Мучимые ересями
Шрифт:
Большинство людей Кайлеба, и, по крайней мере, некоторые из его офицеров, заочно насмехались над Дейрвином за его «трусость». Кайлеб не был с этим согласен. Дейрос мог пасть, но барон был ответственен за защиту остальной части своего баронства. Кроме того, он прекрасно понимал, насколько ценным будет его отчёт, рассказанный лично князю Гектору. Или, по крайней мере, сэру Корину Гарвею. Именно в этот момент барон присоединился к Гарвею, и его оруженосцы и подданные его баронства, которые были призваны на службу в ополчение, были заняты тем, что служили местными проводниками Гарвея. Что, как признал Кайлеб, было, вероятно, самой полезной вещью из того, что они могли сделать для другой стороны.
За последние шесть дней большинство морских пехотинцев Кайлеба были высажены на берег. Дейрос не смог бы вместить в себя пятьдесят тысяч человек, даже если бы
Ну и, конечно, были ещё положения кровожадного полевого устава, который составили Император Кайлеб, адмирал Остров Замка и генерал Чермин. Каждый солдат армии вторжения слышал, как эти положения зачитывались перед строем, по меньшей мере, раз в пятидневку. И никто из них ни на минуту не сомневался, что Кайлеб и его командиры будут применять всевозможные строгие меры наказания к любым нарушителям.
Припасы для вторжения, в отличие от его войск, всё ещё прибывали на берег постоянным потоком. В Дейросе было много вещей, которые говорили в его пользу, включая некоторые довольно впечатляющие пляжи, если у кого-нибудь было время подумать о том, чтобы пойти искупаться, но никто никогда не спутал бы его набережную с набережной Теллесберга. Пространство причала было ограничено, его склады были намного меньше и немногочисленней, и за исключением одной или двух главных магистралей, городские улицы были намного теснее и уже. Всё это превратило Дейрос в логистическое бутылочное горлышко[12].
Кайлеб и его планировщики понимали, что это произойдёт, и предусмотрели это в своём первоначальном графике. Его инженеры были заняты строительством новых причалов и расширением существующих, а некоторые общественные строения и дома были снесены, чтобы расширить дороги и улучшить условия движения. Удивление домовладельцев, когда Кайлеб настоял на том, чтобы заплатить им за их дома, было физически ощутимым, но это не остановило их от того, чтобы с готовностью принять компенсацию. Или громко пожаловаться соседям на то, как скупы были эти платежи.
В любом случае, в тоже время, лошадям и тягловым драконам сил вторжения требовалось достаточно времени, чтобы восстановить свои сухопутные ноги, прежде чем двинуться в поле, так что Кайлеб и его советники всегда планировали потратить, по крайней мере, первую пару пятидневок, укрепляя свои позиции на Дейросе, пока их животные восстанавливались, а их припасы прибывали на берег. Они не вполне учли ограниченность складских площадей в самом городе, и больше их припасов, чем кому-либо хотелось, было сложено под брезентом, вместо прочной крыши, что, в связи с приближением сезона штормов, было не совсем приятной мыслью. Но, по крайней мере, они смогли отправить почти половину своих кораблей обратно в Королевский Порт под конвоем трети чизхольмских галер. Это значительно снизило количество транспортов в порту, а береговой патруль, организованный и тщательно обученный Чермином по типу военной полиции, поддерживал плавное и относительно мирное движение вещей, по мере наращивания их сил на берегу.
С другой стороны медали, Гарвей уже сосредоточил большую часть своих восьмидесятитысячных сил в окрестностях Перевала Талбора, прежде чем двинуться дальше на восток со своим авангардом. Ещё двадцать пять тысяч человек направлялись к нему и должны были прибыть в течение примерно ближайшей пятидневки. Когда они прибудут, он будет превосходить по численности всю армию вторжения Кайлеба более чем в два раза, а Гектор располагал, по меньшей мере, ещё тридцатью тысячами человек в радиусе ста миль от главной позиции Гарвея. Эти цифры не располагали к приятным размышлениям.
— Мне не нравится, как тщательно Гарвей обдумывает эти вещи, — сказал Кайлеб более серьёзно, сцепив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках ног. — Я был бы намного счастливее, если бы
там командовал кто-то вроде Разделённого Ветра!— Это было бы неплохо, — почти мечтательно согласился Мерлин.
