Мраморный меч

Карта. Детальная карта мира, в котором она теперь жила. Тера видела Яму, изображенную россыпью кривых домиков, деревья рядом и горы с узкой полоской ущелья. Рядом с границей, где простым карандашом написано «герцог Карнуэль» стоял большой дом, несколько точек с названиями городов, высокая башня. Она видела тонкие линии границ, разделяющих пять земель. Яма находилась на ничейных землях, отделяемых горами с королевством фей.

Тера с трепетом и жадностью рассматривала нарисованные линии, понимала, какой большой мир перед ней вырисовывался. И от того грустнее ей становилось, что она сидела на одном месте, загнанная в угол. Вновь посмотрев на спокойную Зарину, она нашла Ксоур на карте и поняла, что расстояние между ними было большим.

Наверное, долго добиралась.

От этой мысли интерес к Зарине лишь возрос. Мало кто, движимый интересом, ехал так долго в незнакомое место.

– Я картограф. Это моя работа. Была. Пока не случилось это, – расстроенно закончила она и указала на всю себя. Тера на ее слова лишь вопросительно вскинула бровь, побуждая к продолжению. – Вы не разговорчивы, – заметила Зарина и убрала мешающие волосы за уши. Улыбнулась грустно и все же пояснила. – Я жила в Ксоуре сколько себя помню. Там выросла, напросилась в помощники к старому картографу и встретила своего мужа. Не могу сказать, что была счастлива, но и не грустила, ведь у меня была возможность зарабатывать деньги и рядом был любимый мужчина. Я так думала. Мы с ним вместе пять зим, это должна была стать шестой, но… Между нами случилось недопонимание. Да, наверное, это можно так назвать. Произошло недопонимание, ссора, его семья приехала и я, скорее всего, умерла.

От ее слов Тера невольно напряглась. Зарина говорила неуверенно и подбирала каждое слово, словно не хотела никого ни в чем обвинять, но настроение и то, каким тоном некоторые фразы сказаны – говорило об обратном. Она слушала внимательно, про себя думая, что у них с Освальдом с самой первой встречи возникло «недопонимание». Слова о смерти Теру насторожили.

Еще одно сходство.

Они обе умерли и, если она правильно все поняла, то по вине супруга. Дорогого человека. Для Теры Освальд любимым и дорогим не был, но теперь ее теория о том, что во многом было виновато странное лекарство – трещала по швам. Но об этом она подумает позже, потому что, собравшись с силами, Зарина вновь заговорила:

– Я проснулась неожиданно и даже не поняла поначалу, почему лежала в деревянной коробке. Уже потом поняла, что это был гроб и меня похоронили, зарыли на семейном кладбище. Я была в шоке, напугана, разочарована и просто не верила в происходящее. Вернулась домой, а он… – она вздохнула и резко замолчала. Поджала губы недовольно и отвернулась, собираясь с мыслями или пересиливая себя. – Он накричал. Прогнал. Святой водой облил и с серебряным крестом бегал. Такого отвращения я не видела давно. И, как-то так получилось… Господи! Он меня так испугал и разозлил этим, мне так было плохо и пусто внутри, что я просто… Я съела его, понимаете? Я съела собственного мужа и никому об этом не сказала. Жила в нашем доме несколько ночей.

– Понимаю, – неожиданно даже для себя ответила Тера.

Она никогда никому не говорила об этом, не соглашалась, не становилась рядом с кем-то, не разделяла с ними свои чувства. Но сейчас все казалось другим. Зарина ее понимала и была почти такой же. Единственной такой же в чужом мире.

Зарина вскинулась и посмотрела на Теру недоверчиво. Сжала дрожащие руки в кулаки, поджимая губы недовольно. Выглядела Зарина теперь напряженно, на грани истерики, с блестящими от непролитых слез глазами, дрожащими руками и сведенными к переносице светлыми бровями.

– Я услышала о вас. На самом деле только ленивый о вас не говорил. Новый монстр с белоснежными волосами и огромной силой, которая запугала людей и их ела. Хотя последнее было лишь слухами. О вас говорили так много, что я подумала… Подумала, что это мое единственное спасение.

