Муравейник3 -Тейя-2-Рой

– А никак - жуют траву дальше, вроде как их кроме этого ничего не волнует.

– Амелия, что это может быть? Мамонты могут сами по себе бродить? На чужом континенте? В ремнях сбруи?

– Только под руководством наездника.
– Ама ответила, как отрубила аксиому.

– Неа, - покачал почти по-человечески пчёл на урезе крыши.
– Точно - вокруг никого.

– Слетай-ка ещё раз, Раззг? А? Сможешь?
– Костя задумчиво глянул на вычищенный после предыдущей стычки пулемёт. Боезапаса к ПКС осталось только пять коробок.

– Фух, куда деваться.
– тигропчела затопталась на месте и переползла с уреза на крышу.

– А мы пока тоже позавтракаем.
– кивнул на мамонта Жуков и посмотрел на Амелию. Женщина что-то напряженно обдумывала.

– Амель, как такое может быть? Ваши же мамы?

– Если только, что-то произошло со всадниками.
– медленно 'произнесла' амазонка.

– А кто у нас тут может угробить, пятьдесят амазонок? Если они наверняка идут под охраной, как минимум: двухсот или трехсот кентавров и тысячи рабов каравахов? Да на каждом кентавре по амазонке? И где те кентавры?

– Ах да, - пчел ещё не улетел, - Забыл, с этими мамонтами, почти рядом с нами у берега лежит раненый кентавр. Похоже мертвый. Но лучше проверить. Рядом седло. Рваные ремни. Оружия нет. Может, притворяется?

– А как лежит?

– Головой к воде. Ладно, я полетел. Над повозкой раздался зудящий звук крыльев. Мамонт на берегу махнул ушами и хвостом, провожая черную точку в небо над лесом и рекой.

– Я пошлю Тина проверить.
– Амелия уже могла привставать и сидела на наваленной Костей куче сена за спиной.

– Хорошо бы, милая. Ты как?

– Нормально, Костя. Я сильная. Видишь уже сижу. Скоро ходить начну.

– Так что с мамонтами? Могли их так таны расколошматить?

– Вряд ли. Думаю, армия Зонги полезла на твоего, то есть нашего - старшину. И тот им дал отпор, пока нас не было. Вот только как он умудрился оставить в живых такую орду мамов, а наездников уничтожил? Что с их погонщицами?

– То есть на Черном континенте мамонты вот так вот просто пасутся без присмотра? Сами по себе?

– Конечно. Если надо вызываем, отбираем, седлаем, напоминаем элементарные команды и в поход. В основном берем самцов.

– Надо было пчела спросить - были ли там самки?

– Да. Если самки есть в стаде - значит, Зонги поголовно мобилизовал восточный анклав материка.

– То есть не вся армия пришла мстить за мост? А только четвертая или пятая часть всего войска?

– Да, милый. А отсюда следует, что у нас ещё множество проблем с Черным материком. Если Зонги двинет сюда всех своих подчиненных, боюсь, у вас патронов не хватит.

– Что ж там с городком, интересно?

– Подождём Пчёла и Тина.

– Давай поедим, милая. У тебя трое голодных ртов, - попытался пошутить Костя.

– Ну, корми, любимый.

Новости не заставили себя долго ждать. Первым заявился Тин, чуть не распугав лошадей обоза и слава - Персения.

– Чур тебя, - трижды ударил правой рукой по левому плечу сам себя возница, когда громадная волкокошка прошла мимо в десяти шагах от костра, нагло облизнувшись в сторону лошадей.

Кот сообщил, что кентавр у воды жив. Но не может двигаться. Передняя правая нога перебита чем-то. Кент хочет пить и умирает от жажды. Подвинуть к воде весящего почти тонну кентавра Тин никак не мог. Выкопать канал к морде, чтоб отвести воду, мешали корни деревьев.