На самом деле, он даже лучше, чем император, чувствовал раздражающую компетентность сэра Корина Гарвея, поскольку именно СНАРКи Мерлина следили за полевым командиром Гектора в течение последних нескольких месяцев. Он ещё больше сосредоточился на этом в течение нескольких последних пятидневок, хотя его способность контролировать все датчики, которые он развернул здесь, в Корисанде (и в других местах), даже с помощью Сыча, была расширена до (и за) предела. Тот факт, что его взломанное программное обеспечение ПИКА заблокировало высокоскоростной интерфейс передачи данных, становился всё более существенным препятствием. На самом деле, он не слишком сильно жаловался на это, учитывая тот факт, что если бы доктор Элиас Проктор не взломал это программное обеспечение, оно бы автоматически отключило Мерлина и сбросило бы всю его память после десяти дней автономной работы, но это не помешало ему причинять значительные проблемы. Он должен был просматривать данные чуть быстрее, чем с «человеческой скоростью», и даже то, что он мог достаточно долго обходиться без «сна», не помогало выкроить достаточно часов в одном из продолжительных сэйфхолдийских дней, чтобы изучить все те отчёты и записи, которые он должен был изучить.
— Ты уверен, что он собирается переправиться через реку и ударить по Кларику и Хеймину? — спросил Кайлеб.
— Настолько, насколько я могу быть уверен, прежде чем он действительно сделает это. В конце концов, он уже начал перебрасывать туда основную часть своих запланированных ударных сил.
— Чёрт. — Кайлеб произнёс это слово на удивление мягко, учитывая выражение его лица, а глаза его сверкнули. — Какого чёрта он не мог просто сидеть в обороне и сосредоточиться на том, чтобы окапываться?
— Потому что он компетентен.
— Чего бы мне хотелось, так это оттащить Кларика и Хеймина назад, — сказал Кайлеб. — Я знаю, что они потратили месяцы, тренируясь именно для этого, но у них всего едва ли четыре тысячи бойцов, а шансы три- или четыре-к-одному не кажутся мне лучшим соотношением для их первой серьёзной битвы.
— И как бы ты смог оправдать их отвод назад? — спросил Мерлин. Кайлеб повернул голову, чтобы бросить на него острый взгляд, и человек, бывший когда-то Нимуэ Албан, пожал плечами. — Одно дело, когда ты сам там, Кайлеб. Когда ты можешь использовать свой «инстинкт моряка», чтобы объяснить, почему ты «руководствуешься шестым чувством», управляя флотом. Но все разведывательные донесения Чермина продолжают указывать на то, что по эту сторону Тёмных Холмов находится всего несколько тысяч солдат Гектора. Мы с тобой оба знаем, что эти донесения неверны — или, по крайней мере, не полны. Но мы не можем никому об этом рассказать так, чтобы они не задались вопросом, откуда нам это известно. А Кларик и Хеймин делают именно то, что от них требуют все твои планы и обсуждения, пока мы не встретимся с войсками Гектора в полном составе.
— Я всё ещё могу приказать им удерживать позицию, пока мы не перебросим к ним больше войск, — возразил Кайлеб.
— Да, можешь. Но посмотри на местность, где они сейчас находятся. Там вокруг вторичный лес, проволочная лоза, ежевика и лесные угодья. Главным преимуществом наших людей будет дальность, на которой они смогут вступить в бой, а такой тип местности сокращает видимость всего до десяти или пятнадцати ярдов… а местами и того меньше.
Мерлин подумал было упомянуть генерала со Старой Земли по имени Грант[13] и место под названием Глушь[14], но решил не отвлекаться.
— На такой дистанции гладкоствольные ружья так же эффективны, как и нарезные, — продолжил он, — а треть мушкетёров на той стороне вооружены их собственными кремневыми ружьями. Эти мушкетёры будут способны стрелять почти так же быстро, как и наши, и, учитывая абсолютные числа с каждой стороны, эти пропорции означают, что у Гарвея столько же мушкетов с кремневыми замками, как и у нас, и вдвое больше с фитильными, чтобы поддержать их. Если мы хотим максимизировать наши преимущества, дать нашим людям лучший шанс на победу, то нам нужно больше открытого пространства. А это, как оказалось, именно то, что ищет Гарвей. Не зная, что все наши мушкетёры на самом деле вооружены нарезными ружьями, он намеренно ищет поле боя, которое даст ему достаточно свободные линии огня, чтобы он мог наиболее эффективно использовать своё преимущество в артиллерии.