Мужчина моей судьбы

Карета замедлила ход. Вот и приехали.

— Не забывай, я Мэарин, Мири, в крайнем случае — милая и дорогая, — бросила торопливо, пока экипаж не успел остановиться. — И вообще, Йор прав, нам пора привыкать и даже между собой называть друг друга местными именами. Маруся с Петей остались в прошлом.

Брат согласно прикрыл глаза.

Роскошный особняк, окруженный тенистым садом, больше напоминающим парк. Ухоженные клумбы по обеим сторонам широкой подъездной дорожки. Высокие резные двери. Шеренга слуг, выстроившаяся вдоль стены. Быстрый счастливый шепот рыжеволосой Бисы, личной горничной Мэарин: «Госпожа моя…» И три человека, у парадной лестницы — двое мужчин в черном и роскошно одетая, увешанная драгоценностями женщина. Непроницаемое лицо Орвальда, светская улыбка Селины, скупое приветствие Гольвена, его неожиданно теплый взгляд…

Сама не заметила, как очутилась возле маркиза. Обняла, прижалась к его груди, неожиданно для себя самой шепнула виновато:

— Прости… папа…

На мою спину опустилась широкая крепкая ладонь… Помедлила… Погладила мягко, ласково… И я поняла, что, поддавшись порыву, поступила именно так, как нужно. Правильно.

Обед прошел без особых происшествий.

Маман беззаботно щебетала, и, касаясь то одной темы, то другой, умело поддерживала и направляла общий разговор.

Астон-старший, напряженный в первые минуты встречи, постепенно расслабился, хотя все еще оставался немногословно-сдержанным. Спросил о здоровье, о том, как мы устроились, и перенес все свое внимание на зятя. Задумчиво рассматривал, делая какие-то свои выводы, и время от времени внезапно выстреливал в его сторону вопросами о новой службе, планах, состоянии, а потом сосредоточенно выслушивал ответы.

Петька не подвел. Тщательно подбирал слова, но при этом отвечал четко, ясно, и не отводил глаз от собеседника, словно подчеркивая, что ему нечего скрывать.

А вот Орвальд откровенно удивил. Я помнила его язвительным, полным презрительного высокомерия, если и замечавшем «сестренку», то лишь для того, чтобы гадливо скривиться. А сейчас передо мной сидел спокойный доброжелательный человек, участливо интересующийся не нужно ли чего-нибудь и предлагающий свою помощь. Какая муха его укусила? Неужели это случай с Лейфри и грозившая мне опасность так его изменили, разбудив дремавшие до этого родственные чувства?

Что-то не очень в это верится.

— Хорошо быть хозяйкой в собственном доме, не правда ли, милая?

Селина, как и полагается идеальной светской даме, умудрялась одновременно беззаботно болтать и зорко следить за тем, как слуги раскладывают десерт по тарелкам.

— Жаль, конечно, что особняк такой маленький, — маркиза повернулась к зятю, смягчая свой укор чарующей улыбкой. — Ничего… Новая должность — только начало. Главное, его величество вас заметил и выделил. Уверена, скоро удастся сменить это скоромное жилище на что-то более подходящее вашему новому статусу, дорогой граф.

Петька вежливо поддакнул, соглашаясь, и маменька снова обратила свой взор на меня.

— Мири, хочешь, я помогу тебе устроиться?

— Нет-нет…

Слова сами сорвались с языка, прежде, чем я успела подумать, что ее сиятельство, наверное, обидит такой поспешный отказ.

— Я мечтала лично… — начала оправдываться, но Селина меня удивила.

— И правильно, — одобрительно подхватила она. — Не позволяй никому распоряжаться, создавай все исключительно по своему вкусу. Сама выбирай слуг, обстановку, украшения и… животных, которые поселятся в твоем доме.

