет значения, кроме нас двоих… Что-то во мне говорило, что в отношении нас творятся ужасные вещи, но я не прислушался к тому предупреждению. Я был настолько потрясен обманом, что не слушал себя. Я! Я! Я! Все время только я! Я не мог отрешиться от обмана и не услышал той правды, которую она выкрикивала.

– Ты вел себя как профессионал в профессионально кризисной ситуации, – тихо произнесла Режин, прикоснувшись к его руке. – В соответствии со всем твоим предыдущим опытом, со всем, что ты учил, с чем жил долгие годы, ты поступил именно так, как следовало поступить. Ты – профессионал.

Майкл повернулся к ней.

– Почему я не поверил себе? Почему не прислушался к тому, о чем буквально вопила моя душа?

– Мы не всегда можем полагаться на наши инстинкты, Майкл. И ты это знаешь не хуже, чем я.

– Я знаю только одно – я люблю ее… любил даже в тот момент, когда думал, что ненавижу, когда профессионал, сидящий во мне, ждал ее гибели, потому что это я сам поставил ловушку для врага. Я не ненавидел ее. Я ее любил. Хотите знать, почему я это знаю?

– Почему, mon cher?

– Потому, что у меня не было чувства удовлетворения от победы. Я испытывал только отвращение, печаль… желание, чтобы все произошло не так, как было на самом деле.

– И тогда ты решил оставить службу? Выйти из игры? Я с трудом могла поверить, когда услыхала об этом. Теперь все понятно. Ты ее слишком сильно любил. Мне искренне жаль, Майкл.

Хейвелок покачал головой и прикрыл на мгновение глаза, словно это могло привести в порядок его чувства.

– В Барселоне… – сказал он, глядя на гладкую темную воду бассейна, – что с ней случилось в Барселоне?

– Она просто не могла понять, что произошло. Действительно ли русские вас перекупили или Вашингтон отдал приказ о ее казни? Для нее это до сих пор остается загадкой – загадкой очень болезненной. Из Испании она отправилась в Италию. Там она перебиралась из одного города в другой в поисках людей, которым, по ее мнению, можно было доверять. Которые могли бы предоставить ей убежище. Но все задавали один и тот же вопрос: где вы? Почему она в одиночестве? Вначале она боялась говорить, а когда наконец отважилась – ей никто не поверил. Поэтому ей не оставалось ничего другого, кроме как бежать дальше. Дженна считала, что кто-нибудь обязательно свяжется с вами и вы таким образом найдете ее. Она живет в постоянном кошмаре – вы для нее всегда рядом, гонитесь за ней, охотитесь на нее. Когда же на короткий период ей удалось осесть в безопасности, появился некий русский, которого вы оба знали еще по Праге. Мясник из КГБ. Совпадение? Кто может с уверенностью сказать это? Она вновь пустилась в бегство, но на этот раз похитив крупную сумму денег у своего работодателя.

– А я-то все удивлялся, как ей удалось купить себе выезд из Италии, организовать пересечение границы и дорогу до Парижа. По сравнению с другими возможными вариантами она путешествовала первым классом.

Бруссак улыбнулась, в ее больших голубых глазах мелькнула веселая искорка.

– Да, она со смехом вспоминала об этом. Это был славный смех. То, что она могла смеяться, является хорошим признаком, Майкл. Ты понимаешь, что я имею в виду? Прямо как девчонка, вспоминающая свою шалость.

– Иногда мне снится ее смех… в те моменты, когда не слышу ее криков. Она всегда смеялась очень сдержанно, никогда не хохотала. Но это был какой-то очень наполненный смех, словно внутри ее звучало эхо. Она обожала смеяться, это было для нее раскрепощением. Увы, не таким уж частым. Именно поэтому смех доставлял ей такое наслаждение. – Он помолчал, вновь переведя взгляд на фонтан. – Как же она украла деньги? Где?

– В Милане.

– Милан кишит русскими. Если она там кого-то встретила, это действительно могло быть простым совпадением. Однако простите, я вас перебил.

– Она работала в огромном магазине на Соборной площади, в том, что торгует газетами и журналами всех стран мира. Вы знаете это место?

– Да, я видел магазин.

