Муравейник3 -Тейя-2-Рой

– Костенька, - впервые ласкательно назвала мужа женщина-воин. Жуков испугался именно этого слова. Только для тех, кто видит свою смерть не существуют правила, догмы поведения, моральные препоны в общении. Ама беспокоилась о всей оставшейся в живых группе,- Надо уходить. Быстрее. Аргентавис вернётся через час, ещё час потребуется на реакцию в стане Зонги. Ещё час минимального ходу, в лучшем случае два-три и нас нагонят. Безник наведёт точно на наш маршрут.
– Амелия безуспешно попыталась встать, но сумела лишь чуть приподнять голову.

– Лежи ласточка, моя! Не надо вставать!
– далее произошло ещё одно Воскрешение из мертвых. Возница поднялся из- под вороха трупов с ополоумевшими глазами. Стрела на излёте застряла в плотных слоях толстой подкольчужной куртки, лишь сбив слава с повозки. Потом ему добавили по шлему перначем, затем сшибли грудью лошади под копыта. Под конец завалили трупами, что откинуло взрывом термобары "шмеля". Теперь слав смотрел ошарашенными глазами на поляну усеянную трупами лошадей, кентавров, мамонтов и амазонок и не понимал почему он остался жив в этом месиве куда более умелых и сильных бойцов.

– Эй, чужеземец!
– осмелел слав, узнав знакомое Костино лицо,- мы на небе?

– Не. Пока на Тейе. Ты что, не рад?
– мамонт в десяти метрах от возницы махал ушами, пытался забросать обожженые бока пылью из хобота и утробно урчал и мычал от приступов боли, переступая и раскачиваясь огромными бивнями и головой. Слав попятился.

– Сгинь, зараза! Изыди отродье!
– трижды стукнул себя по левому плечу правой рукой оживший боец.

– Не бойсь- не тронет! Как зовут?- Попытался отвлечь от надвигающейся паники и реакции отходняка Жуков. Слава заколодило.

– Чего? Кого? Меня?

– Ну, не мамонта же!

– Персений.

– Ты , вот что, Персений - на , водички глотни и быстро собери лошадей. Почини постромки. Запряги в телегу. И давай повозку сюда. Справишься?
– выбора у Персения ноль да ничего. Или работой себя занять или кошмары пытаться осмыслить. Если второе так и свихнуться недолго. Поэтому слав подсознательно выбрал первый вариант.

– Ага. Так я того- пошёл ?

– Давай-давай Персений , шевелись!

Вытаскивать Амелию из месивах трупов кроме Кости -некому. Пчёл бдил сверху, волкокошки с боков. Амелия оказалась легче, чем кажется. Обнять не могла. А дорога не асфальтом выложена в сквере городского парка. Трудно выносить. Зато может говорить мысленно , перетряхнутый взрывом мозг Амазонки.

– Костенька, ты так сильно не переживай. Я сильная. Все части целы. Вот только голова что-то болит. Да руки ноги не слушаются.

– Молчала бы Емелюшка. Силы побереги. А то как славка говорливая стала. А раньше командовала - куда там старшине!
– Пытался шутить Костя, стараясь не наступать на человеческие и лошадиные останки и обходить кентавров с убитыми взрывом амазонками. Амелия болтала неживыми руками и ногами в такт движениям. И это Жукову очень не нравилось и напрягало.

– А ты мне ни одного подарка не подарил ещё.
– вот пойми этих баб. Тут смерть ходит кругами, а ей мзду подай-принеси любовную.

– Как не подарил? А ожерелье алмазное!?

– А ты же Костя сказал , что вместо ошейника!

– Тюуу, так то шутка была! Тебе все славки до сих пор завидуют! И ты в одежде этой - самая чудная! Ну, ежели в бане там , или ещё где.- Амелия словно не слышала Костю.

– А для души , для сердца?

– Так вон же на свадьбе сколько надарили, - Жуков понимал что его в чем-то обвиняют. Но главное , что Амелия жива. Пусть хоть что болтает.

– Так то не ты. Чего то от тебя хочу.

– Цветы что-ли? Слушай Емелюшка - погоди с цветами. Давай выберемся. А вообще Интересно : почему они тебя сразу не убили? Крона вон, не пощадили, - кивнул Костя назад ,где лежал мертвый кентавр Амелии.

– Заболтала. Они не поверили, что я беременна двойней, - обыденным тоном отозвалась жена.

– Что? Как беременна? Сколько?

– Обычно, милый, как все женщины. Вот, и ты меня на руках носишь.

– Погоди, Агф говорил что вы не можете?

– А его жена сказала , что любовь чудеса творит.

– Что ж ты молчала? Я ж вас чуть не убил!

– Ну, не убил же! Или ты не рад?

Костя особенно острожно положил на сено в телеге "разговорившуюся" жену. А после - со всей дури стукнул кулаком в поперечную доску, так , что та заунывно треснула, немного не сломавшись полностью поперёк.

– Допрыгались!
– сказал он самому себе, поздно осознав, что его реплику как минимум услышали и распознали трое: Ама, пчёл и возничий.

Итого, соображал сержант. В остатке: две подбитых кошки, "кучер" - Персений, убитый командир, раненая беременная жена, чёртова птица, пчёл и мамонт с телегой и лошадьми. Нужно срочно убираться отсюда, пока на нас пернатый разведчик очередной отряд амазонок Большого Зонги не навёл. Мамонт подошёл к повозке тихо и протянул хобот внутрь. От такого нахальства опешил и Костя, и слав на "козлах". Волкокошки спокойно наблюдали. Мамонт махнул ушами. Убрал хобот из телеги и зацепился кончиком носа за торчащую деревяшку позади повозки. Жест недвусмысленно показывал , мол, я иду с вами за телегой. Амелия выдала Косте сообщение.

– Не бойся. Мам напуган. Ему страшно. Ппойдёт с нами. Зовут Гром. Будет меня слушать. Кошки присмотрят.

– Напуган? А такого разве можно напугать? Ну, если ты хочешь - пусть идёт.

– Не злись. Мам поможет в пути.

– Хорошо. Пусть похоронить наших вначале поможет.

Мам легко вырыл бивнями братскую могилу. Перенёс в яму всех погибших славов, танов и кентавра. Костя сказал пару слов и перекрестился. Над холмом поставили крест из перевязанных остатков копий. В голове могилы оставили шеломы. В ногах несколько порванных кольчуг. По периметру Костя с возницей воткнули мечи, копья, щиты. Чтоб зверьё местное не лезло. Командира завернули в плащпалатку и забрали с собой.

– Дома похороним , - коротко объяснил своё решение Костя.

После короткой "панихиды"

Пчёл высказал своё мнение.

– Я полетаю пока над лесом.

Маленький отряд двинулся в сторону белой горы, обходя главный город танов по большой дуге. Отклонялись в юго-восточном направлении от прямого пути. Появившаяся в конце дня Речка Золотинка обрадовала всех и особенно мамонта. Мам затрубил и ринулся к воде. Мамонт напился и с удовольствием поливал себя из хобота, как из огромного и живого шланга. Надо решать, как идти дальше. Тело Зубова везли на себе вьючные лошади. Ама - не ходячая, отлеживалась в телеге. Отряду предстояло двигаться вдоль реки, где-то по берегу, где-то по краю воды или кромке леса. Одно успокаивало - Аргентавис более не появлялся. То ли у армии Зонги пропал интерес к маленькому отряду, то ли нашлись другие причины, но группу Жукова никто не преследовал.