Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь
Шрифт:
Её тело стало ещё рельефнее. Мышцы и кости вырисовывают на теле свой узор. Она так же соблазнительна. Чёрт! Как же сильно я хочу тебя трахнуть! Пожалуйста, только не нагибайся! Холи, пожалуйста! Нет! Член горит огнём. Или я засуну его в тебя или мне лучше сдохнуть… Я не выдержу этого напряжения в штанах. Уходи! Уходи, Шеннон! Она сейчас тебя застукает, грязный скипофилик! Быстро кладу рубашку на спинку стула, почти выхожу.
– Спасибо, – слышу загадочную благодарность за спиной. Разворачиваюсь. Она улыбается. – Подглядывал? – кусает губу, смотрит мне прямо туда. – Нет. Это такие джинсы, – шлёпаю себя по стоячему члену, прикусываю язык, чтобы не завизжать от боли. – Я могу помочь тебе с этим, – подходит близко-близко, стягивает с себя полотенце. Через тонкую ткань майки, чувствую её твёрдые соски, упирающиеся в мою грудь. Она обнимает меня за талию, прикасается губами к моему кадыку, тяжело дышит. – Я хочу тебя, – шепчет. – Нет, – качаю головой, а сам попеременно сжимаю ладонями её попку. – Пожалуйста, – умоляющий тон. Тонкие пальчики ловко расстёгивают ширинку моих джинсов. – У меня никого после тебя не было… – А у меня была целая сотня женщин, – пытаюсь распалить её ещё сильнее. Она приглушённо визжит от злости, кусая моё плечо, тянет меня за волосы, там внизу. Я смеюсь. А ты осталась такой же горячей! – Ну всё. Тише, тише! – отпускаю её задницу, устраиваю руку между её ног, осторожно просовываю
Я зол. Просто зол! Всё желание пропадает в секунду. Но и заснуть, зная, что она в комнате через стену, громко дышит, шуршит одеялом и потрясающе пахнет, не получается…
====== Часть 83. Синие киты и индийские слоны ======
Просыпаюсь от громкого звонка моего айфона. Это Холи. Она отключается, как только я беру трубку.
– Совсем с ума сошла? Не можешь дойти из соседней комнаты? – ворчу, возвращаю голову на подушку. – Стерва рыжая. – Гм, – кашель из-за спины. Открываю глаза, поворачиваюсь. Моя постель, и весь пол моей спальни усыпаны красными лепестками роз. Сажусь, тру глаза. Холи стоит в центре комнаты. На ней чёрный приталенный пиджак, белая рубашка, юбка по колено. – Что? – растерянно бормочу я. Она чуть тянет юбку вверх, опускается на одно колено, вытягивает руки вперёд, открывает коробочку, в которой блестит кольцо из белого золота. Что это? Сошла с ума? – Шеннон Кристофер Лето, я безумно люблю тебя и нашего сына, я хочу провести с вами каждый день моей будущей жизни. Шеннон, ты женишься на мне? – её голос полон торжественности, немного дрожит. Встаю с кровати, показательно чешу яйца, прохожу мимо неё. – Совсем свихнулась, – зеваю, запираю дверь в ванную. – И убери чёртовы дохлые цветы. Особенно с кровати! Ты же знаешь, ненавижу лишнее на постели! – кричу ей. – Хорошо. Прости, – всхлипывает она. – Только не реви, – чищу зубы. – Не буду. Дурацкая была идея… – Наиглупейшая! – соглашаюсь. – Никогда больше так не делай. Я же не девка, чтобы ты меня просила выйти за тебя! – Ну ты же меня об этом не попросишь… Да? – прислоняется к двери. – В точку! – сплёвываю пасту. – Что ж? Я сама виновата, – грустно выдыхает она, уходит. Моя улыбка такая широкая, что