Мурена

Капитан третьего ранга Кривошеин знал, что произойдет дальше. Распорядился подготовить видеозаписывающую аппаратуру, приготовиться к радиационной тревоге. Находясь в режиме радиомолчания ждать один лишь сигнал. Быть в состоянии готовности предстояло двадцать четыре часа, после чего, в случае неполучения сигнала, уходить в 318 квадрат.

Глава 7

Американская атомная субмарина «Батон Руж», имеющая на вооружении двадцать четыре крылатые ракеты «Трайдент», и «Трайдент-2», зависла в неподвижности на стометровой глубине в семидесяти милях юго-западнее Шпицбергена, неся изматывающим режимом полного радиомолчания и абсолютной секретности, боевое дежурство. Лишь изредка подрабатывала себе винтами и рулями глубины, борясь с сильными подводными течениями, уводящими лодку с заданной позиции.

В этом районе Северной Атлантики расходились курсы советских подводных лодок, идущих на задания во все уголки Мирового океана. Приоритетом Северного флота была Арктика и Атлантический океан. Появлялись и в Индийском океане, поэтому географический спектр боевых маршрутов был очень разнообразен. На Северном флоте были сосредоточены главные ударные силы, лучшие надводные корабли, и современнейшие стратегические атомные подводные лодки последнего поколения, представляющие основную угрозу для США.

«Батон Руж» вышел неделю назад из базы на одном из островов Бермудского архипелага. Командир лодки Джефф Дарси получил приказ выйти на позицию, и слушая глубину, постараться перехватить советский подводный крейсер класса «Эхо-II» идущий на секретные испытания. Установив гидроакустический контакт следовать за лодкой, понять место назначения и цели испытаний. Аналогичные задания кэп Дарси уже выполнял не раз, и имел в этом деле неплохой опыт. Мощная система «Кондор» в режиме пассивной гидролокации позволяла улавливать все идущие надводные и подводные цели в радиусе шестидесяти миль. Морская разведка предоставила аудиоданные шумов всех советских военных кораблей и транспортов. Загруженная в компьютеры эта информация позволяла с большой долей вероятности, не выходя на визуальный контакт, идентифицировать идущие корабли и подводные лодки. Такая же информация о морских силах НАТО и флотов стран Варшавского договора, имелась в электронных хранилищах компьютерной системы.

Субмарина лежала в полной тишине, как огромная мертвая рыба, пропуская над собой торопящиеся торговые и пассажирские суда, рыбацкие сейнеры, контейнеровозы. Несколько раз улавливали шумы лодок вероятного противника, но все это было не то. Акустики сузили набор звуковых частот до минимального коридора и ни на секунду не отрывались от поисковой системы. Наконец, на четвертые сутки напряженного ожидания засекли нужный диапазон. Звук постепенно приближался, нарастал, усиленный мощной гидроакустической установкой. Компьютер прочно захватил цель и уже не отпускал.

– Сэр, это русский атомный ракетный крейсер «Мурена», скорость двадцать четыре узла. Направление зюйд-зюйд вест. Идет экономическим ходом – доложил помощник. – Контакт надежный.

– Приготовиться к подвсплытию. Пропустим его и двинемся следом, – Дарси ликовал…

– Приготовить выдвижные антенны СВЧ, – необходимо было сообщить на базу.

На небольшой глубине, держась в приповерхностных слоях, шли за «Муреной», держа дистанцию в десять миль. Вцепились крепко, следуя осторожно, не приближаясь и не удаляясь, уверенные в своей невидимости для противника.

«Мурена» следовала боевым курсом, не подозревая о преследовании. И только через семь суток, уже много ниже экватора, совершенно случайно акустики уловили чужие шумы.

– Машина, стоп! – Никифоров, раздосадованный непредвиденной задержкой, кинулся к акустикам.

– Кто это? – командир волновался. Остановились, зависли, и долго вслушивались в шепот морских глубин.

– Американская субмарина класса «Лос-Анжелес», скорее всего «Батон Руж» или «Халибат», - сообщил капитан второго ранга Громов.

– Черт! – Сергей выругался.
– Вот привязался…

– Контакт потерян, – доложил акустик.

– Ясно, тоже турбину застопорил, ждет, – командир принял решение.