– Надо Грома отправить туда. Сможешь?
– Амелия кивнула. Мамонт почти тут же среагировал. И медленно пошел по реке, огибая поворот. Когда Гром скрылся за обрезом берега, Амазонка закрыла глаза и отключилась от окружающего мира. Теперь она смотрела глазами Грома, слышала его ушами и воспринимала его органами чувств. Мамонт осторожно подошёл к распростертому у кромки реки полуживотному. Кентавр не добрался до воды примерно на метр. Мам осторожно копнул бивнем почти у самых губ четырёхрукой полулошади. В яму тут же ринулась речная вода, обваливая края. Голова кентавра погрузилась передней частью в выкопанное углубление. Животное вздрогнуло. Открыло глаза. Жадно потянуло воду в глотку. Амелия придержала хоботом мамонта голову кентавра и осмотрела ногу у груди. Верхняя часть имела рваное отверстие на коже от 12,7 миллиметровой пули пулемёта 'Утёс' и выходное у кромки живота. И означало - что стрельба по копытному воину велась сверху вниз. Всадника, кентавр явно потерял и не собирался его искать, так как был уверен, что не найдёт. Его хозяйка или убита, что само по себе неимоверно, или, что ещё более невозможно, но вероятно - безвозратно взята в плен. И кентавру это известно, иначе не сбежал бы, а бился за повелительницу до последнего вздоха.

– Можешь встать, кен?
– протелепатировала Амелия ожившему получеловеку.

– АААа, попробую.
– В оттенках телепатического сигнала не было никакой уверенности.

– Тогда лежи, мы рядом, скоро подойдём.
– Будешь теперь моим вторым Кроном или умрёшь. Выбирай раб. Мои волкокошки голодны с утра.
– Амелия знала, как надо говорить, повелевать и добиваться послушания со своими бывшими земляками. Четыре могучих руки кентавра очень бы пригодились отряду в неспокойной и неясной обстановке вокруг реки. Тин подошёл к лежащему беспомощно кентавру. Сел так, чтоб пасть и клыки хорошо было видно и зевнул жуткой челюстью с белыми и голодными зубами внутри.

– А если предаст?
– Спросил Костя, слушая комментарии жены к происходящему. Амелия так и сидела с закрытыми глазами. Сразу оперируя с четырьмя телепатическими каналами, что требовало серьезной концентрации.

– Не предаст. Он так устроен. Кому присягнул - не изменит. Теперь он мой раб до самой смерти. Или, пока бывшая хозяйка не воскреснет. Что вряд ли. Ему стыдно, он сбежал с поля боя. Теперь будет стремиться загладить вину любым путём.

– А как рана?

– Зарастёт. Обмотаем бинтами, чтоб не кровоточила. Зарастёт, как на мне дыра от твоего ножа. Мы ведь на Тейе.

– У меня не было выбора, любимая? Прости. Но ты тоже меня бы не пощадила тогда.

– Ладно. Забыли. Не мешай, милый. Тяжело вас четверых вести и отвечать.

– Понял. Молчу.

Гром таки смог принести на бивнях раненного и ожившего кентавра в лагерь. Стоять самостоятельно новый Крон не мог. Жуков с помощью Персения обработал рану. Почистил копыта. Осмотрел получеловека. Кентавру дали поесть. Полуконь благодарно прохрапел что-то на своём языке и уснул, умаявшись и расслабившись от невзгод и страданий. Хорошо, когда ты раненый и полуживой кому-то нужен на этом свете.

Пчёл прилетел, когда лагерь отдыхал в обеденное солнцестояние.

– Долгонько ты, - оценил молчащего пчёла на крыше повозки Костя. Живот тигрооса тяжело и часто дергался, перемалывая захваченный легкими кислород. Передняя лапа-рука тряслась, подрагивая плечевой мышцей. Из оконечности брюшка пару раз выглянул и спрятался тонкий стилет черного жала. Пчёл явно волновался. Ответил в своей обычной спокойной манере.

– Пришлось помотаться. А у вас пополнение, я гляжу.

– Не тяни жало за кончик. Рассказывай.
– Пчёл не собирался ничего утаивать. Оказывается он добрался почти до Белой горы и вернулся назад. Разведчику срединного роя было, что рассказать Жукову и Амелии.