Муос

Тряслись руки, хотелось быстрее набить желудок, но она старалась есть медленно, хотя удавалось это с трудом. Галинский, видя её смущение, отошел и отвернулся к стене, якобы рассматривая узор выцветших обоев.

Когда Светлана съела всю порцию, она, убедившись, что однокурсник её не видит, быстро облизала миску изнутри и поставила на стол. Есть хотелось ещё.

– Спасибо, Гена.

– Да ладно тебе. Что дальше думаете?

– А какие новости насчёт нашего отряда?

– Никаких. Известно, что они вошли в туннель, раскатали засаду с Фрунзенской, а потом, как сквозь землю провалились. На Фрунзенскую они не пришли, на Немигу не возвращались. Думают, что они наткнулись на шатуна.

– Здесь же шатунов не было.

– В Большом Проходе их тоже когда-то не было.

– Нет, я уверена, что они живы.

– Уверена, – с ухмылкой передразнил Галинский, – Что дальше делать собираешься, я спрашивал.

– Пойдём с Глиной к Партизанам. Вернее, я к Партизанам, а он – в Центр. Я думаю, что Радист и Митяй тоже пойдут к Партизанам. По неметрошному Муосу они ходить не будут. Тем более с Майкой… Какая же я была дура, почему мне было её не отправить к Партизанам ещё с Нейтральной…

Светлана, согнувшись и обхватив голову руками, дальше разговаривала сама с собой:

– Нет, пока Митяй жив, а убить его не просто; Майка тоже будет жива. И Радист тоже… Он хоть драться и не умеет, но за Майку он глотку кому хочь перегрызёт.. И другие уновцы тоже…

Игорь, чтобы перебить замыкающуюся в себе Светлану, перебил:

– Да, ребята ещё те. Этот вожак их, который с вами был…

– Дехтер?..

– Да-да, Дехтер… Про него уже легенды складывают. Говорят, что он послан землянами. До сих пор не могут понять, как он со связанными руками, раненный, нашего любимого Президента в ад отправил, да его стражу перекалечил. Кстати, ты ещё всего не знаешь. Этих самых стражников, которые убили вашего командира, сейчас под пытками допрашивают. Так вот они говорят, что Дехтер в последние секунды жизни ломал какой-то чемоданчик, принадлежавший покойному президенту. Инквизиторы с Вест-Гейт нашли обломки этого чемоданчика. Оказалось, что это куски компьютера – помнишь нам про такие умные штуки в универе рассказывали. Электрики посмотрели и сообщили, что некоторые детали в результате поломки именно перегорели. То есть компьютер на момент его уничтожения функционировал. Пришли к выводу, что компьютер приводил в действие какой-то механизм или оружие, представлявшее собой угрозу Муосу. Вспомнили, что президент своим приближённым, когда был пьяным, бахвалился, что он весь Муос может в мгновение ока стереть в порошок. Уверен, что Дехтер не зря своей жизнью пожертвовал.

– Я уже сама начинаю верить в диггерские легенды о Посланных.

– А во всесильных землян ты не веришь?, – с усмешкой спросил Галинский.

– Да нет пока… А ты чего такой невесёлый. Американцев свергли. Вот-вот рабство отменят.

– Ой, Света! Что-то страшат меня эти перемены. Молодой Президент Республики, по-немногу пьянеет от власти. Рабство он отменять, кажется, раздумал. Только тем, кто участвовал в революции, объявил свободу и набрал их в свою армию. В туннелях американцев и бэнэфовцев десятками расстреливают, даже тех, кто ничего плохого не сделал; даже тех, кто принял Республику. Семьи расстрелянных отдают в рабство вчерашним рабам – нынешним рекрутам новой армии. Президент, похоже, готовится идти дальше. Он и меня-то вызвал, потому что я тебя лично знаю. Так двузначно мне объяснил, что надо бы тесные контакты с Партизанами и Центром налаживать, да побольше информации о них выведать, в особенности про численность армии, вооружение и так далее. Боюсь, что наш Президент – это новый диктатор, который со временем попытается захватить Муос. А это снова кровь, разруха, голод… Колесо истории дает новый виток. Я ему про ленточников пытался напомнить – он же их на Вест-Гейт не встречал, слишком далеко от их территорий. Так он меня выгнал, сказал, что я «сцыкло» и что если я ещё раз его по мелочам побеспокою, он и меня в расход пустит… Да ладно, главное, чтобы Настюха моя с детками жива-здорова была…

Игнат Заенчковский сидел в кресле покойного Президента Штатов. Это было шикарное вращающееся кожаное кресло, в котором он буквально утопал. Теперь это его кресло – кресло Президента Республики. Игнат, улыбаясь, смотрел на стилизованную карту Муоса, аккуратно нарисованную цветными карандашами, висевшую на стене президентского кабинета. Вот они: две большие дороги линий давно уже нефункционирующего метро. От этих двух артерий, как капиллярные сосуды, во все стороны расходятся паутинки переходов, ходов и коллекторов. Эта вселенная под названием Муос лежит у его ног.

