Мозаика судьбы

– Плачут. Я Ольгу такой никогда не видел.

– Сеньку поминают.

– А кто это?

– Ольгин муж. Единственный, кого она любила. И любит. До сих пор. Он в Афгане погиб...

Ласточка

Какое утро!..

Она так любит эти часы... Все спят. И она бы спала, но птицы на ее окне начинали свои песни с первыми лучами солнца, и она никогда не сердилась на них, как бы поздно не легла спать. Летом она и шторы никогда не задергивала. Пусть солнце светит. Это так приятно просыпаться от мягкого касания солнечного луча, согревающего застывшую кожу.

"Ну, что девочка, подъем? Иначе ты все пропустишь!". Оля несколько раз перекатилась по кровати, меняя позы так, как это делает кошка. Кровь застучала в голове... Теперь пауза, глубокий вдох и подъем. Ольга рассмеялась. Красота!

Натянув белые шорты и майку, пошлепала босиком на кухню. Осторожно, чтобы не дай бог, никого не разбудить поставила джезву на плиту и всыпала на дно сахар. "Сегодня по-арабски!" - она улыбнулась утру и солнцу. "Хорошо!" Сахар в джезве начал пузыриться и подтаивать. Карамель была готова. Теперь все быстро... Турка снова встала на огонь. "Так, чашку. Сегодня любимую". Оля потянулась и достала с верхней полки чашку. Ломоносовский фарфор, кобальтовая сетка. Ритуал нарушать нельзя. Она подняла чашку на уровень глаз и отсалютовала солнцу. "Доброе утро. И день будет таким!"

Быстро сложив на поднос блюдце с сыром и плошку с медом, стакан ледяной воды и кофейник, Оля выскользнула на улицу. Красота! Устроившись на террасе в шезлонге и вытянув ноги, она вдохнула утро...

Сидя в шезлонге Ольга увидела, как над ее головой вились ласточки. Парочка заботливых родителей сновала и сновала из гнезда в гнездо. "Не заметила даже, когда вывелись. Скоро полетят, наверное". Ольга потянулась и, запустив руку в волосы, прочесала их растопыренной пятерней. "Опять обросла. Скоро будет не уложить... Может отпустить? Пусть растут, как раньше..."

Память мгновенно отреагировала, выхватив из прошлого Сеньку.

...Они с девчонками сидели на скамейке и грызли семечки. Парни стояли в сторонке, о чем-то переговариваясь и покуривая. Тишину улицы взорвал яростный рев.

– Твой едет!

– Мой? И вовсе он не мой!

– Твой, твой!
– рассмеялись подружки, - он так на тебя смотрит, когда ты не видишь!

– Привет!
– бросил Сенька парням, обойдясь без традиционного ритуала пожатия рук, - Оль, ну-ка садись, ты же хотела посмотреть на Оку, поехали быстро!

Оля оглянулась на подруг и сестру, к которой приехала в этот город на ее свадьбу. Первый раз сама без мамы и папы, и тетка строго настрого наказала старшей присматривать за ней.

– Езжай! Конечно, езжай!- хмыкнула старшая, и Оля радостно вскочила и устроилась на сиденье "Явы".

– Держись крепче! Да не так, обними меня за спину.

Руки обхватили спину парня, а Олину грудь обожгло. В свои семнадцать она никогда еще не прикасалась к парню сразу столькими частями тела.

– Крепче держись, Оль!
– мотоцикл рыкнул и рванул вперед.

– Ой!
– от неожиданности руки чуть не разжались.

– Крепче, Оль, крепче!

Скорость и бьющий в лицо ветер опьянили, вызывая в душе дикий, безудержный восторг.

Захотелось издать боевой клич индейцев, ритмично рвя похлопыванием ладони по губам, поднимающееся из глубины души ликование. Олька просто расхохоталась ветру в лицо!

Сенька тоже захохотал.

– Чумовая!

...Сенька выбрал для знакомства с Окой прекрасное место. Река в этом месте делала поворот и подмыла один берег.

Остановив железного коня, он медленно разжал стиснутые руки Оли.

– Ой!
– девчонка, покраснев, соскользнула с мотоцикла и рванула к обрыву.

– Ух, ты! Мамочки, как красиво!

– Красиво. Я знал, что тебе здесь понравится, - он осторожно провел рукой по ее волосам. Оля вздрогнула и оглянулась.

– Растрепались. Я их освобожу?
– и он снял резинки, стягивающие ее косички. Запустил в волосы пятерню и провел снизу вверх, распуская. Его ладонь в какой-то миг обняла весь ее затылок, и он, стремительно развернув девчонку к себе, поцеловал...

...Ольга убрала руку от волос. "Надо постричься! Сегодня же! И покороче, чтоб на дольше хватило". Рука потянулась к сигаретам. Тихо щелкнула зажигалка, и взвился легкий дымок, смешивая горечь и сладость воспоминаний. "Все! Пора. А то скоро станет жарко и будет поздно поливать цветы!" Оля решительно встала и направилась к шлангу.

За поливкой ее и застал Мага.

– Оль, привет!

– Привет! Что привело?

– Оля, надо посмотреть фундаменты на одном из коттеджей. Сомнения есть.

– Саш, ты знаешь железное правило: "Суббота - не рабочий день". Это что, не подождет до понедельника? И вообще, есть сомнения - разбирай!

– Что разбирай?! Их отлили! Оль, поехали. Туда и обратно. Ты даже не переодевайся, я тебя отвезу и привезу. Оль, ну я тебя очень прошу.

– У меня ноги грязные.

– А я их тебе вымою и за мокасинами схожу.
– И Мага, выхватив у нее шланг, присел на корточки и стал смывать грязь с ее ног.

– Черт знает что!
– Ольга топнула ногой.
– Руки убери! Сейчас же!

Она вернулась через десять минут. Закованная в джинсы, с гладко зачесанными волосами и очками на пол-лица:

– Поехали. Но ты меня за это завезешь по дороге на рынок. Творога хочу, - буркнула Ольга, усаживаясь в "Нисан" Маги.

– ...И ты меня из-за этого из дому выдернул? Что такого экстренного? Отлили, ну и отлили, поливайте, укрывайте, снова поливайте. То, что самовольно сборный на монолитный поменяли? Ввалю в понедельник прорабу. Ничего непоправимого не произошло. На всякий случай сделаем арматурный пояс. И чертежи поправим. Всё! Вези меня.

Выгуляв Ольгу по рынку, Мага сгрузил все купленное ей в машину... Оля, плюхнулась на сидение рядом:

– Водитель, поехали!
– и со смехом откусила от большой груши.

– Ах, хах хааошо, что гвуши... теперь круглый год!
– прожевав, закончила она фразу.

– Отлично, - подтвердил Мага, выруливая со стоянки.

– Можно я буду некультурной свиньей?
– и она, опустив стекло, выкинула огрызок, - красота!

– Может... заедем, искупаемся? Жарища!

– А поехали! Я место знаю, я тебе покажу. Мы туда ходим каждый день купаться с детьми. Десять минут пешком от дома.