я, кажется, похож на Джокера. – И, кстати… – открываю дверь в её комнату, и тут же каменею. Она стоит у кровати в туфлях и юбке. Под левой лопаткой чёрными буквами ярко выделяется татуировка, изгибающаяся нить позвоночника. И что же у меня, как у мальчишки сразу эрекция? – Да? – робко спрашивает она. – Только не поворачивайся! – предостерегаю и резко отворачиваюсь сам. Тяжело сглатываю. А ладони громко гудят от желания потрогать её. И я облизываю губы, чтобы хоть как то снять с них жар. – Эмм… – ну же! Соберись! – Лишь хотел спросить, где Оливер. Ой, Орландо! – мысли путаются. – Констанс забрала его. Повезла к моей маме. Они втроём поедут на пляж, – быстро сообщает она. – Я сейчас тоже уеду. Не буду надоедать, – она расстроена. Поворачиваюсь. Холи уже в своих джинсах, но всё ещё в моей рубашке. – Ты можешь остаться, – иду на неё. – Если хочешь, – жму плечами. Подхожу так близко, что чувствую её дыхание на своей коже. – Я не хочу, чтобы ты устал от меня, – поднимает на меня взгляд. – Тшш, – прикладываю палец к её губам. – Шеннон, я правда этого совсем не хочу. – Закрой рот, – прошу. – Шеннон… – Заткнись! – шиплю. Она послушно закрывает рот. Дыхание немного сбилось, она тяжело дышит. Опускаю голову, завожу палец за край рубашки на самой груди, отгибаю его. Смотрю на грудь, прикрытую красивым, как впрочем, и всегда, бра. – Сними рубашку, – прошу. Доля секунды и красная клетчатая ткань летит на пол. – А теперь джинсы. Трусики оставь. – Я сейчас, – быстро выпаливает она и снимает их с себя. Завожу ладони под чашечки, сжимаю пальцами соски. Она рвано выдыхает. – Нравится? – прижимаюсь губами к её лбу. – Да, продолжай, пожалуйста! – тёплые ладони щекочут мой живот. – Убери руки, не трогай меня, – шепчу. – Шеннон, пожалуйста! – хнычет она. – Я хочу тебя трогать. – Руки! – повышаю голос. Она зло выдыхает и убирает руки. – Я молился, чтобы ты сдохла без меня! На самом деле, – шепчу ей свой рассказ. – И я бы убил тебя, клянусь! Не задумываясь! Но, почему как только я вижу тебя, то мне снова хочется сорвать с тебя всю одежду и уложить рядом с собой. Только бы ты вечно горела для меня! – шепчу. – Буду гореть! Буду! – выдыхает, прижимает к себе за шею, впивается в мои губы. Я сначала нехотя, а потом со всей страстью отвечаю на поцелуй. Крепко сжимаю ладонями её ягодицы, приподнимаю её, она обхватывает мою талию ногами. Опускаемся на пол, прижимаю её всем своим весом. Она извивается. – Я люблю тебя! Я люблю тебя, Шеннон! Прости меня! – шепчет. И снова в миг воспоминания переполняют мою голову. – Вот на хрена сказала? – выдыхаю. Расцепляю её объятия, поднимаюсь. – Вечно ты всё портишь! Чего бы ни коснулась… – Что плохого в признании? – поднимается на локтях. Смотрит на меня снизу. – То, что оно в сотый раз говорит мне о том, что ты бросила нас! – рявкаю. – Что мне ещё сделать, чтобы ты забыл об этом? – встаёт, заворачивается в плед. – Я никогда этого не забуду! – рычу. – Хорошо. Что мне сделать, чтобы ты простил? – её изумруды блестят ещё ярче, сквозь воду слёз. – Ничего, Хол, – качаю головой, ухожу. Только время поможет мне простить тебя.
Я пью пиво, выкладываю из солёных крендельков всякие узоры, смотрю, как рыжая готовит ужин.
– Ты ленив, к кулинарии не проявляешь никакого интереса. Поэтому лучше сиди и пей своё пиво. Не хочу, чтобы ты испортил мой шедевр! – лопочет она. – Твоя попытка реверсивной психологи провалилась. Я не буду помогать тебе! – улыбаюсь. – Накрой хотя бы на стол! – хнычет она. – Холи! Даже пальцем не пошевелю, – отказываюсь. Она надувает губы, но уже через пару минут щебечет о всякой ерунде в свойственной ей манере. Какого нормального человека может волновать вопрос о том, наестся ли Синий кит двумя индийскими слонами, при условии, что кит мог бы есть мясо… – Ты тут поразмышляй. Я скоро! – ухожу в туалет. Мою руки, умываюсь. – Папа, смотри! – влетает Орландо, показывает медузу в банке. – О! Вы уже приехали? Где бабушки? – Бабушка Нэтали ставит машину, бабушка Констанс помогает маме, – объясняет мне сын. – Пойдём, поможем и мы им, – поднимаю О Ти на руки, он крепко обнимает меня за шею. – Ты не можешь делать вид, что ничего не произошло! Вы оба не можете делать вид! – слышу строгий голос мамы. – Констанс, я заслужу прощение! Клянусь, я сделаю всё для этого! – у Холи дрожит голос. – Нет! Я против. Ты не должна жить вместе с ними под одной крышей! Приготовила ужин, поужинаем, и уезжай! – качает мама головой. Орландо собирается что-то сказать, но я прикладываю палец к губам, показывая, что нужно молчать. –
Позволь мне. Шеннон позволил, и ты позволь. Я люблю их! Констанс, пожалуйста! – Я защищала тебя, но я и представить не могла, что ты соберёшься жить с ними! – рычит мама. – Я не собиралась, это Шеннон попросил, – объясняет рыжая. – Запомни! Мы так добры к тебе только из-за Орландо! Только из-за него. Не забывай, ты бросила их, так что держи дистанцию! – фыркает мама. – Эй, привет! А мы познакомились с мисс Медузой, – ставлю банку с прозрачной субстанцией на стол. – А Холи не съест её? – Мама? Ты можешь съесть медузу? – Орландо смотрит на рыжую. – Я имел в виду кошку, сынок, – целую сына в макушку. – Папа! Кошку давно зовут Беатрис! Её не могут звать так же, как и маму! – объясняет мне Орландо, будто я круглый идиот. Мы все втроём смеёмся. Он назвал кошку Беатрис…А ещё, кажется, мама недолюбливает Холи…
====== Часть 84. Щетина ======
Оказалось, что не только мама периодически злится на Холи. Мы ужинали у меня на День Благодарения, наши мамы уже уехали, Орландо утащил меня почитать ему на ночь. Холи и Джаред остались в кухне.
Она моет посуду, а он как всегда распространяется на странные темы. И она его отлично понимает. Два дурака на одной волне. В этот раз мне не приходится подслушивать под дверью, Джаред достаточно громко поливает её грязью. Обвиняет в излишней уступчивости, мягкости в воспитании Орландо. Прямо слышу себя в его словах. Здрасте, Шеннон! Я слушаю их до тех пор, пока не улавливаю дрожь из-за слёз в её голосе.
ТОЛЬКО Я МОГУ ДОВОДИТЬ ЕЁ ДО СЛЁЗ!
– Тебе пора домой, – подмигиваю Джареду. – Поехали, я отвезу тебя, – кивает он Холи. – Нет! Она останется! – качаю головой. – Но она и так проводит у тебя по трое суток в неделю, – возмущается Джаред. – Да, Шеннон, я оставалась вчера, приеду через пару дней, – улыбается. – Хочешь поспорить со мной? – рычу, сверлю её взглядом. – Не хочу, – качает головой. – Пойду спать, – уходит. – Что ты пристаёшь к ней? – смотрю на брата. – Она раньше была другой. Нормальной. Ну, нет. Психованной идиоткой, конечно, но не безвольным куском… – О! Значит, сейчас тебе уже не хочется её трахнуть? – раскрываю глаза. – Нет, брат, желание по-прежнему сильно, – сарказм. – Прекрати! Она мать моего племянника. Я совершенно её не хочу! – Вот и не лезь к ней, учитель хренов. Бери кусок индейки, езжай. Уже поздно, – киваю, провожаю его.
Заглядываю к Орландо, он тихонько сопит, обняв свой любимый маленький танк из мягкого пластика.
– Не спишь? – просовываю голову через дверь в чёрно-белую комнату, которая уже давно стала комнатой Холи. – Читаю, – сообщает. – Как обычно! – закатываю глаза. – Что-нибудь про карму? – Нет, Космо, – трясёт глянцевой обложкой. – Ого! – удивляюсь. – И что пишут? – Пишут про отцов-одиночек. Актуально, – грустно улыбается. – Уже нет, – качаю головой, ложусь рядом с ней. – Отец-одиночка… – повторяю. – Это довольно странно. Непривычно. Отец-одиночка – это редкость. Чаще встречаются матери – одиночки. Похоже, ты отомстила мне за брошенных женщин, – облизываю губы, смотрю на неё. – Прости меня, – утыкается лицом в подушку, закрывает голову руками.
Пора прекращать. Хватит мне уже ловить кайф от её чувства вины. Упираюсь подбородком ей между лопаток, дышу, наслаждаясь её ароматом. – Однажды, – поворачивает она голову набок. Голос тихий, слышу, что она улыбается.
