Муж и жена - одна сатана

Но он не просыпался.

Просыпалась некромантия. Она не могла не проснуться, когда вокруг все было пропитано духом смерти. Магия внутри горела, почти жглась. Как жглась ненависть к отцу. Как он посмел? Как он посмел разрушить все, что было, так просто. Чьей клевете поверил? Как смог поднять руку на друга, на любимую женщину и на собственного ребенка?

— Ты умрешь, — сказал Оден.

— Ты ошибаешься, умрешь здесь только ты, «сынок».

— Может. Но ты тоже. Она стоит прямо за тобой, поэтому ты умрешь.

Оден отчетливо это видел. Он никогда бы не подумал, что она существует на самом деле. Ее считали легендой и называли по-разному. Темная госпожа, Смерть и иначе. Она была красива и отвратительна одновременно. Она прошла сквозь отца, наложив на него свою метку — над головой графа высветилась темная пентаграмма смерти. Она подошла к Одену, взяла его руки в свои и прошептала заклинание.

Прах к праху.

Дальнейшее Оден наблюдал словно со стороны. Как кричит отец, когда его руки превращаются в пепел, как падает скелет. И как сам Оден падает на залитый кровью пол. А дальше наступает темнота.

Глава 39

Моя голова покоилась у Одена на плече. Хотя, признаться, сейчас мне хотелось забраться на него, обнять крепко-крепко и поплакать. Потому что мне было невыносимо жаль того маленького Одена. Того забавного мальчика, который наверняка безумно любил родителей, дядю и няню. И которого предал отец, убив всех, кто был ему близок.

— Почему твой отец это сделал? Он действительно был безумен?

— Да, к сожалению. Расследование было масштабным, поэтому сохранилось много сведений, с которыми я познакомился, когда меня пригласили помочь короне.

В процессе расследования прямо в кабинете на столе обнаружили бумаги, которые подтверждали, что у Бертса в роду были некроманты, а Элизы — нет, а также то, что Бертс был усыновлен. Скорее всего, именно это привело графа Энрейда в тот вечер в такую ярость, которая окончательно затуманила разум и позволила вершить самосуд.

Однако Тирен тогда прогадал. Он думал, что хорошо знает свою родословную, так как его семья была достаточно знатной. Но у его дедушки был брат, который владел некромантией. Некромантия «любит» появляться через поколение, так что не было ничего удивительного, что Оден получил этот дар.

Почему Тирен не использовал для проверки степени родства амулеты — осталось загадкой. Следователь списал все на помутнение рассудка. И нельзя было сказать, что он не прав: странности Тирен нашли отражение во многих документах. Но так как граф Энрейд предпочитал заниматься делами самостоятельно, стараясь никого в них не посвящать, то никто этого не заметил.

Кажется, рассказ забрал из Одена последние силы, но он продолжал исключительно на упрямстве. Словно ломал неправильно сросшуюся кость, чтобы расположить обломки правильно и дать срастись обратно.

— Но я и сам помню поведение моего отца. Оно было далеко от нормального. Остальные этого не замечали, но мы с мамой видели. Просто я тогда еще не осознавал, что кто-то может быть сумасшедшим, а мама... Думаю, она была слишком влюблена, чтобы насторожиться. И слишком слаба магически, что противостоять, когда это было необходимо.

— Поэтому ты говорил, что моя сила — это хорошо?

— Да. Если бы ты была на месте моей матери, то такого бы никогда не произошло. Ты же настоящий боец! Ты бы сопротивлялась до последнего. Ты бы победила.

— Ты винишь ее в случившемся?

Я удивилась. Эта женщина была жертвой, не всем дана магическая сила, неужели Оден не понимал этого? Хотя тогда он был всего лишь мальчишкой, кто знает, какие вещи отпечатались в его разуме после всей этой трагедии.

— Нет, конечно. Я любил ее, но уважать сейчас не могу. Наверное, я отвратителен, да? Тем более, что яблоко от яблоньки недалеко падает. Вся это ревность... Я, знаешь, не скрываю ее как отец, чтобы люди видели, если я перейду грань, и остановили меня. Но менее мерзким от этого не становлюсь. — Оден попробовал отстраниться, но в карете это было нелегко сделать.

Да и кто бы ему позволил? Я обхватила его одной рукой за талию. Хоть где-то мне пригодились занятия на мечах: по физической силе я была отнюдь не рохлей. Правда, начни Оден сопротивляться по-настоящему, я бы ничего не смогла сделать.

— Ты не мерзкий. Ты чудесный. Мерзкие люди не могут находиться рядом со мной: я их либо убиваю, либо ими закусывает Селест, либо они убегают на другой край света.

— Я запомню. Особенно, если твой конь попробует меня покусать, — ответил Оден. Наверное, он хотел пошутить, вот только моральных сил на шутку уже не осталось.

— Оден, я ведь серьезно. Кстати. То заклинание, которые ты использовал на отце... Это твое высшее заклинание?

Маги знают множество заклинаний. Базовые описаны в учебниках, их применение обязательно. Более серьезные заклинания маги изучают самостоятельно, подбирая под свой стиль сражений. Но обязательно в арсенале любого мага есть высшее заклинание — наиболее мощное и разрушительное. Его иногда называют еще предельным, так как сила заклинания зависит от предела конкретного мага. Иногда маги повторяют за каким-то великим (или не очень) магом подобное заклинание, но чаще создают сами. Разумеется, не у всех магов хватает сил на такое заклинание. Но Оден — гений в магии, поэтому у него точно должно быть что-то подобное.

— Да, это мое высшее. Его назвали «Призванная смерть». Как не забавно, но все проблемы у меня сейчас из-за него. Ты же знаешь закон о максимально опасных некромантах?

— Да, слышала. Если некромант чрезмерно силен, то кости его родителей сохраняются в академии до той поры, пока он не принесет клятву верности.

— Да. Некроманты, которые почувствовали в тот день сильнейшую вспышку магии, прибыли очень быстро. И они легко поняли, в чем дело. Но моя сила вызвала у них опасения, поэтому он не уничтожили кости отца, а забрали с собой. Это распространенная практика, я не один такой исключительный. Видимо, Ферлес как-то выкрал кости. Но я так и не могу понять, зачем их было перепрятывать.

— Кто же знает? Если ты не понимаешь, то я тоже не пойму. Прости, Оден, что-то глаза слипаются.

— Тогда не мучай себя, поспи.

***

Карета остановилась. Благодаря портальному амулету мы добрались до нашего дома — нормального дома, который уходит этажами вниз, а не вверх — в рекордные сроки. Хотя у меня было стойкое ощущение, что я проспала целый день. Попытавшись встать, я неловко покачнулась, потому как достаточно неудобно расположила ногу, которая онемела.

— Игни, ты точно не ранена? — Оден поддержал вовремя.