Он молод, силен. У него много энергии и большие планы. У него есть друзья и соратники. У него впереди много побед. Скоро весь Муос будет Республикой. Его любимая и любящая жена Алла станет Первой Леди этой Вселенной. Когда он, устав от трудов и побед, решит уйти на отдых, он подарит эту Вселенную своему сыну Аркадию. Он заулыбался, вспомнив своего маленького забавного пятимесячного Аркашу. Сейчас его Алла с Аркашей на руках войдёт в их квартиру-кабинет. Он их расцелует и расскажет о своих планах. А Алла будет восхищаться своим могущественным мужем. А потом, когда ребенок заснет, он возьмет её на руки и отнесёт на кровать. Сегодня дела могут подождать…

Дверь открылась.

– Господин Президент!, – растерянно моргая глазами на Игната смотрел его управляющий, – Господин Президент, ваша же.. жена и сын..

– Что с ними?!

– Ленточники! Они напали на кортеж в туннеле. Мы нашли только одного живого солдата. Ленточники подумали, что тот убит и не забрали с собой… Игнат Александрович. Никто не думал, что ленточники могут напасть в этом туннеле – их там никогда раньше не было…

– Нет!!! Нет!!!, – Президент выбежал из кабинета и побежал к туннелю в направлении Фрунзенской…

7. ЛЕНТОЧНИКИ 7.1.

Ленточные черви – один из классов царства животных, подавляющее число которых – паразиты. Бычий цепень, печеночный сосальщик – многометровые плоские создания, произрастающие внутри живых организмов, в том числе человека, и буквально питающиеся своим носителем. В простонародье их называли глистами.

Корень уже двадцать лет жил в городской канализации. Когда-то, очень давно – в прошлой жизни, Корень был Алексеем Ковенко – молодым преуспевающим инженером на Минском заводе, производящем оптические прицелы для всего Союза. Но, как это часто бывает, он начал пить, потерял работу, с ним развелась жена. Комнату, причитавшуюся ему в их двухкомнатной квартире, он решил оставить жене с двумя детьми. Сам перебивался случайными заработками. За мелкую кражу получил срок. Когда вышел, жить было негде: дружок, у которого он жил до отсидки, сам находился в колонии и на двери его квартиры висел замок. И Корень, ища спасения от зимнего мороза в холодном городе, от безысходности открыл люк городской канализации в микрорайоне Уручье и спустился в него. Там было сыро, воняло, но зато было тепло. Он нашел ответвление в канале канализации, кое-как там обстроился. По ночам выползал наверх и обхаживал свои владения: в нескольких близлежащих дворах тщательно перебирал содержимое мусорных баков, выискивая бутылки, тряпье, картон, металл, а также остатки еды. Днем стеклотару и вторсырье сдавал в приемные пункты, покупал дешевое вино и снедь, после чего отправлялся к себе «домой», где упивался и спал. Из-за того, что Алесей жил в подземелье, соседние бомжи прозвали «Корнем».

Однажды на «своей» территории он увидел копошащимся в баке какого-то пацана. Он пришёл в ярость, схватил кусок кирпича, незаметно подкрался и ударил «вора» по голове. Рассмотрев поближе, увидел, что это женщина лет тридцати. Волосы на голове у нее частично были «выстрижены» лишаем и на их месте краснела гноящаяся рана. Но в положении Корня такие нюансы большого значения не имели. Женщина, или как он для себя её определил, – девушка, ему понравилась. Он затащил её в свою нору, где привёл в чувства, отпоил вином. Она назвалась Куклой – так её называли прежние друзья-бомжи, которые бессердечно изгнали из своей стаи, увидев лишайное пятно на голове. Стали жить вдвоём. Всё бы хорошо, но последнее время Корень стал недомогать: иногда его трясло, он слабел.

Однажды размеренную жизнь Корня и Куклы прервал страшный грохот и землетрясение. С потолка их конуры посыпалась пыль и мелкие кусочки бетона. Корень поковылял на выход из канализации. Приоткрыв крышку люка, он всмотрелся и не узнал микрорайон: дома были порушены, кругом полыхали пожары, туда-сюда носились обожженные люди. Он уже собирался спуститься обратно в люк, чтобы обдумать происходящее, и уже прикрывал крышку люка, как что-то горячее полоснуло его по затылку. Через секунду началось новое землетрясение сопровождающееся немыслимым грохотом.

Шея болела. Кукла сказала, что у него как будто выжжена полоса на затылке. Поразмыслив, Корень понял, что началась ядерная война. Он вспомнил, как недавно случайно прочитал в газете, в которую было завёрнута обнаруженная им в мусорном баке почти свежая сельдь, что в мире очень неспокойно. Когда он уже закрывал люк, произошла очередная вспышка, пламенящие лучи которой прошли через щель закрывающегося люка и обожгли ему шею.

Боль в шее понемногу унималась.

Это неудобство не шло ни в какие сравнения с той удачей, которая выпала Корню и его подруге. Ударная волна развалила один из домов, на первом этаже которого находился гастроном. Обломки дома полностью завалили первый этаж и попасть снаружи в развалины магазина было невозможно. Зато сместилась перегородка одной из ветвей канализации, вплотную подходившей к магазинному туалету, открыв лаз. Корень протиснуться туда не мог, а вот Кукла – свободно. Они зажили лучше, чем до войны. У них было много выпивки, курева и еды, которых им хватит надолго.