– Получить работу помогло ее многоязычие. Она перекрасила волосы, стала носить очки… словом, использовала самые заурядные приемы. Однако ее фигура привлекла внимание хозяина – толстого борова, у которого была супруга под стать ему и восемь отпрысков. Он постоянно приглашал ее в свой кабинет, донимал ее приставаниями и обещал все дары «Галереи Витторио», если она осчастливит его. Однажды в полдень в магазине появился русский. Дженна его узнала и поняла, что придется бежать. Она опасалась, что он связан с вами и что вы в поисках ее прочесываете всю Европу… И в обеденный перерыв Дженна буквально набросилась на хозяина, заявив, что она не в силах больше томиться в ожидании счастья и что между ними и экстазом любви стоит всего лишь крошечный заем. К этому времени она была уже без блузки, а бумажник несчастного валялся под стулом. В состоянии полного умопомрачения безумный идиот открыл сейф, в котором хранилась выручка за несколько дней. Если вы припоминаете, это случилось в пятницу.

– Интересно, откуда я могу это помнить? – прервал ее Хейвелок.

– Ну, мы просто предположили, – улыбнулась Режин краешком губ. – Так вот. После того как этот престарелый Ромео распахнул сейф, а Дженна – бюстгальтер, и начал трясущимися пальцами отмусоливать тысячи лир, Дженна двинула его по черепу настольными часами. Затем она подошла к сейфу, в котором стояли инкассаторские сумки, битком набитые деньгами. Она прекрасно понимала, что эти деньги – ее паспорт.

– Но они же – сигнал к началу полицейской охоты.

– Но начало охоты можно было задержать. И эта задержка помогла ей покинуть Милан.

– Каким образом?

– Страх, замешательство и смущение, – ответила Бруссак. – Дженна закрыла сейф, раздела догола хозяина магазина и измазала его всюду губной помадой. Затем позвонила ему домой и попросила горничную передать хозяйке, что та нужна супругу в магазине через час по весьма важному делу. Но именно через час, ни раньше, ни позже.

– Страх, замешательство и смущение, – с улыбкой кивнул Майкл, вспоминая Дженну. – Затем она для верности еще раз дала ему по мозгам и прихватила с собой его одежду, полагая, что хозяин вряд ли первым делом бросится нагишом к сейфу перед очами своей обожаемой супруги, чтобы не увеличить той кучи дерьма, в которой уже оказался.

– Несомненно. За пару часов она привела в порядок свои дела, смыв в первую очередь краску с волос. Она понимала, что ордер на арест рано или поздно будет выписан. И потом помчалась на миланский железнодорожный вокзал.

– Железнодорожный. – Майкл откинулся на скамье и посмотрел на Режин. – Она поехала в Рим! Там я ее и увидел!

– Она сказала, что никогда не забудет того момента, когда увидела, как ты стоишь и смотришь ей прямо в глаза. Ты, который вынудил ее бежать, скрываться, заставил изменить внешность и пользоваться непривычным языком. Встречи с кем она боялась больше всего. Тип, который рыщет за ней по всей Европе с единственной целью – убить. И вот она стоит в одиночестве на платформе, маска снята, перед ней смертельно опасный враг.

– Если бы шок не был так силен, я бы среагировал быстрее, и многое бы изменилось. – Майкл откинулся на скамье и прикрыл ладонями глаза. – Господи, мы же были совсем рядом! Я кричал, звал ее, но она исчезла в толпе. Она не услышала меня, не захотела услышать, и я ее потерял. – Хейвелок опустил руки и изо всех сил сжал край сиденья. – Затем была Чивитавеккия. Об этом она вам рассказала?

– Да. Именно там она увидела, как обезумевшее животное пыталось ее убить на пирсе.

– Это была вовсе не она! Как она могла подумать, что я принял кого-то за нее? Боже мой, дешевая портовая шлюха! – Майкл взял себя в руки. Утрата контроля над собой вовсе не входила в его планы.

– Она видела только то, что видела, – спокойно ответила пожилая женщина. – Дженна не могла знать, о чем ты думаешь.

– Как она выяснила, что я направился в Чивитавеккия? Один из местных сказал мне – женщина опасалась, что я узнаю об этом у водителей такси. Я этого не сделал. Таксисты бастовали, хотя и не все, как мне кажется.

– Да. И она считала тебя превосходным охотником. Ты же сам в свое время учил ее, что лучше всего выбираться незамеченным из страны ранним утром через один из портов. Там всегда отыщется человек, способный помочь за деньги найти место на судне, хотя бы и в трюме.