Murder at a XenaCon

— А, что это? — удивилась Джен, так как у неё сложилось впечатление, что они друзья.

Алекса продолжила:

— Насколько глубоки были ваши деловые знакомства?

— Позвольте мне объяснить, я знал Оди несколько лет, но это было деловое общение. У него были клиенты, которые искали определённые игрушки, и мы заключали сделки, которые приносили пользу нам обоим. Я был одним из его поставщиков. Мы говорили об игрушках и сделках. В основном в Интернете. Так что, видите ли, я не знаю, кем он был на самом деле, за пределами наших интересов, — сказал он.

Алекса кивнула Джен, чтобы снова дать ей слово.

— Вы познакомили Оди с Бендером Гилдом?

— Ну да, потому что я был с ним, когда встретил Бендера, — довольно нерешительно ответил Томи.

Теперь Алекса спросила:

— Мне казалось, вы говорили, что в основном общаетесь друг с другом в Интернете? Так как часто вы встречались?

— О… мы… мы встречались всякий раз, когда я доставлял ему заказы. В тот раз, ну, я сказал ему, что хочу стенд на XenaCon, и он заинтересовался, поэтому я показал ему конференц-центр, затем пришёл Бендер, и я познакомил их. Оди не сопровождал меня в офис, где проходила встреча с Бендером и руководством конференц-центра, — рассказал он.

Настала очередь Джен:

— Вы рекомендовали Оди стать волонтёром на XenaCon?

— Я просто замолвил за него словечко перед Бендером, — сказал он как ни в чeм не бывало.

— Что делал Оди во время XenaCon?

— У него было много дел. Он ездил с одного мероприятия на другое, — ответил он.

— Мы видели запись с камер видеонаблюдения, на которой Оди долго разговаривал с вами. И он всё время возвращался к вашей кабинке, не так ли?

— Он помогал многим арендаторам стендов с их экспозициями. Он помогал и мне, да, мы разговаривали, — небрежно сказал он.

— Какой был план, Томи? Вы сами спланировали эту «встречу и дружбу Оди и Бендера»? Или вы оба с Оди? — спросила Алекса, понизив голос и пристально глядя на него.

— Нет! Я же говорил…

Джен прервала его.

— Томи, мы здесь представляем Отдел по расследованию грабежей и убийств полиции Лос-Анджелеса, если вы осведомлены о фактах, которые могут помочь нашему расследованию, я предлагаю вам высказаться прямо, прежде чем мы решим провести это, на данный момент, неофициальное интервью в штаб-квартире и сделать там ваши официальные заявления, — сказала она с формальностью и повышенным тоном, чтобы сообщить о своих намерениях.

— Кажется, вы знаете ответы на свои вопросы. Я не знаю, что вы хотите, чтобы я сказал, — попытался он уйти от ответа, заняв оборонительную позицию.

— Вы правы. Мы знаем, что вы с Оди планировали заключить сделку с Бендером по поводу билетов, — возмутилась Алекса.

— С Бендером? Бендер был в этом замешан? — спросил он, искренне озадаченный.

— Подождите, сбавьте обороты, Бендер ведь должен быть в этом замешан, не так ли? — Джен была в замешательстве.

Алекса всё поняла и быстро сказала:

— Джен, остальные билеты. — А с Томи продолжила: — Вы сказали ему скальпировать уже проданные и отсканированные билеты, зачем?

Томи молчал.

Мэдисон вмешалась:

— Просто к вашему сведению, мы говорили с заявителем, который подал заявление в участок возле конференц-центра. И у меня есть телефон Оди. — Она оставила всё как есть, чтобы позволить Томи сделать выводы из её заявлений.

Томи выглядел удивлённым, но он также был опытным бизнесменом, который имел дело со множеством разных клиентов и ситуаций.

Он улыбнулся:

— Конечно. Это ваша работа. Я расскажу вам то, что я помню, насколько смогу.

— Итак, ответьте, почему ему пришлось перепродавать билеты? — спросила Алекса.

— Это была идея Оди. Он сделал это, чтобы доказать мне свою точку зрения, — сказал он, оставив ответ коротким и незаконченным.

Следователи ждали, пока он назовёт причину. Молчание затянулось слишком долго. Томи начал чувствовать себя неуютно.

— В чeм смысл, Томи? — настаивала Джен, её тон был ровным, но глаза выражали решимость узнать правду.

— Он хотел, чтобы я поверил, что он может стать для меня посредником в крупной сделке. — Он снова сделал короткое заявление, которое требовало пояснений.

Разочарованная молчанием Томи, Джен просто задала вопрос:

— Вы как-то причастны к смерти Оди?

— Погодите, не обвиняйте меня в этом. Это расследование — не то, на что я соглашался, — сказал он, защищаясь и находясь на грани проявления гнева.

— Что вы скрываете от нас, Томи? Вы же знали, что Оди не совершал самоубийство, — мягко и небрежно спросила Алекса, в отличие от настойчивости Джен.

— Люди, с которыми я говорил, менеджмент съезда, некоторые сотрудники BiGr и волонтёры, все они слышали, что это было самоубийство. У меня есть сомнения. — Он наконец решил поговорить, но снова не смог сделать существенных открытий.

— Кого вы подозреваете, Томи? — Алекса всё ещё была медлительна, расслаблена, и она очень хорошо его читала.

— У меня нет доказательств. Возможно, это неправильный ответ с моей стороны, — сказал он, покачав головой.

Мэдисон вмешалась.

— Оди был в этом агрессивном чате коллекционеров игрушек. Я читала ругательства и угрозы, которые они бросали друг другу. Но Оди не участвовал в угрозах, он просто болтал о коллекциях игрушек.

Эту информацию она обнаружила вчера и поделилась ею с Алексой и Джен.

— Вы ведь тоже были в том чате, да, Томи? — Алекса планировала непринуждeнное интервью; она знала, как заставить его признать то, что он знал.

— Конечно. Я имею в виду, что это небольшое сообщество по сравнению с другими увлечениями. Большинство коллекционеров игрушек хотят объединиться и поделиться своими находками, — на этот раз сказал он небрежно.

— Опишите нам агрессию в этом конкретном чате. Какие проблемы там затрагиваются? — спросила Джен.

Томи вздохнул.

— Есть много видов коллекционеров игрушек. Мой тип — это группа, которая любит, торгует и ремонтирует игрушки. С другой стороны, это пуристы; они собирают труднодоступные, редкие и ценные игрушки. Они знают каждую деталь и каждую историю своих коллекций. Они ненавидят случайных коллекционеров, которые невежественны. Они требуют от коллекционеров высокого уровня, например, вы не можете утверждать, что являетесь коллекционером «Звёздных войн», если вы не знаете различных выпусков куклы принцессы Леи, или вам не следует находиться в чате, если вы не знаете, что является винтажным и бесценным. Они больше не считают игрушки, которые были отремонтированы, ценными; они хотят, чтобы их коллекции были в хорошо сохранившихся оригинальных коробках. Такие вещи, — объяснил он.