Муж и жена - одна сатана

— Холодно же, Оден!

Голой спиной прижиматься к холодной стене оказалось не так уж приятно. Если бы не жаркое тело Одена, то я бы точно нырнула в костер или попыталась поджечь саму себя.

— Сейчас согрею, подожди минутку.

О-о-о! Когда он меня начал греть, я думала, что сойду с ума от удовольствия. Как странно, мне говорили, что со временем ощущения от занятий любовью будут притупляться, но я ничего подобного не чувствовала. Каждый раз — как первый, разве что без капли боли и без неуверенности.

— Именем короля! — В дверь еще раз настойчиво постучали.

Как раз тогда, когда Оден наконец удосужился снять с себя штаны.

— Умертвить, что ли? — спросил меня Оден, оставляя засос на шее.

— Если войдут, я их сожгу, — прошептала я на ухо Оден. — Никому не позволю смотреть на твою идеальную спину.

— Только спину?

— И задницу, — согласилась я. — Она тоже идеальна! Ну же! Оден!

— Сейчас, потерпи минутку.

— Убери пальцы и используй свой член! Не то что я не люблю твои пальцы, но-о-о-о...

— Как скажешь, Игни, как скажешь.

Я сдавленно охнула, а потом застонала, когда почувствовала движения бедер Оден. Изумительно. Не выдержав, я еще раз громко застонала. Да здравствует очередная ночь любви...

Спустя два часа.

— Оден, мне показалось, или кто-то стучал в дверь и упоминал короля? — спросила я.

Я лежала на обеденном столе, завернувшись в скатерть, и зевала. Может, и приснилось, я не уверена, что не вырубилась после четвертого-то раза.

— Нет, солдаты его величества приходили.

— И где они сейчас?

— Курят во дворе. Говорят, что переосмысливают жизнь после услышанного. Ты, на самом деле, очень громко стонала.

***

О старых врагах замолвите слово. Оден.

— Оден, я все понимаю. Тебя как только не называли. И тираном, и душегубом, и нелюдем, и убийцей. Я все понимаю, не вижу в этом проблемы. Но волнует другое. Почему у меня спрашивают, не относишься ли ты к гомосексуалистам и с кем ты развлекаешься по ночам?

— Ты что, Игни?! — я в ужасе уставился на свою жену. — После двенадцати раз за прошлую ночь, ты думаешь, что я еще на что-то способен?

— То есть, если бы не было двенадцати раз, то ты бы пошел и нашел мужчину?

— Игни. Зачем мне мужчины? Мне, знаешь ли, дамы нравятся куда больше.

— Какие такие дамы тебе нравятся? — Игни подозрительно прищурилась. Надо же, она, оказывается, может ревновать!

— Белокурые, стройные, владеющие магией огня и носящие мою брачную татуировку. Другие не в моем вкусе, — отчитался я. И, заметьте, ни в одном слове не соврал!

— Хорошо, я тебя поняла. Но ответь мне, откуда эти слухи про гомосексуалиста-то?

Я не знал точно, но приблизительно догадывался. Наш чудесный друг Ксантос с отвратительным характером когда-то давно, фактически, в первую нашу встречу положил мне одну интересную записочку в карман. Записочку с адресом одного мерзкого идиота, который напугал мою милую Игни. Я не слишком злопамятный, но справедливый. А раз я справедливый, то долги надо отдавать.

Потому этого (не) уважаемого господина по моему особому приказу в тюрьму приволокла тайная стража. Похитить-то я его похитил, но вот что с ним делать — идей вообще не было. Убить не убьешь. Голой женщиной точно не испугаешь. Избить — слишком банально. И как отомстить?

Я решил, что раз на это благое дело меня сподвиг Ксантос, то ему мне и помогать в решении проблемы. Собрали наш традиционный мужской совет из двух человек, опустошили почти целую секцию коллекционных вин. И, наконец, додумались до справедливой мести. Разумеется, додумались уже на пьяную голову.

Пьяные, но ничуть не шатающиеся, мы заявились к этому глупому человеку, который лет десять назад оскорбил мою жену. И подробно, перебивая друг друга, рассказали ему, какой он козел. И почему?

Почему-то козел плакал. Возможно, мы производили впечатление не самых адекватных людей в тот момент, признаться, я плохо помню. Наверное, Ксантосу не стоило рассказывать, как правильно убирать у мужчины лишнее. Наверное, мне не стоило призывать скелетов и показывать сцену убиения мужчин, которые оскорбляют женщин. Но напугали мы его знатно. И когда уже хотели выходить, Ксан поднял палец вверх и заплетающимся языком произнес:

— Надо отомстить. Мы же не отомстили.

— Надо. — Точно помню, что я с ним согласился.

А дальше мы решили, сделать с этим дураком то, что он сделал с нашей милой Игнис. То есть снять при нем штаны. Скажу сразу — месть удалась. Такого ужаса на лице человека я еще не видел. На нашу с Ксантосом беду это все действо заметил патрулирующий стражник. И так как мы были пьяны, то надеть обратно штаны вышло не с первого раза. Стражник, глядя на нас, трижды перекрестился, но сплетню добросовестно разнес. Именно поэтому теперь я стоял перед Игнис и оправдывался.

— Ладно, Оден. Я все поняла. У тебя сегодня целая ночь, чтобы доказать, что ты любишь исключительно девушек, исключительно блондинок и исключительно в моем лице.

— Как скажешь, Игни, как скажешь.

***

В пути. Игнис

— Они смотрят! Ты настоящий извращенец, мерзкий нудист! — я верещала так, что, боюсь, меня услышали по всей округе.

— Игни, милая, ты же сама утверждала, что скелеты неживые! — пытался увещевать меня Оден.

— У них глаза горят, — отрезала я. — И они все видят.

— Это магический огонь, он помогает им не только ориентироваться, но и двигаться, но они не видят. Слушай, ну давай я им на члены перемещу огоньки, — Оден щелкнул пальцами, и огоньки сместились в район паха скелетов. — Они нас охранять будут, понимаешь. Ведь во время занятий любовью мы...

Я не сдержалась. Честно терпела, но выдержать сотню скелетов, которые будут наблюдать за нами при помощи огоньков, размещенных в паху...

— Нет, не сжигай, прекрати! Игнис, они отвернуться, не сжигай! О-о-о, и кто нас теперь охранять будет?

— Моя собачка. Огненный адский пес.

***

Истинные чувства. Оден

Раньше, когда я возвращался с очередного задания в пустой дом, то всегда вспоминал детство. Приятную его часть. Когда я влетал в кабинет отца, бросался в раскрытые объятия матери... Сначала эти воспоминания приносили счастье. Но потом приходили боль и одиночество.