От ее слов Тера фыркнула. Слухи о ней и правда быстро распространялись и приукрашивались. Она смеялась от знания того, что ее выдуманным образом пугали маленьких детей. Подсылали рыцарей и убийц, которые уходили ни с чем, сталкиваясь с Мино. И все это из-за нее. Такой слабой, неуверенной и сломленной, которая умерла бы при первом нападении, если бы не шок, собственная сила. Это делало людей смешными в ее глазах. Но вместе с этим ее одолевало беспокойство, потому что слухи отравляли жизнь. Они уничтожали стремление к нормальной жизни.

Все ее боялись. Все стремились ее убить, не давая жить. Тера ощущала собственную беспомощность, потому что даже здесь все уже решили за нее.

Интересно, какая же все-таки на самом деле смерть? Умру ли в этом теле и мире я также быстро? Я бы не отказалась.

Зарина неожиданно громко выдохнула, вырывая Теру из потока собственных мыслей.

– Я понимаю, что навязываюсь и мы почти не знакомы, но я была бы рада остаться здесь. Можно я останусь здесь? Мы одинаковые, обе – монстры, которые едят человеческое мясо. Нам лучше держаться вместе.

Она такой исход предполагала, когда впускала в дом Зарину. Это даже хорошо, не так одиноко, более безопасно и источник новых знаний постоянно рядом, но Тера настолько отвыкла от людей, что чужое присутствие напрягало. Постоянное ожидание подлянки тоже. Тера не доверяла новой знакомой, не знала, какие цели та преследовала на самом деле, поэтому думала долго. Крутила сложившуюся ситуацию с разных сторон, смотрела на перспективы и пока получалось, что плюсов чуть больше, чем минусов. Пока выходило так, что, прогнав Зарину, она портила жизнь себе.

Вздохнув тяжело, она потерла переносицу. Подпускать к себе никого не хотелось, но быть одинокой и глупой тоже. Поэтому, скрипя сердцем, Тера кивнула, соглашаясь. Она не смотрела на радостную Зарину, встала медленно и, отложив карту, направилась в свою комнату. Как хорошо, что в доме находилось две скрипучие кровати и шкура у камина. Для Зарины место найдется, а про еду и остальные блага они подумают завтра утром.

Все завтра.

Она вновь долго не могла уснуть. Лежа на боку и делая вид, что спит, Тера прислушивалась к происходящему вокруг. Зарина спала на второй кровати и тихо, едва заметно постанывала во сне. Мино никогда не спал, мертвым это не требовалось, поэтому он сидел у изголовья или уходил на короткие патрулирования. Теру все еще терзал страх и неуверенность.

Одно она знала точно – когда об этом узнают, к ним вряд ли кто-то придет. Только смертники.

25

Она чувствовала себя неловко.

Смотрела по сторонам с опаской, кривилась невольно и вжимала голову в плечи, когда мужики кричали особенно сильно. Надвигала на глаза капюшон, понимая, что выглядела очень странно со стороны. Подозрительно. Девятая дышала прерывисто, иногда пила необычную на вкус настойку, в которой чай преобладал над алкоголем. Но голова все равно кружилась, и она не была уверена, от жары это, волнения или алкоголя, за который сестра ее будет ругать. Сестра всегда ругалась, когда девятая оказывалась в опасности.

Внутри что-то заворочалось, оседая в низу желудка липким холодом. Она вскинулась, посмотрела по сторонам в страхе, ища источник опасности и заметила странного мужчину. Явно выпившего мужчину, который скучающе смотрел по сторонам, останавливался взглядом чуть дольше не женщинах. Его русые волосы растрепались, щеки раскраснелись, а дыхание поверхностное. Иногда незнакомец смотрел на нее, и девятая понимала, что он узнал. Наверное, она ожидала от него криков, агрессии, но мужчина лишь тряхнул головой и пошел за второй кружкой.