– Ну? – жду, что она скажет. Пауза затягивается. – Я не совсем точно помню, когда именно это было, – начинает она. – Что было? – Секс. Наверняка после очередной ссоры… – Наверняка, – соглашаюсь. – Мирились мы, преимущественно, при помощи секса. – Или был какой-то перерыв, может тур, – жмёт плечами. – И ты поставил меня в мою любимую позу, – вспоминает. Улыбаюсь. Да, она любила стоять на коленях, опираться на ладони. – И было так хорошо… Как всегда, конечно. И я помню, как перед самым концом, ты нагнулся и поцеловал меня между лопаток. А у тебя в то время была такая жёсткая, колючая щетина. Вот прямо, как сейчас. И это неприятное, сперва, ощущение, отдалось такой невероятной волной наслаждения. Я помню, что минут пять в себя придти не могла… – заканчивает шепотом. – И ты всё время молчала? Если тебе нравятся неприятные ощущения, я мог бы… Эмм… Ну не знаю, выпороть тебя, – жму плечами. – Мне понравилось, как твоя щетина приятно царапала мою кожу, – мечтательно произносит она. – Я знал каждую клеточку твоего тела, каждый дюйм. Знал, как заставить тебя визжать от удовольствия, – кладу голову на подушку. А она ведь и вправду визжала… Поворачивается ко мне, смотрит в глаза. – Шеннон, – в глазах игривый огонь. – Нет, – качаю головой. – Ну, пожалуйста, – придвигается ко мне, нежно целует в шею, посасывает мочку уха. – Нет, – отказываюсь. – Ты провоцируешь меня! Лежишь тут такой любимый, родной, почти голый! – злится она. – Я хочу тебя, Шеннон! Пожалуйста! – Холи, нет! – рявкаю, прижимаю её ладони друг к другу, крепко сжимаю запястья. – Я не буду с тобой спать! – Позволь мне хотя бы доставить удовольствие тебе! – во взгляде мольба. – Всё! Успокоилась и легла! – приказываю, вытягиваю руку. Она злобно сопит, но устраивает свою голову на моём плече.
Она засыпает и я ухожу к себе. Но зная Холи, для сохранности нашего воздержания, закрываю дверь на ключ. И правильно делаю, она несколько раз порывается войти. Настырная.
И с той ночи Холи начинает свою грязную работу по соблазнению. Именно грязную! Она играет нечестно. Печёт мой любимый шоколадно-коричный торт, и бесстыдно слизывает глазурь с пальцев.
Входит в ванную, пока я принимаю душ, смотрит на меня, игнорируя просьбы выйти, и игриво кусает свои пухлые губки.
Моет машину в белой, тонкой борцовке, точно в чёртовом порнофильме.
А ещё после того, как засыпает Орландо, она занимается йогой в гостиной в своих коротеньких шортиках и спортивном бра. Прямо в то время, как я сижу на диване. Специально располагается между мной и телевизором и демонстрирует такие позы…
И я, словно голодный вампир, перед носом которого водят разорванной шеей. Шеей с аппетитной, ароматной, такой желанной кровью… Холи! Чёртова ведьма!
Я стойко выдерживаю все испытания. Вернее нет. СТОЙКО выдерживает, а точнее еле сдерживается мой член.
Но завтра уже сочельник Рождества, Орландо будет у Холи, а я встречусь с Хелен, и выплесну на неё все «эмоции».
====== Часть 85. Дух Рождества ======
За Орландо приезжает Нэтали, говорит, что Холи занята приготовлением праздничного ужина.
– С Рождеством, папочка! – обнимает меня на прощание О Ти. – Не жульничай! Мы откроем твой подарок вместе! – шепчет мне на ухо. – Хорошо, родной! – целую его в румяную щёку. – Повеселись у мамы, – отпускаю его с рук. Он кивает мне, закрывает Беатрис в переноске. – С Рождеством, дорогой! – Нэтали крепко обнимает меня. – С Рождеством, Нэт! – улыбаюсь. Она хватает Орландо за руку, он как всегда заваливает её вопросами, и они уходят.
Кручусь перед зеркалом. Да, я люблю себя. Серьги из белого золота, с ними я ещё сексуальней. Если это вообще возможно. Ох, у меня аж яйца загорелись… Это нормально, что я завожусь от своей сексуальности?
Синее такси доставляет меня прямо к входу в клуб, где меня уже ждёт веселая компания моих приятелей и извращенка Хелен. Отличное начало вечера. Мне весело и алкоголь такой холодный, так приятно растекается по горлу. Надо бы поесть… И почему я себя совершенно не слушаю? Через пару часов я еле стою на ногах.