Мужчина моей судьбы

Хочу. Чтобы. Так. Было. Всегда.

Да мало ли, чего я еще хочу. Но, как любил повторять один из наших приятелей: «Есть слово «надо», и с ним не поспоришь».

Ночью усталость взяла свое, и я, прижавшись к Саллеру, не заметила, как уснула. А ведь собиралась просто перевести дух перед серьезным разговором, подобрать слова, решить, с чего начать. Но в кольце его рук оказалось так надежно, спокойно и, главное — безопасно. Так приятно было ощущать, как он зарывается лицом в волосы, перебирает их, целует…

Я задремала на минуточку, не больше, а пришла в себя только с рассветом, не успев ничего сказать. А ведь нас, наверняка, уже совсем скоро найдут.

Мягко скользнула руками по его плечам, провела кончиками пальцев по мгновенно напрягшейся спине и с сожалением открыла глаза.

— Рэм…

— Тш-ш-ш, — перебил он, утыкаясь носом мне в шею. Раскрытая ладонь властно легла на живот, надавила и сползла к бедру. Дыхание мужчины участилось, стало горячим.

— Нам надо поговорить…

Я еще сопротивлялась, но как-то вяло, совсем неубедительно. И рук с его спины не убрала, наоборот — обняла еще сильнее.

— Конечно, надо, — подозрительно охотно согласился он. — Вот это надо… И вот это…

Поцелуй… Еще один… И еще…

— Я мечтал о тебе все утро, пока ты спала, — хрипло признался он. — Любовался и умирал от желания оказаться в тебе, обладать снова и снова… Ты ведь не допустишь моей гибели, Мири?

Его пальцы нежно коснулись внутренней стороны бедра, поглаживая легкими, дразнящими движениями, за пальцами последовало колено. Саллер придвинулся ближе, устраиваясь у меня между ног, и я невольно охнула, когда почувствовала тяжесть его тела — такую долгожданную, необходимую.

— А… поговорить?.. — все-таки пробормотала севшим голосом, почти не соображая, что несу.

— Поговорим, — пообещали мне, сопровождая каждое слово новым поцелуем. — Обязательно… Потом… Когда-нибудь…

— Сейчас придут твои люди… Вильм…

— Придут… Не сейчас…

Не сейчас? А когда? Впрочем, Птарх с ними… Пусть хоть все являются, включая его величество и делегацию иноземных гостей в полном составе. Мне уже все равно.

Я сдалась на милость победителя. И не было ничего слаще этого плена…

Глава 24

— Ты выйдешь за меня замуж. И это не обсуждается.

Хорошенькое начало беседы.

Лениво приоткрыла глаза, вглядываясь в сосредоточенное лицо нависшего надо мной герцога. Вот и наступило наше «потом», а вместе с ним и неизбежное объяснение. Только вот говорить теперь совсем не хотелось.

Может, это такая хитрая тактика опытного контрразведчика — дезориентировать противника, чтобы он, обессилев, согласился со всем, что ему предложат? Или действие вчерашнего отвара?

Случившееся накануне, сегодня воспринималось как-то смазано, отстраненно. Приступов паники больше не было, даже, когда я вспоминала о том, что пережила. Хотелось просто лежать, прижавшись к Саллеру, в надежном кольце его рук. А еще хотелось, чтобы это кольцо никогда не размыкалось.

Ласково погладила мужчину по щеке, провела рукой по волосам.

— Рэм, послушай…

— Нет, это ты меня послушай... — Ну вот, опять перебивает. — Я знаю, вы с Трэем много пережили вместе, он тебе дорог, но ты его не любишь. Жалеешь — может быть. Беспокоишься о его судьбе — скорее всего. Но не любишь. И не пытайся убедить меня, что это не так.

— Я не пытаюсь…

— Вот и хорошо, — Рэм резко выдохнул и заметно расслабился, словно подспудно все равно ждал, что я начну спорить. Ждал и боялся этого. — Один раз вам удалось обмануть меня, но больше в ваше великое чувство я не поверю.

— Никто тебя не обманывал, — отозвалась возмущенно. — Ты сам ушел из Хауддана, ни о чем не спросил, даже не попрощался со мною.

— Ты тогда так оживленно бросилась навстречу Трэю. Обнимала его, целовала, плакала от счастья. Что я должен был думать?

— Что я радуюсь его спасению.

— Ты сбежала от меня к кузену, поставив под угрозу свою репутацию. Вышла за него замуж вопреки воле родителей. Горевала после его смерти, ликовала, когда выяснилось, что он жив. Я был уверен, что тебе, кроме него, никто не нужен.

— А поинтересоваться моим мнением в голову не пришло? Вдруг мы с графом просто заблуждались? Приняли симпатию за серьезное чувство, а теперь сожалеем и не представляем, как выпутаться из этой ситуации? — перешла я в атаку. — Трэя могли убить из-за того, что я хэленни, ведь он тянул и не подтверждал брак. Вот Йор и подстраховал, «нарисовал» нам змей Зарока… На самом деле, мы так и не стали по-настоящему мужем и женой. Трэй мой… мне…

Хотела сказать: «брат», но ничего не получилось. Горло сдавило привычным спазмом, как всегда в таких случаях, и я закашлялась, с трудом избавляясь от удушья. Да что же это такое? Почему?

Сколько раз я представляла себе нашу встречу, разговор, объяснение. Искала слова, советовалась с братом — вместе с ним мы снова и снова пытались обойти запрет. Бесполезно. Никаких сравнений, иносказаний, завуалированных признаний, ни малейшего намека, даже самого туманного и неясного, — заклятие не пропускало ничего. Лишь заставляло опять мучиться от тошноты и недостатка воздуха, пугая слуг, на которых, мы, в основном, и тренировались. Оставалась одна надежда — что каким-то образом сработает условие отмены.

Увы…

— После того, как Ольес пришел в себя, там, в Эрменлейве, он относился ко мне как к сестре. А я к нему — как к брату, — выдавила наконец и всхлипнула от жалости к самой себе. — Мы ведь писали тебе, добивались встречи… А ты… ты… Не обращал на наши просьбы никакого внимания. Общался с этой своей… жемчужиной…

Сердито стукнула по его плечу кулаком, и Рэм тут же схватил меня в охапку, крепко прижимая к себе.

— Все… все… Прости, был не прав.

Я потрясенно замерла. Неужели признал? Извиняется?

Уткнулась в широкую грудь, благодарно потерлась щекой. Немного кружилась голова, не понятно от чего: от слабости, волнения или чистого, такого вкусного запаха его кожи. Но я все же постаралась собраться с мыслями — недаром столько раз репетировала эту речь наедине с собой и перед Петькой — и начала говорить.

О том, что мы с графом уважаем и ценим друг друга, но еще в Эрменлейве поняли, что наше супружество — ошибка и нет смысла его сохранять. Что решение венчаться в Обители Танбора было поспешным и опрометчивым. Что мы сожалели о нерасторжимости нашего союза и очень обрадовались, когда узнали, что у меня есть право на развод. Что не собирались активировать змей Зарока, но боялись за жизнь Трэя, да и Йор не спращивал нашего мнения, просто взял — и помог. Что давно расторгли бы брак, но это можно сделать только после того, как хэленни выберет себе другого мужа. Что король настаивал, принцы-наследники совсем замучили своими ухаживаниями и навязчивым вниманием, а сам Саллер держался подчеркнуто холодно, отстраненно, несмотря на все наши попытки.