– Машина - малый ход! Будем запускать «Скунса»…

«Скунс» - недавняя разработка советских конструкторов, был обычной самодвижущейся торпедой без боевого заряда и детонаторов. Вместо этого был наполнен аппаратурой гидроакустического глушения. А шум винтов этого агрегата напоминал звуки работы гребных винтов подводной лодки. В этом частотном хаосе казалось, будто лодка уходит, включив радиозащиту. Выталкивался «Скунс» пневматикой из правого или левого торпедного аппарата, и на длинном лине буксировался какое-то время за лодкой. После того, как канат обрубали, автоматически включалась глушилка, и «Скунс» на скорости в двадцать узлов, шел в заданном направлении, вводя в заблуждение преследователей. Аккумуляторы позволяли работать в таком режиме до двух суток, при дальности в сто восемьдесят миль. Потом заряд заканчивался, и торпеда падала на дно.

Аккуратно вытолкали «Скунса» из правого кормового аппарата. Взяли резко на ост, поднялись до ста тридцати метров, шли некоторое время на этой глубине, затем, обрубив линь и застопорив винты, медленно опустились на двести сорок метров. Затаились в полнейшем молчании на три часа и, не услышав ничего подозрительного, с облегчением взяли прежний курс.

Джефф Дарси потерял «Мурену». Он попался на уловки «Скунса» и несколько часов следовал за ним, пока не убедился окончательно. Компьютер завис из-за радиопомех, поэтому, не надеясь на него, шли за приманкой вслепую, доверяя акустикам. Когда кэп Дарси понял, что его провели, ярости не было предела. Собрал нужных офицеров, проанализировать и оценить ситуацию. Он все-таки надеялся перехватить лодку. Справедливо решили, что «Мурена» шла в северо-западный район Антарктики. Где у них там морской полигон, и есть ли он вообще, никто не знал. Но рассудив, что длительный переход обратно невозможен без пополнения запасов пресной воды и провизии, необходим заход в базу. А это мог быть только «Дружный-4». Там и можно было перехватить русских. Кэп несколько успокоился.

– Лево на борт! Скорость двадцать восемь узлов. Направление зюйд-ост тридцать семь градусов. «Батон Руж» рванулся, набирая крейсерскую скорость.

Прочесывали квадрат за квадратом, останавливались, слушали морской эфир, затем снова переходили в другой район. «Мурена» исчезла…

На шестые сутки барражирования глубин, услышали очередной шум винтов надводного корабля. Сверились. Оказалось – «Академик Ерофеев», советское научно-исследовательское судно. О нем ходили в морской разведке различные слухи, и скорее всего он имел какое-то отношение к военному флоту. Никто на «Батон Руж» не представлял, что делает этот исследователь в пустынных водах Антарктики. Дарси уцепился за эту мысль, и не без основания связал нахождение «Академика Ерофеева» в этих местах, с походом русской лодки. Было принято решение следить за судном.

Всплыли на перископную глубину, осмотрелись. Все сразу стало понятно. Вдалеке, примерно в десяти милях на норд, виднелись надстройки «Академика». Справа, совсем рядом на расстоянии не более двух миль, качались на волне три старых лесовоза и небольшой танкер. Судя по всему, команды покинули суда, и в серебристых сумерках, они напоминали таинственных, забытых призраков-кораблей, современных «летучих голландцев». Не задерживаясь «Батон Руж» ушел в глубину и отошел на всякий случай на пять миль левее. Опять подняли перископ. Теперь и лесовозы, и научно-исследовательский корабль были как на ладони, примерно на одинаковом, приличном удалении от атомохода. Нырнули на семьдесят метров и зависли, соблюдая тишину и обратившись в слух. Дарси не подозревал, что «Ерофеев» может засечь их. Сомнения, конечно, были, но ведь не противолодочный же это корабль, в самом-то деле?

Однако на судне их засекли. Не зря была объявлена полная боевая готовность. «Академик» с особой тщательностью прочесывал гидролокаторами глубину и радарами эфир. Кривошеину доложили о незваном госте… На кону был срыв всей операции. Командир сильно занервничал, приказал подготовить шифровку в центр. В оперативном отделе штаба Северного флота поднялась паника. Сообщили министру обороны. Тот ответил: – на ваше усмотрение, и под вашу ответственность. Адмирал Виноградов срочно собрал совещание. Стали решать – что делать дальше. Проводить испытания или нет? Время поджимало, до начала операции оставались считанные часы. Наконец после долгих обсуждений, командующий отдал приказ: боевую операцию продолжать. Доложили министру. Тот выслушал, напомнил об ответственности за последствия испытаний перед партией и правительством, и со вздохом дав «добро», опустил трубку…