«Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов

ветра.

Артиллерийский офицер 5-го корабля штабс-капитан А.Н. Журавченко.

В дальнейшем в эскадру присылали различные прицелы и приборы для бомбометания. Все эти

приспособления были основаны на полном незнании существа дела, они тщательно изучались и браковались

без всяких рекомендаций.

Стрелковое вооружение «муромцев»

С самых первых дней существования «муромцев» начались различные эксперименты со стрелковым

оружием. Для борьбы с немецкими «Цеппелинами» на «муромце» типа «Б» был установлен впереди над

шасси балкон, на который установили морскую 37-мм пушку на лафете с мягким откатником. Из этой пушки

пробовали стрелять в полете. Пушка стреляла нормально, и корабль не развалился, как некоторые

предсказывали. Однако эта установка была далека от практического применения: при весе 6 пудов и

скорострельности 10 выстрелов в минуту она требовала обслуживания двух человек — наводчика и

подносчика снарядов. Запас снарядов 15 штук, их разлет достигал 200— 250 м, т.е. прицельные данные были

плохими и эффективность этого оружия — тоже. Однажды из ГАУ прислали безоткатную пушку системы

полковника Гельвига. Необычность конструкции этой пушки состояла в наличии добавочного ствола, прямо

противоположного главному. При заряжании главный ствол заряжался боевым снарядом, а добавочный —

пыжом. При выстреле из пушки одновременно вылетали: в одну сторону снаряд, в другую — пыж, что

исключало откат ствола. Однако эта пушка была неприемлема длй «муромцев», и от нее отказались. В даль -

нейшем от пушек отказались ввиду их большого веса, малой скорострельности и эффективности стрельбы.

Проблема стрелкового вооружения заставляла серьезно думать об обороне воздушных кораблей. К

тому времени из легкого оружия имелись винтовки и карабины, пистолеты «Маузер» и «Парабеллум» и

ружье-пулемет «Мадсен» на 25 снарядов. Это оружие, особенно пистолеты, для воздушного боя были

малопригодны. В полет брали винтовки, карабины и ружье-пулемет «Мадсен». Последний особенно грешил

задержками в стрельбе из-за утыкания гильзы и поломками. Использование пулемета «Максим» требовало

приспособлений в виде специальных чехлов и заливки в кожух пулемета незамерзающей смеси для

нормальной работы оружия. В начале 1915 г. эскадра получила пулеметы «Льюис» с обоймами на 40

патронов. После испытаний этот пулемет показал хорошие качества, и на кораблях стали устанавливать по 3—

4 пулемета в разных местах. В 1916 г. в эскадру были присланы английские пулеметы «Виккерс» с обоймами

на 60 патронов. По силе боя, частоте стрельбыэти пулеметы были подобны «Максиму», но охлаждение на них

было воздушным. В том же году были получены американские пулеметы «Кольта», но они были тяжелее

«Вик- керсов» и менее удобны в обращении. Установка пулеметов на «муромцах» была почти круговой, и

немецкие истребители боялись близко подходить к нашим кораблям. Из-за этого некоторые экипажи

легкомысленно отказывались от пулеметного вооружения, в боевой полет брали один карабин и «Мадсен». За

такие ошибки приходилось горько расплачиваться.

Корабль «Киевский», вооруженный «Льюисом» и «Мадсеном».

Фотооборудование

Ввиду субъективности визуальной разведки и недостаточной ее достоверности снижалось значение

воздушной разведки. Штабы войсковых соеденений, не имея точных разведданных, не могли опираться на

донесения летчиков. Для того чтобы поставить дело воздушной разведки на должную высоту, по эскадре был

объявлен приказ, по которому каждое донесение, а особенно результаты бомбардировок, должны

сопровождаться фотоснимком. Благодаря такой мере сведения о противнике отличались особой точностью.

Штабы войсковых соединений требовали в первую очередь разведок, поощряя за них экипажи наградами. То-

гда как начальник эскадры требовал в основном бомбардировок, попутно связывая их с разведкой. В этих

условиях летный состав стал предпочитать разведку в ущерб бомбардировочным действиям. Генерал

Шидловский подчеркивал значение глубокой разведки, которую могли бы осуществлять только «муромцы».

Примером может служить полет штабс-капитана Горшкова в Восточной Пруссии, пролетевшего в 1915 г.

около 600 км над территорией противника.

Самолеты «Илья Муромец» были снабжены фотоаппаратами ситемы Поте-Ульянина. Это была

большая камера с размером снимка 13x18 см, шторным затвором и хорошим «цейссовским» объективом. Этот

аппарат состоял из двух разъемных частей: собственно фотокамеры с постоянным фокусным расстоянием,

объективом и шторным затвором и второй части — съемной кассеты, заряжаемой двенадцатью резаными

пленками, перематывающим механизмом, счетчиком и отметчиком. На всех боевых фотографиях часть пленки

не засвечена и на ней расположены два круга с делениями. Левый круг фиксирует время в момент съемки,

правый — показывает высоту по альтиметру во время фотографирования. Кроме этого, на свободной части

пленки во время проявления пишется наименование корабля, число и месяц. Например, «К 23/3» означает:

«Киевский», 23 марта. Фотоснимки, отправляемые с донесениями, печатались полностью — с кругами,

прочие — без отметок. В эскадре фотографированию придавалось большое значение, поэтому на каждом

корабле был штатный фотограф, а в отряде — фотолаборант. При штабе эскадры было специальное

картографическое отделение, которое снабжало картами корабли и боевые отрады. В этом отделении был

смонтирован план укрепленной позиции австрийцев на реке Стрыпе, что положило начало аэрофотосъемке.

На корабле фотоаппарат помещался в специальном люке с правого борта, рядом с бомбовым люком.