Мрачный похититель

— Изабелла, твой отец — это твой отец. А ты всего лишь игрушка, предназначенная для моей постели и моего дома.

— Как ты можешь так со мной разговаривать?

— Моя дорогая девочка, ты еще ничего не видела. Как только мы скажем "да", мы отправимся первым же рейсом в Россию.

— В Россию? — У меня отвисает челюсть. — Мы едем в Россию? — Я не хочу возвращаться туда. Слишком много воспоминаний о матери, которые заканчиваются её смертью.

— Мы едем.

— Ты просто придурок, — вырывается у меня хриплый ответ. Боже, наверное, я действительно ищу неприятностей.

Он делает именно то, чего я от него ожидаю, и тянется ко мне.

Он с силой прижимает меня к стене и сжимает своими толстыми пальцами мое горло.

Я кричу, и Бог, должно быть, слышит меня, потому что дверь распахивается, и Саша вбегает в нее.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — требует Саша.

Дмитрий отпускает меня и рычит. — Ты, ёбаная собака, стучи в следующий раз. Не врывайся, когда ты, очевидно, знаешь, что я здесь.

— Дмитрий, ты еще не главный, и она тебе пока не принадлежит, — замечает Саша. Впервые он занял такую позицию.

Меня это удивляет.

Дмитрий оглядел его и грубо улыбнулся.

— Я бы был осторожен на твоем месте, Саша. Ты не хочешь меня разозлить и подставить себя. Я не тот человек, с которым стоит связываться.

— Я тоже. Ты же знаешь, мы не должны выносить никаких наказаний, если Мортимер не санкционирует их, но я только что вошел и увидел, как ты держишь ее за горло. Интересно, что бы сказал босс, если бы узнал об этом. — Он поднимает брови.

Дмитрий отступает перед угрозой, но продолжает сохранять высокомерный вид.

— Отлично сыграно. Иди, делай свою работу. Смотри и веселись. Я буду очень рад иметь с тобой дело, когда придет время. — Дмитрий выходит, толкая плечом Сашу, когда проходит мимо.

Я дышу так тяжело, что едва могу сосредоточиться. Я снова трясусь, и я в беспорядке внутри и снаружи.

Я чувствую, что рука Дмитрия все еще сжимает мое горло. Такое чувство, что он выжимает из меня мои надежды и мечты. Высасывая из моего разума последние крохи того, что делает меня мной.

Когда мы слышим, как закрывается входная дверь, ко мне подходит Саша, и по моим щекам уже в который раз за сегодня текут слезы.

Он обнимает меня за плечи с отеческой теплотой и просто держит.

Глава шестая

Тристан

— Привет, — сияет Кэндис, когда я захожу на кухню.

— Привет, — отвечаю я, снимая куртку и вешая ее на стул. — Здесь пахнет как в раю.

— Спасибо. Я рада, что тебе нравится запах. — Ее улыбка становится шире, и она добавляет щепотку базилика в томатный соус, который она готовит. — Я подумала, что приготовлю вам, ребята, что-нибудь вкусненькое.

Я хотел приготовить сегодня вечером, потому что она делала это каждый вечер на этой неделе. Вот почему я вернулся немного пораньше, решив, что я укоротил свою долю. Вечерами я не могу делать ничего, кроме как сидеть в машине и присматривать за домом.

Я следил за домом последние несколько дней, чтобы узнать, придут ли еще охранники. Есть несколько более опытных членов Круга Теней, которые могут прибыть. Я хочу быть в курсе, если это произойдет.

Пока что, похоже, постоянными были только Дмитрий и другой охранник. Ночью у Изабеллы есть еще три охранника, которые дежурят снаружи дома.

— Как насчет того, чтобы я помог тебе готовить? — предлагаю я.

Она качает головой.

— Нет. Тристан, ты же знаешь, что такие дела заставляют меня чувствовать себя полезной в каком-то смысле.

Я прислоняюсь к стойке и смотрю на нее с ее волосами в этой косе — рыбий хвост. Я помню, что у нее всегда были такие волосы, когда мы были детьми.

— Ты полезна во многих отношениях. — Я уверен, что она слышала это уже много раз, но она не верит в это.

— Спасибо, что сказал это. Это очень много значит.

Ее глаза мерцают, и я надеюсь, что легкость означает, что ей становится лучше. Я не знаю, что происходит с человеком, когда он сталкивается с настоящим страхом и не может вернуться к тому, каким он был раньше. Я знаю, что это влияет на то, кем он должен стать.

Когда ей было пятнадцать, ее родителей убили прямо у нее на глазах, и она бы тоже умерла, если бы Массимо не спас ее. Это случилось, когда мы были бедны, но Па взял ее к себе и заботился о ней так же, как ее родители заботились о нас.

Па заставил Кэндис пройти терапию, но я не знаю, помогло ли это. Я бы сказал, что, скорее всего, нет, или немного помогло, но я не вижу, чтобы это было ощутимо.

— Мне нравится готовить для вас, ребята. По крайней мере, я знаю, что вы едите что-то полезное, — говорит она, кивая. — Массимо просто все время работает, и я вижу, что он скучает по Эмелии.

— Да. — Она права. — Он наверху?

— Да, говорит по телефону. Звучало так, будто он разговаривал с братьями Романовыми. Я всегда это могу определить. Он кажется настороженным, когда говорит с ними.

— Я тоже это понял, — ухмыляюсь я.

— Ты… в порядке? — нервно спрашивает она и удерживает мой взгляд.

Я похлопываю ее по макушке, как делал это, когда она была маленькой. Но она уже не та девочка. Сейчас Кэндис двадцать шесть, а мне тридцать.

Мы далеки от тех детей, что играли на лугах Сторми-Крик. Мы прошли через жизнь, и она нанесла нам жестокую удар.

— Я в порядке, принцесса, — отвечаю я, и она мне любезно улыбается. Так я ее называл.

— Тристан. Я больше не принцесса, — она смеется.

— Ты права, — настаиваю я.

— Спасибо. Ты же знаешь, что называть меня “принцессой” это не тот ответ, который я ищу, верно?

— Да, но не беспокойся обо мне, — отвечаю я, подмигивая ей. Она знает, что не стоит давить. У таких людей, как мы, которых коснулась тьма нашего мира, есть негласное понимание между ними. Но на всякий случай я придумываю что-нибудь, чтобы сменить тему. Я действительно не хочу говорить о том, как я себя чувствую. — Ты действительно хочешь знать или есть еще что-то вроде одного брата Д'Агостино?