Мрачный Жнец

— У меня кружится голова, — прошептала она. — У меня идёт кровь?

— Немного, — сказал он, чувствуя себя совершенно комфортно от этой лжи, хотя и поклялся быть честным. Ей не нужен стресс от осознания того, что она потеряла достаточно крови, чтобы убить человека. — Ты чувствуешь ребёнка?

— Нет, — сглотнула она.

Закрыв глаза, он ментально потянулся и соединился с ребёнком, как и тогда, когда Лиллиана впервые вернулась. Услышал… нет, почувствовал, как ребёнок назвал его «отцом». С тех пор каждую ночь он просыпался с умиротворённым ощущением того, что ребёнок прикасается к нему. Не физически, а ментально. Теперь, когда Лиллиана дома, впервые в своей жизни он с нетерпением ждал возможности поспать.

«Привет, Малыш Жнец. Ты здесь?»

Он не ожидал ответа, но всё равно было обидно, что ничего не последовало.

Звук тяжёлых шагов эхом донёсся из коридора, и мгновение спустя Призрак, Идесс и Кат одновременно ворвались внутрь. Двое сыновей Азагота, Джорни и Эмерико, шли за ним, но остались в дверном проёме, как молчаливые, обеспокоенные стражи. Призрак шагнул к нему, его позолоченный стетоскоп свисал поверх чёрной медицинской формы с вышитым на кармане специальным кадуцеем ЦБП. Азагот никогда не встречался с нашумевшим инкубом лично, но был примерно таким, как Азагот и ожидал: высоким, мрачно красивым и мускулистым. Орудия труда демона секса.

— Что происходит? — спросил он, его голос сочился уверенностью и профессионализмом, когда он бросил медицинскую сумку на изножье кровати. Азагот не был уверен, испытал ли он облегчение или разозлился из-за того, что парень сохранял самообладание, в то время как сам был на грани потери своего.

— Она потеряла сознание, — сказал Азагот, осторожно перекладывая Лиллиану с колен на матрас и подушку, стараясь, насколько возможно, избежать крови. — С ней всё было в порядке, а потом она…

Он замолчал, не в силах озвучить очевидное.

— Больно, — простонала Лиллиана. — Очень больно.

Призрак натянул перчатку и схватил Лиллиану за запястье. Рукав с глифами на его руке, который демоны-семинусы называли родовым знаком, засветился, когда он направил энергию в Лилли. Каждый защитный инстинкт Азагота кричал остановить Призрака, но он сказал себе, что это не случайный демон, направляющий в неё злобное дерьмо. Демоны-семинусы обладали способностью исцелять тело и разум. Конечно, те же самые дары, которые могли исцелять, могли и убивать. Это делало их столь же смертоносными, сколь и возбуждающими.

— Когда это началось? — спросил Призрак.

Она сглотнула, её горло работало так долго, что Азагот потянулся за стаканом воды, который она держала рядом с кроватью. Призрак покачал головой.

— Меня тошнило пару дней, — сказала она между судорожными вдохами. — Я имею в виду, случались приступы тошноты на протяжении всей беременности, но пару дней назад стало хуже.

Азагот застыл, натягивая халат.

— Ты солгала мне?

— Я говорила, что это ерунда, и не думала, что это что-то серьёзное, — отрезала она с такой силой, что это подняло Азаготу настроение. — И ты солгал о том, что я теряю кровь, так что можешь отвалить со своим возмущением.

Он рассмеялся, несмотря на ситуацию. Лиллиана никогда не мирилась с его дерьмом, и ему это в ней нравилось.

Призрак удобнее перехватил её запястье.

— А как насчёт боли?

— Началось сразу после того, как проснулась утром. — Она вздрогнула и вскрикнула, и ещё один поток крови растёкся лужицей на простынях.

— Чёрт возьми, док, — рявкнул Азагот. — Сделай что-нибудь!

Родовой знак Призрака засветился ярче, а выражение лица стало ещё мрачнее.

— Этого не должно происходить. Для этого нет никаких причин.

— Никаких причин для чего? — Руки Азагота сжались в кулаки по бокам, пока он боролся со своей паникой. — Поговори со мной, чёрт возьми.

Если прямота Азагота и раздражала доктора, он этого не показывал, и уважение Азагота к нему возросло ещё на ступеньку.

— Её нужно отвезти в больницу.

— Ни за что, твою мать, — прорычал Азагот.

— Ривер заверил, что если ей когда-нибудь понадобится, она сможет зайти. Всё будет хорошо.

Ангелы — за исключением Мемитимов и Ривера — не могли ступить в ЦБП, но переезд Лиллианы в Шеул-Гра практически уничтожил её статус ангела, испачкав крылья ровно настолько, чтобы она могла временно посещать места, недоступные большинству ангелов.

Но не на этом Азаготу следует сосредоточиться.

— Я сказал нет. Всё, что должно произойти, будет здесь. Никто больше не заберёт её у меня.

Призрак поднялся на ноги, не отрывая уверенного взгляда от Азагота.

— Я буду откровенен, у нас не так много времени. Ты хочешь потерять ребёнка?

Слова доктора были как удар под дых. Азагот хотел уничтожить ублюдка только за то, что задал этот вопрос. Хотелось закричать от отчаяния. Очевидно, Азагот не хотел терять ребёнка, но ему было страшно позволить Лиллиане уйти. Отправиться в место, полное незнакомцев, демонов и чёрт знает чего ещё. Он ведь только что вернул её.

— Отец, — Идесс положила тонкую руку на его предплечье в нежной мольбе. — За ней будет самый лучший уход в мире. Обещаю.

— У меня есть враги, — настаивал он. — Она будет на виду. В опасности.

— Моя больница защищена заклинанием против насилия, — сказал Призрак успокаивающим голосом, который не должен был подействовать на Азагота, но подействовал. — Никто не может перенестись ни внутрь, ни наружу. Я могу назначить охрану, или ты можешь послать свою. Она будет в безопасности в стенах ЦБП. Даю тебе слово.

Джорни шагнул вперёд, топнув, словно прозвучал гром.

— Я буду сопровождать её в качестве телохранителя. Я клянусь, никто к ней не прикоснётся.

— Я тоже пойду, — вставил Эмерико.

— Пожалуйста, дорогой, — прохрипела Лиллиана. — Всё будет хорошо.

Ему хотелось в это верить. Отчаянно хотелось. Но даже когда он кивнул в знак согласия, внутри всё сжалось.

Ничего не будет хорошо.

Но потерять ребёнка не вариант.

— Вперёд, — грубо сказал он, поймав взгляд доктора. — И если вернёшь мою пару и ребёнка, я буду в долгу перед тобой, который никогда не смогу вернуть.

Призрак бросил на него практичный взгляд, собирая сумку.

— Можешь рассчитывать, что я приду за долгом. Моя больница работает не только на доброй воле.

Пульс Азагота учащённо забился, когда он наблюдал, как Джорни нежно заключает Лиллиану в объятия. Она слабо улыбнулась и схватила Азагота за руку, прежде чем они направились к двери.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Азаготу всё ещё было не по себе от эмоций, поэтому его голос немного дрогнул, когда он прошептал в ответ: