«Муля, не нервируй меня!» Шаржи. Афоризмы. Рисунки
Шрифт:
Что делать, не спрашивать же у самой министра культуры? Но все же рискнул. Опытный дипломат Завадский осторожно поинтересовался:
– Екатерина Алексеевна, Вера Петровна переживает, достаточно ли полно раскрыла вашу роль в развитии театра?
Фурцева, которая тоже парадную речь слушала вполуха, закивала, мол, да-да, конечно.
Увидев успокаивающий жест Завадского, Марецкая облегченно вздохнула, но тут же вспомнила о Раневской:
– Фаина, я же сказала о роли Фурцевой?!
Раневская как ни в чем не бывало покачала головой:
– О роли вообще сказала, а вот о заслуге в наступлении Нового года нет. Упущение…
Раневскую спасло только то, что на них строго
Актриса рыдает:
– Я столько сделала для него хорошего, но он не ценит хорошее!
Раневская успокаивает:
– Что вы, милочка, он ценит, только представление о хорошем у вас с ним разное.
Совесть его не грызет – не по зубам.
Театр – царство кривых зеркал. В нем тысячи масок и ни одного настоящего лица.
Сотня красивых слов не заменит одного искреннего.
Если в театре снять актерские маски, он превратится в Кунсткамеру с ожившими экспонатами.
Людей вполне познаешь только к старости. Потому, когда это происходит, уже и помирать не жаль.
Не бывает дураков, неуверенных в своем выдающемся уме.
Вперед вырываться опасно. Вдруг тебе на спине мелом уже мишень нарисовали?
Почему-то легче давать в долг тому, кто об этом не просит.
Когда не завидуют, конечно, хорошо, но как-то обидно…
И среди начальников попадаются честные коммунисты – возьмет взятку и обязательно выполнит то, за что взял.
Чем питаются стервятники – стервами?
Бюст товарища Огурцова
– Мне нельзя умирать до марта следующего года.
– Почему до марта, Фаина?
– Вызвала сантехника, должен прийти четвертого марта во второй половине дня.
(В семидесятые годы дождаться прихода вызванного мастера бывало очень трудно, очередь растягивалась надолго.)
Бросишь в соседский огород камешек, а там батут…
Хорошо, если в старости есть не только что вспомнить, но и чем это сделать.
Бюст секретарши товарища Огурцова
Врачу:
– Как все плохо, я знаю и сама. Расскажите, что хорошо.
У него злокачественная
опухоль самомнения.Знакомый жалуется:
– Мои дела пошли из рук вон плохо.
Раневская советует:
– Так вы, голубчик, не ходите с ними.
Знакомая сетует:
– Количество дураков вокруг с каждым днем становится все больше!
Раневская усмехается:
– Ничего удивительного. Ума на планете не прибавляется, а население растет. Вот и нехватка…
– Сэкономила на набойках в сапожной мастерской – вернули половину стоимости заказа.
– У них какие-то скидки?
– Нет, просто один сапог потеряли…
«Успокаивает» подругу:
– Провалы в памяти только сначала пугают, потом о них забываешь.
В действительности Раневская очень переживала из-за ухудшения памяти и невозможности так легко и надолго запоминать необходимый текст.
Раневская иногда издевалась над ожиданиями особенно приставучих собеседников и «мстила» им по-своему:
– Я раскрыла рецепт долголетия!
– Какой, Фаина Георгиевна?
Ожидают услышать что-то о работе, здоровом образе жизни и прочем, но слышат иное:
– Надо каждые семь лет бить по зеркалу.
– Но разбитое зеркало плохая примета – семь лет будут преследовать неудачи.
– Вот именно, зато будете живы, неудач на кладбище не бывает.
Люди как свечи – или горят, или в жопу их!
Актриса жалуется на то, что муж невыносимо храпит.
– Это просто невозможно! Все перепробовали, ничего не помогает. Есть ли надежное средство от храпа?!
– Есть! – обнадеживает ее Раневская. – Бессонница.
Голое тело еще как-то можно вытерпеть, но голую душу…
– Пушкин не прав, унылая пора это не осень…
– А что, Фаина Георгиевна?
Та со вздохом:
– Три дня до зарплаты.
Зубами мудрости не кусают.
Витязь на распутье
– Секрет счастья прост!
– В чем он, Фаина Георгиевна?
Та разводит руками:
– Не знаю… секрет же.
Лучше бы вместо грамоты венок лавровый дали – все польза в хозяйстве…
Талантам завидуют бесталанные. Сами они друг дружке не завидуют.
Иногда вежливость должна быть жесткой, иначе хамство пересилит.
Можно сыграть десятки серьезных трагических ролей, а запомнят тебя по какой-нибудь расхожей глупости.