Мозаика странной войны

– Все ради меня… – прошептала она со странными интонациями.

Пилоты переглянулись.

– Да, – торжественно проговорил Старший. – Сотни сожженных миров, взорванные пла­неты, миллиарды рабов…

– Сотни людей, которые рисковали жизнью ради тебя, – тут же подключился Младший. – Тысячи – тех, кто посвятил этому всю свою жизнь. Миллионы – тех, кто желали бы хоть что-то сделать для тебя…

– Любимая… – закончили они вместе.

Женщина вздрогнула и высоко подняла голову. Лицо ее, казалось, озарилось нежным и в то же время обжигающим светом, глаза стали похожими на черные бездонные пропасти, гу­бы раздвинулись в ослепительной улыбке, а голос пре­вратился в серебряный звон, в самую прекрасную музыку, хотя слова были просты и по­нят­ны.

– Идите ко мне, – сказала женщина. – Любите меня! Возьмите меня!

– Кто? – выдохнули пилоты, одновременно делая шаг вперед.

– Оба.

Следующие несколько часов превратились для Пилота в единую, невозможную, осле­пи­тель­ную вспышку оргазма. Ему не раз приходилось развлекаться и в более нестандартных ком­би­нациях, но впервые он был с любимой женщиной, освобожденный от всяческих оков услов­но­стей и традиций, впервые они заполнили ее до конца, чувствуя одновременно каждое ко­лы­ха­ние ее прекрасного тела и каждое движение друг друга. Руки их встречались то на гладкой ко­же бедра, то одновременно тянулись к восставшим соскам, женщина отдавалась обоим то ти­хо и нежно, то страстно и яростно, то высасывая всю силу, то отдавая без остатка свою лю­бовь, и длилось это бесконечно… пока все вокруг не поглотила мягкая, сонная тень.

Проснулся Пилот от легкого, едва уловимого дыхания ветерка на обнаженном пле­че. Он поднял голову – осторожно, чтобы не разбудить прижавшуюся к нему женщину – и встре­тился взглядом с Младшим. Тот смотрел с таким же нежно-озабоченным выражением. Женщина обнимала их обоих.

Мгновение спустя она тоже открыла глаза – и улыбнулась.

– Доброе утро!

– Это утро? – отозвался Младший. – После такой ночи я уже ни в чем не уверен.

– Тебе понравилось?

– Ничего подобного я даже представить себе не мог! – искренне воскликнул тот.

"Наверняка, искренне", – с завистью подумал Пилот.

– А тебе? – женщина с тенью беспокойства повернулась к нему. – Тебе понравилось?

– Потрясающе! – бодро ответил он. – Мне жаль, что все закончилось.

– Я готова продолжить, – женщина улыбнулась – радостно и удовлетворенно.

Они продолжили – и снова Пилот потерял счет времени и оргазмам, и снова дикое, не­пе­редаваемое наслаждение охватило его, наполнило каждую клеточку тела, одновременно оглу­шая и обостряя все чувства, и снова они стали единым целым – и снова все закончилось.

А когда местное солнце уже поднялось в самый зенит, когда все трое уже лежали без сил и без мыслей, из оди­ноко замершей на берегу машины донесся писк.

Пилот встал со стоном, покачнулся, под дружные улыбки оставшихся, и нетвердым ша­гом двинулся к самолету. Писк тем временем становился все настойчивее и громче. Пилот по­до­шел ближе – и улыбка медленно сползла с его лица. Машина, поврежденная, разбитая и с тру­дом дотянувшая до земли, все еще верно служила ему, предупреждая о множестве…

ПЕРЕХОДОВ!!!

В ясное небо этой Земли вторглись уже не менее сотни летательных аппаратов, а ре­ги­стра­тор все попискивал и попискивал, и не выказывал ни малейшего желания заткнуться.

– Подъем! – в панике заорал Пилот. Это было единственное, что пришло ему в голову.

Для того, чтобы объяснить ситуацию Младшему, хватило нескольких слов. Женщина, по­няв по интонациям, что дело серьезное, молча замерла рядом.

– Младший! – Пилот, наконец, сориентировался. – Все, что может здесь пригодиться – вы­брасывай из машины.

– Что?

– Ну – консервы, инструменты, оружие!

Сам он бросился к заднему сиденью, сорвал с турели все еще болтающийся там пулемет и, не оглядываясь, бросил в траву позади себя.

– Я попытаюсь их отвлечь. Вы – маскируйтесь. Все железо – в озеро, потом достанете. Са­ми спрячьтесь под деревьями. Они наверняка будут искать вас живыми – я так думаю.

– Нас?

Пилот остановился и тоскливо взглянул в глаза Младшему.

– Если машина взорвется, и в пепле найдут фрагменты органики…

Он пожал плечами. Женщина ахнула и испуганно прикрыла рот рукой.

Через несколько минут все, что можно было сорвать с машины за короткое время, бы­ло сорвано и беспорядочной кучей свалено на траву. Никто больше не сказал ни слова. Все так же молча Пилот обнял подругу, прижал к себе, поцеловал в лоб и прыгнул в кабину.

Сколько у нас времени? – вдруг прошептала ему прямо в ухо женщина.

Пилот вздрог­нул.

– Лет десять есть?

Он промолчал.

– Пять? Три? Год?

Пилот снова пожал плечами и захлопнул дверь.

"Бедная девочка, – подумал он, запуская двигатели. – Если Ангел с Демоном устроили на Зем­ле, где ты родилась, микро-Армагеддон, то…". С некоторым усилием прогнав из головы эту мысль, он засунул руку в перчатку управления, и только один раз оглянулся. Младший уже перетаскивал все металлическое к озеру.

На радаре уже мелькало множество точек. Пилот развернул машину в сторону наи­боль­ше­го скопления и толкнул перчатку вперед. В разбитых окнах запел ветер, затем музыка пре­вра­тилась в яростный рев, вихри начали врываться в кабину, отрывать все, что почему-то еще не было оторвано, и молниеносно высасывать наружу.

Вскоре показался и первый налетчик. Пилот оказался прав – это были не бом­бар­ди­ров­щи­ки, а довольно большие, неуклюжие с виду аппараты, явно предназначенные для высадки де­санта. Множество люков и огромная аппарель сзади ясно подчеркивали их предназначение. Оста­валось только молиться, что их конструкторы не рассчитывали на нападение одинокого истре­бителя.

Вскоре оказалось, что рассчитывали, да еще как!

Хвост ближайшего к Пилоту транспорта вдруг расцвел огоньками очередей, множество трасс разрезали воздух выше, ниже и по обеим сторонам от кабины. Где-то внизу послышался глу­хой удар, и машину встряхнуло.

– Ого!

Сейчас, когда беречься от смерти особого смысла не имело, Пилот позволил себе раз­ве­се­литься и даже расхохотаться. Он бросил машину вверх, вниз, увернулся от очереди из чего-то крупнокалиберного, и, на мгновение поймав в прицел борт транспорта, нажал спуск. Ко­рот­ко рыкнула двадцатимиллиметровка. Снаряды вскрыли легкую броню, как нож консервную бан­ку, и из развороченного борта посыпались вниз черные фигурки. Потрясенный Пилот дер­нул­ся, машина рыскнула в сторону – и это спасло его от неминуемого столкновение.