Мудрость эксперимента

Я перевёл на кошку взгляд, сказал ей:

— Подбери свои вещи и оденься. Нефиг голышом ходить. Про оружие не забудь. И — вот.

Достав из кармана, я протянул ей компас. Кошка мотнула головой из стороны в сторону, сгребла компас одним стремительным движением — и шустро бросилась к своим вещам.

В голубых глазах я, кажется, разглядел радость. А вот нефиг было изначально раздеваться.

Мимика у кошколюдов, кстати, очень забавная: гипертрофированная, мультяшная какая-то. Прикольные выражение мосек и у домашних кошек бывают, но тут другой уровень. Почти как в диснеевском мультфильме с антропоморфными животными.

Смотрится диковато, но неожиданно естественно, не вызывая чувство зловещей долины.

А вот мотание головой — это она ведь не отказывалась? Видимо, у кошколюдов так обозначают «да». Кивок тогда, скорее всего, будет значить «нет». Такая инверсия и в некоторых людских культурах есть.

Ну и, эксперимент удачный — приказ сработал.

— Глупые предатели, — негромко промяукала кошка, спешно надевая набедренную повязку и косясь на трупы. — Тёплая Мать наказать глупые предатели. Тёплая мать запрещать рабы.

Надо же, ещё один факт в копилку. У кошколюдов, судя по всему, реально какой-то конфликт. Судя по всему — религиозный. Набрать себе пару десятков питомцев, действуя по откату навыка, я не смогу — их количество ограничено.

Значит, надо выйти на контакт без прямой конфронтации, используя рыжую. Так можно собрать тех, кто присоединится к нам по своей воле.

Тем более, котов может быть много, а у нас патронов — на одну стычку. Разве что, есть ещё коктейли Молотова. Тем не менее, сражаться мы сможем только партизанскими методами.

То есть — только дипломатия, только хардкор.

— Сколько вас? Сколько есть мийю? — спросил я, когда кошка оделась и затянула на талии пояс с кинжалами и мешком.

Слово «мийю», кстати, я произнёс совсем не так, как говорили сами коты. Да и не смог бы я это мяуканье повторить. Как его записать на русском, даже не представляю — буквами банально не выйдет все звуки передать.

Это — как латиницей написать «ы». Ну, или кириллицей немецкую «o». То есть — просто невозможно.

Рыжая поморщилась, потёрла виски. Неуверенно произнесла:

— Эта мийю плохо понимать Великий Вожак. Мийю в лоскуте? Рука рук, ещё рука рук. Ещё рука, коготь и коготь. Великий Вожак убить предатель. Теперь нет рука, рука, коготь. Если Ручей умереть — не быть ещё коготь.

Так, вот сейчас я малость загрузился. Это их система счёта? Ладно, разбираемся. Рука — пять. Рука рук — двадцать пять, видимо. Коготь — один. С отрядом котов ясно — их было тринадцать, живы двое. То есть — убиты рука, рука и коготь, да.

Живы двое — рыжая и раненый чёрный, которого, как оказалось, зовут Ручей. И кошка, судя по выражению мордочки, за него переживает. По поводу смерти остальных она при этом не особо расстроена.

Он из её сторонников? Значит, есть смысл нормально обработать ему раны. Тем более, через два часа я смогу повторить приручение и на нём.

Я попросил кошку повторить: она не Система, я сходу всё не запомнил. Тем более, и язык не родной, и способ счёта странный. Рыжая послушно сказала то же самое.

Я посчитал все эти руки и когти — вышло пятьдесят семь. Минус одиннадцать — сорок шесть. Хотя, мою питомицу и раненого тоже можно не считать, так что вообще сорок четыре.

А лоскутом она, видимо, осколок назвала.

— Все мийю в одном месте сейчас? Или есть ещё отряды вроде вашего?

Соображала она с полминуты, вопрос явно дался ей тяжело. Хотя, вроде бы, не особо сложный. Наконец, сказала напряжённо:

— Все мийю быть рядом. В лоскуте. В Тёмное Роща. Эта мийю быть здесь, в светлое лес.

Надо же. Лоскут, Тёмная Роща… Может, идея про портал была верной? Ну, по крайней мере, точно известно одно: в ближайшее время нам встреча с кошаками не грозит. Уже не плохо.

Кстати…

— Как тебя зовут? Твоё имя?

— Эта мийю… Эта… — она заметно пошатнулась, сморщилась ещё сильнее. — Эта мийю — Рыжая.

А я угадал, надо же. Проблема одна — ей мои приказы пока тяжело переваривать. Лучше её пока не трогать, значит.

Я осмотрелся: костёр уже почти прогорел, неподалёку лежала выпотрошенная туша кролика–переростка, облепленная мухами. Это ничего, насекомых — разогнать, мясо — пожарить. Не пропадать же добру.

Тем более, день сегодня пасмурный, испортиться оно ещё не должно. Лишь бы, не пошёл дождь и не налетела гроза.

— Юль, пожарьте с кошкой мясо! Эта мийю сможет приготовить мясо?

Рыжая тряхнула головой — значит, может.

— Давай, Юль. Будешь на подхвате. Пока просто обмойте, срежьте мякоть — ну и ждите ребят и гоняйте мух. У меня соли с собой нет, выложил из рюкзака перед спуском, а кошку я боюсь спрашивать — у неё переводчик пока не встал, от приказов голова болит. Да и не факт, что у них есть соль.

Всю тушу мы один фиг не съедим, так что кости отдадим Бурану с Умкой, а мякоть, сколько сможем, замаринуем у меня в казане — ребята спустят вещи, там соль и лук. Остальное заберём с собой.

— Только, Юль. Проверяй мясо. Если увидишь белые точки, нащупаешь уплотнения — зови меня. Это могут быть цисты, там личинки сидят. Только не накручивай себе, я зайцев часто стреляю, заражённого всего раз видел. Просто, лучше перестраховаться. Ну и, питомице моей новой доверься, она должна в этом больше тебя понимать.

— Хорошо, — девушка вздохнула и двинулась к кошке. Вот, они обе рыжие, так что должны держаться вместе.

— Ну и послушай заодно, что она говорить будет, вдруг что-то полезное скажет.

— А ты?

— Посторожу вас пока, тюки осмотрю. Как ребята подойдут — оттащим трупы и соберём лут.

— Есть! — Юля дурашливо приложила ладонь к виску. — Разрешите исполнять?

— Разрешаю.

Сначала я проверил выброшенную заячью требуху, но паразитов не нашёл. Это хорошо.

Вообще, зайчатину я не очень люблю — суховатая, жёсткая. Но, это мясо можно вкусно потушить с чесноком и правильными специями. Долго, на медленном огне.

Тем более, нам сейчас выбирать не приходится — надо обеспечить себя едой.