Маркиза покосилась на пасынка, надменно вздернула подбородок, и у меня не осталось ни малейших сомнений по поводу того, кому предназначалось ее последнее замечание. А потом разом нахлынули воспоминания — яркие, пропитанные горечью, и оттого спрятанные глубоко-глубоко, так, что я не сразу до них добралась…

* * * * *

Щенок… Белое облако из пуха и шерсти, озорные глаза, мокрый черный нос, уши, стрелками торчащие вверх, и задорное звонкое тявканье. Подарок Мэарин от одной из маминых подруг. Девочка назвала его Пинки — смешное имя для будущего огромного пса — и была невероятно счастлива весь долгий день, с утра до самого вечера… Пока со службы не вернулся Орвальд.

Не знаю, чем Астону-младшему не угодил звереныш, и что ему не понравилось больше — присутствие в доме несчастного пса или незамутненная радость младшей сестры, но он потребовал от мачехи, чтобы та немедленно избавилась от «этого недоразумения».

«Мой Мбакх не терпит запаха других животных в доме, особенно собак», — произнес он, как всегда чуть презрительно растягивая звуки и глядя поверх головы ее сиятельства.

И Мбакх, огромный карнский волкодав, ростом с Мири, басовито рявкнул в знак согласия.

Лицо Селины пошло красными пятнами, как всегда, когда женщина нервничала или негодовала. Она долго и возмущенно что-то доказывала, но Орвальд не стал спорить. Развернулся и ушел. А позже, встретив Мэарин в коридоре, все так же спокойно, почти равнодушно, объяснил девочке, что, если завтра Пинки не вернут дарителю, то до вечера он вряд ли доживет.

«Ты видела, как карнские волкодавы рвут горло своей жертве? Нет? Посмотришь… Мбакх любит охотиться…»

Маркиз Астон был тогда в инспекционной поездке в провинции, но Мири в любом случае не стала бы ему ничего рассказывать. Орвальд пугал девочку. Его холодный тон, пустой взгляд словно замораживали, инстинктивно заставляли внутренне съеживаться. Странно, но эта избалованная папенькина дочка предпочитала подчиняться приказам брата и никогда никому на него не жаловалась. Даже отцу.

Малышка проплакала всю ночь, а наутро твердо заявила матери, что передумала и не хочет щенка. Совсем-совсем не хочет.

Больше она никогда никого не заводила…

* * * * *

Я на секунду зажмурилась, чтобы избавиться от стоящей перед глазами тягостной картины, а когда открыла глаза, поймала пристальный взгляд Орвальда. Мужчина смотрел внимательно, сосредоточенно, точно что-то для себя решал.

После обеда мужчины закрылись в кабинете, а меня ждал будуар Селины и ее нескончаемые вопросы-советы-пожелания.

— Все-таки, что ни говори, а он красавчик. Как женщина, я отлично тебя понимаю, милая…

— Что?.. Да…

— Глаза… Улыбка… Если он и в постели так же хорош…

— Ммм…

Мою кривую ухмылку, кажется, сочли стыдливой.

— Ну, не смущайся. С кем еще поделиться как не с матерью? Впрочем, ты пока не привыкла… Ничего, я тоже когда-то стеснялась…

Вздох. Пауза.

— Бису заберешь?

Личная служанка Мэарин, верная наперсница, почти подруга. С одной стороны, девушку можно легко разговорить и выпытать много интересного, с другой — никто лучше нее не изучил настоящую Мири, ее повадки, привычки, характер. Нет, пока не стоит, слишком опасно.

— У меня уже есть горничная. Пусть пока поживет с вами.

— Как знаешь, — небрежный взмах рукой, и Селина вернулась к тому, что ее по-настоящему занимало.

Обстановка… Новая мебель… Экипаж… Нет, лучше два. И парадный выезд… Так… Что еще? Одеваться только у госпожи Титри, новые украшения заказывать у мастера Фробэ, ну это и так известно…

— В каком агентстве ты нанимала прислугу? Мда… Не лучший выбор… На первое время сойдет. Но потом…

Я вяло отвечала, время от времени отключаясь и больше беспокоясь не о нарядах-бриллиантах, а о Петьке. Как он там отбивается от двух зубастых, опытных хищников? Бедненький. Мы, конечно, готовились, но всего не предусмотришь, мало ли, что случится.