Мрачные ноты

Эмерик ухмыляется и стискивает зубы, смакуя бугорок груди, пока тот не начинает пульсировать.

Как только он переключается на второй, я задерживаю дыхание и опускаю взгляд вниз.

Его губы едва касаются моего соска, дразня меня, а его глаза горят животным желанием, играющим в бездонных синих глубинах.

— Дыши.

Как только я делаю вдох, его зубы смыкаются. Я кричу в агонии, и мои бедра непроизвольно сжимаются, а ягодицы соскальзывают с края. Эмерик ловит меня и возвращает на место, продолжая терзать мою чувствительную плоть, жадно посасывая ее и разжигая все больше огня во мне.

— Остановись! — Я стискиваю зубы и сжимаю кулаки в кандалах. — Прошу, хватит.

Орудуя языком, он облизывает место укуса.

— Я не слышу стоп-слова. — Его голос подобен хрипу.

Слезы застилают мои глаза, а все мое тело дрожит подобно струнам арфы.

Он смотрит на меня, скалясь в ухмылке.

— Скажи это.

Бросив взгляд вниз, я прикусываю нижнюю губу. Черт, кажется, словно мои соски отрезали, но они все еще на месте, такие набухшие, твердые и агрессивно-красные. Нет ни капли крови.

Эмерик отстраняется и отступает назад, похлопывая сложенным ремнем по ногам.

— Куда подевалась та дерзкая девчонка, которая была здесь буквально несколько минут назад?

— Ты укусил меня за грудь!

— А ты только что увеличила количество оргазмов до семи! Продолжишь?

Если он горит желанием выбить из меня «стоп-слово», то ему придется приложить куда больше усилий.

Я показываю средний палец за спиной. Жаль, что Эмерик этого не видит.

— Я в порядке.

Он поднимает ремень и прикасается кожаной петлей к моей груди. Мое тело накрывает волной озноба.

Его глаза встречаются с моими, скользят вниз к моим соскам, а затем вновь возвращаются к моему лицу.

Взглядом я бросаю ему вызов и гордо вздергиваю подбородок.

Время замирает, когда Эмерик наклоняет голову набок и ухмыляется. А затем он замахивается.

Кожа хлещет по моему набухшему соску подобно огненной вспышке. Мучительный стон застревает комом в моем горле, и слезы брызжут из глаз. Эмерик не дает мне ни секунды, чтобы отойти, и тут же наносит удар по другой груди.

Моя спина изгибается, и я едва сдерживаю крик, в то время пока мой разум пытается разобраться в хаосе происходящего. Как я дошла до этого? Почему позволяю этому случиться? Что, черт возьми, я творю?

Ремень падает на пол, и я вздрагиваю. Эмерик тянется к шее и стягивает свою футболку через голову. Ткань джинсов низко висит на его узкой талии, и обнаженный торс зачаровывает своими изгибами и рельефом мышц.

Спустя мгновение он вновь рядом со мной, его руки в моих волосах, у губы собирают слезы на моих щеках.

— Ты так прекрасна, когда плачешь из-за меня. — Эмерик осыпает поцелуями мои глаза, нос и рот, а его пальцы гуляют по моим локонам. — О, Айвори. Ты даже не представляешь, что делаешь со мной.

Его голос и нежность в его прикосновениях тушат пылающий жар в моих сосках, но воспламеняют что-то глубоко внутри меня.

— Расскажи мне, — умоляю я.

Он прижимается своим лбом к моему.

— Я тебе покажу.

Придвинув скамейку на место, он садится. Его рот останавливается всего в нескольких сантиметрах от моего лона. Положив пальцы на клавиши, Эмерик погружается в неистовую довольно жесткую мелодию. Это снова что-то из металл-рока, но я не могу понять, что. Я растворяюсь в нотах, вздрагивая от боли в груди и гадая, станут ли эти семь оргазмов его или моими.

Шевелю стопами в оковах, так как мои ноги затекли от столь продолжительной растяжки.

— Что это за мелодия?

Его взгляд скользит от моего лона к моим губам, а руки продолжают свой полет над клавишами.

— «Symphony Of Destruction» от Megadeth.

Никогда не слышала о такой, но, черт возьми, звучит действительно зловеще.

Эмерик подается вперед и касается губами внутренней стороны моего бедра. Все мое тело замирает в ожидании, когда он перемещается ближе к центру. Его пальцы в сумасшедшем танце двигаются по клавишам, и как только Эмерик достигает складочек, он меняет направление, ни на миг не прерывая игру. Его рот следует вверх к моему колену, а затем снова спускается к самому чувствительному месту.

Как только губы Эмерика оказываются непосредственно над моим клитором, мелодия тут же сменивается на до боли знакомую мне.

Я смеюсь сквозь сдавленный стон.

— Ты издеваешься?

Он лишь ухмыляется в ответ, прежде чем окунуться лицом между моих ног. Когда его язык скользит по моими половым губам, его пальцы выводят «Smells Like Teen Spirit» группы Nirvana.

Фейерверк ощущений, подаренный его ртом, превращает меня в задыхающийся комок возбуждения. Размеренная прелюдия настолько разгорячила меня, что, когда Эмерик переходит к делу, ему не требуется много времени, чтобы привести меня к краю. Святые небеса, даже удары по моей груди не мешают мне течь.

Я кончаю, не сдерживая криков, покачивая бедрами навстречу его беспощадному рту, пока мои конечности дергаются в оковах.

Его руки скользят по клавишам, сбиваясь с ритма, но тут же снова подхватывая его.

— Это первый, — шепчет он.

Я встречаюсь с ним взглядом, дрожа всем телом и едва справляясь с дыханием.

— Только не это. Я...

Я не могу признаться, что не готова. Но серьезно... Еще шесть? Он настолько дьявольски искусен в своих наказаниях. Так можно и умереть.

Он вновь припадает ртом к моему лону, а затем атакует зубами и языком мой клитор. Я кричу, когда меня накрывают второй и третий оргазмы. После чего больше не слышу музыки, не чувствую дрожи в своих конечностях и не вижу происходящее вокруг себя. Мои чувства возведены до предела, и я просто взлетаю и падаю всем своим существом.

После того как волна экстаза накатывает на меня в четвертый раз, я достигаю непривычного продолжительного состояния кататонии. Между ног покалывает от чрезмерной стимуляции, и мой клитор отзывается болью при каждом прикосновений языка Эмерика. Но это не останавливает его, даже тогда, когда я посылаю его к черту и обзываю его садистом и мерзавцем.

Эмерик заставляет меня замолчать, прикусив то, что стало комком нервов между моих ног.

Он больше не играет на пианино, потому что его талантливые пальцы орудуют внутри меня, продолжая адские пытки удовольствия.

— Прошу, остановись. — Я раскачиваюсь в оковах, мои раздвинутые ноги ноют от усталости. — Пожалуйста... Хватит.

Его жадные влажные губы и язык зарываются в мое лоно, целуя и вылизывая, а его стоны создают абсолютно новую мелодию внутри меня. Несколько мгновений спустя три пальца Эмерика вторгаются в мое влагалище и выдавливают из моего тела еще один мучительный оргазм.