Мутные воды Китежа

Впервые за последние годы Ева почувствовала себя очень неуютно. По спине пробежал холодок, а в мутном зеркале, встроенном в большой рассохшийся шкаф, почудилось неясное движение. Ева собрала достоинство и остатки храбрости в кулак, чтобы не выглядеть перед подругами потерянной или, что того хуже, испуганной.

— Но валерьянка? — усмехнулась Лира. — Логичнее было бы наложить на тебя порчу.

— Живому, — конечно же, Влада заспорила. — Призрачному вампиру такое несвойственно. Вот пробраться в аудиторию и испортить пол — проще простого. Вампирам такое под силу. Он ведь не снился тебе?

Ева молча покачала головой.

— Но тумбочку проверь, — деловито посоветовала Лира. — Вдруг там нитки черные какие…

Затаив дыхание, Ева медленно приблизилась к тумбочке и выдвинула верхний ящик. Сердце в груди бешено заколотилось, пропустило удар, и пересохло во рту от поднявшегося внутри ужаса.

— Что там? — звонкий любопытный голос Лиры донесся будто из-под толщи воды.

Дрожащей рукой Ева взяла стеклянный пузырек с отваром валерьяны, наполненный чуть меньше половины. Зеркало оказалось прямо за спиной, и оттуда донесся шипящий хрипловатый смех. Прохладный потусторонний ветер, от которого тянуло болотной тиной, растрепал белокурые волосы Евы, погладил по щеке — словно кто-то бесстыдно коснулся ледяной ладонью.

— Хватит… — выдавила она дрожащими губами. — Прекрати. Уймись, Моравец!

Застенчивый белокожий подросток с золотыми глазами был схвачен и убит по ее вине. И теперь не мстил, а зло подшучивал, смеялся. Кусая губы, Ева поставила валерьянку в ящик и медленно развернулась к зеркалу. Оттуда на нее смотрел умерший красавец, хищно оскалившись.

Он не отводил взгляда от остолбеневшей Евы, пока ее не отодвинула Влада.

— Ну-ка отойди, сейчас разберемся… — заявила Лаврова, сжимая с грозным видом свой посох.

И тут же, не теряя времени даром, произнесла несколько фраз на старорусском, после чего направила в зеркало посох. Холодный воздух и мутное стекло рассекли алые молнии, войдя точно в грудь и в лоб едва заметного силуэта. Ева видела, как дух Моравца в отчаянии махал руками и отступал назад, пока не исчез полностью в темном зазеркалье — она не отводила взгляда, чтобы убедиться в своей безопасности.

Устало вздохнув, Влада опустила посох.

— Откуда это? — рискнула спросить Ева. — Набралась в Нави запретных чар?

— Не совсем. Защитная светлая магия от докучливой нежити, — Влада просияла, довольная своей победой. — Теперь он не вернется в это зеркало.

И, обнимая ее на радостях, Ева отрешенно подумала, что, наверное, это один из редких случаев, когда Темная ведьма благодарит Светлую за неожиданное спасение.

Глава 6. Охота и измена

— Основная тема чаро-выпуска — побег опаснейшего Темного чародея из тюрьмы Чарострог. По последним данным Вацлав Залесский сделал то, что не удавалось никому за последние пятьдесят лет. Раньше он служил Темным Стражем, но переметнулся на сторону Черного Братства. Остальное пока не известно следствию. Просим всех, кто располагает какой-либо информацией о его местонахождении…

Щелк!

Веста выключила чаровизор и вздохнула. В последнее время она стала больше замечать, как китежане подражают магам из других городов, стараясь вывести на нужный уровень их технологии. Получалось не очень хорошо. Если раньше единичное использование гаджетов в Китеже и его окрестностях оставалось незамеченным, то сейчас каждый второй молодой маг и каждая третья молодая ведьма носили с собой мобильные телефоны или даже смартфоны. Неудивительно, что антимаги быстро этим воспользовались!

Пока жестокие чудовища не нашли способа проникнуть в Китеж, архимаг должен был найти способ бороться с неуместным нынче техническим прогрессом. Только он не спешил. Иногда Весте казалось, что седовласый важный старик Татомир искренне беспокоится только за собственную должность. Но и это недальновидно. Разве не он первым будет гореть на костре, если в Китеж ворвутся антимаги?

Он! И еще горстка его подчиненных. Вместе с Альвианом…

Сердце болезненно запульсировало при одной только ранящей мысли о том, что с Альвианом может что-нибудь случиться. Веста растерянно взглянула на растрепанный рыжий затылок сидевшего на диване Антона, но тот был очень спокоен и даже не сразу отреагировал на выключение телевизора.

Тяжело вздохнув, Веста медленно обошла диван и села вместе с любящем, но не до конца любимым ею человеком. Нет ничего хуже, чем уже в восемнадцать лет чувствовать себя предательницей, но разве сердцу прикажешь?

Между тем Антон не подозревал ничего об ее переживаниях. Взгляд юноши скользил по стенам и потолку, залитых прохладным светом зимнего солнца, и он даже не сразу заметил, что комната погрузилась в тишину. Только это была очень нервная и колючая тишина. Лицо Весты побледнело отчего-то, значит, все происходящее к худу.

— Кто такой этот Вацлав? Ты знаешь его?

Веста ответила не сразу:

— Его знает Лира.

Оба помолчали — каждый собирался с мыслями.

По воле архимага их поселили в чудных покоях, обставленных мягкими креслами, удобными кроватями, высокими столами и книжными шкафами светлого дерева. Все это великолепие, как и компьютер с чарнетом, и чаровизор, маги Китежа позаимствовали не так давно у более развитых в технологиях российских магах. В других домах города и окрестностей в лучшем случае имелись старенькие приемники из прошлого века.

Антон много скитался и знал побольше, чем Веста. Он и научил ее, как включать чаровизор и запускать программы на компьютере. Печатать девушка до сих пор могла с трудом, но даже это казалось ей во много раз прекраснее, чем скрипеть гусиным пером по тонкой, быстро рвущейся бумаге. Тем не менее, к этой роскоши она старалась не привязываться.

— Вот прогонят антимагов восвояси, — изрекла она однажды, после лекции в чарнете, — и нас отсюда прогонят тоже.

— Хочешь сказать — «отпустят»? — усмехнулся Антон.

— Может быть, — ответила она невесело, покачав головой.

Теперь стало очевидным, что архимаг позволяет только себе и своим подчиненным в полной мере пользоваться всеми благами цивилизации. Остальным в Китеже везло не настолько сильно, но не это сейчас тревожило Весту больше всего. Она пыталась понять, важнее для нее мимолетное, но очень сильное влечение к Альвиану или размеренные, тихие и неторопливые отношения с Антоном. Если хорошенько вспомнить, то с последним ее кроме вороха приключений и нескольких поцелуев ничего не связывало.