Мужья на блюдечке

Их размышления прервали зашуршавшие створки дверей. Аркарон бережно нес в руках сосуд со светящейся в полумраке субстанцией. Отлив немного в широкую ладонь, бросил капли в жаровню. Огонь тотчас вспыхнул, будто только этого и ждал.

И снова пассы руками, затуманенный взор и неясное бормотание Учителя. Найвен и Креззо напряженно всматривались в пламя, которое, казалось, лизало какую-то стену. Вздрогнули, когда по этой мистической стене поползли огненные трещины. А за той стеной — еще одна. И еще одна. Одну за другой рушил Аркарон воздвигнутые в памяти Суоми блоки.

К тому моменту, когда в огне показалось лицо спящей девушки, молодые люди уже и не дышали от напряжения. А когда из закрытых глаз по высоким скулам стекли первые слезинки, с шумом выдохнули. От их дыхания пламя всколыхнулось, поднимаясь еще выше и озаряя все вокруг. В волшебном пламени казалось, что комната преобразилась. Теплые бревенчатые стены вспыхнули холодом металла, хищно освещаемого светильниками, отбрасывавшими вокруг зловещие тени. Казавшаяся богатой обстановка чужой комнаты навевала какие-то жуткие ощущения.

Боясь вздохнуть и спугнуть хрупкие воспоминания, они увидели на широкой кровати с темными простынями беснующееся мужское тело. Будто молот в наковальню вбивались его крепкие бедра в хрупкое девичье тело. Тихий плач и яростное возбужденное рычание нарушали зловещую тишину.

Какой-то частью своего мозга и Найвен, и Креззо уже поняли, кого терзает незнакомец. И все же судорожно вглядывались, пытаясь разглядеть скрытое за бугрившейся мышцами спиной девичье лицо.

Сердца Найвена и Креззо рвались от боли, легкие жгло, а в головах кипел, клокотал настоящий ад. Появление еще одного персонажа, оттащившего насильника от скорчившейся на огромной кровати девушки не помогло им в слепой, яростной беспомощности. Как в тумане они смотрели на девушку, казавшуюся белоснежным сгустком боли на темном шелке.

Они смогли выдохнуть, лишь когда увидели склонившуюся над Суоми женщину. Светлые кудряшки на голове подрагивали в такт дрожащим от слез плечам. Из-под отражавших неоновый свет круглых очков беспрестанно капали слезы.

— Я помогу тебе, милая. Этот монстр больше не обидит тебя, — шептала она, погружая на долгие годы Суоми в сон.

— Остановись, — хрипло прорычал Креззо.

В горле Найвена клокотали эмоции, не в силах превратиться в слова.

В последней яркой вспышке огня они слышат далекий вскрик и видят проснувшуюся в их постели Суоми. Ее огромные от ужаса глаза смотрят прямо им в душу.

— Она ЭТО вспомнила? — наконец-то смог облечь мысли в слова брюнет.

— Кто он? Найди мне его, Учитель, — прорычал Креззо.

Аркарон молча смотрел в спины удаляющихся парней. Даже сквозь одежду было видно, как на их телах горели появившиеся еще у Чар-озера узоры. Казалось, что огненное и ледяное облако обволакивают своих хозяев, то и дело смешиваясь, и от этого вспыхивая еще ярче.

— Она уже здесь, мальчики, — срывающимся от боли голосом пробормотал Учитель. Ему было невыносимо больно смотреть, на то, как страдают его воспитанники. И становилось еще больней, когда думал о том, что именно он пробудил у несчастной девушки надежно спрятанные жуткие воспоминания.

18-2

Выскочив из душной комнаты, молодые люди какое-то время стояли молча. Креззо застыл неподвижно, смотря вперед глазами, превратившимися в льдинки. У Найвена же, наоборот, казалось, что вот-вот дым из ушей повалит.

Всего несколько вздохов, а казалось, что прошла целая вечность, когда подал голос брюнет:

— Я от нее не откажусь, — прорычал он.

Креззо медленно, будто это доставляло ему боль, повернул к брату голову:

— Уверен?

И в тот же миг, будто огненный смерч, Найвен обрушился на блондина. Его кулаки, объятые пламенем, врезались в твердое, как ледяная глыба тело Креззо. Блондин тоже не пасовал. Его удары обрушивались на голову и плечи брата, выбивая из того искры. Огонь и холод, лед и пламень гудели, бушевали, рушили все вокруг. То вспыхнет яростным костром маслянистое дерево, то превратится в ворох ледяных иголок разлогий куст. Все живое в ужасе разбегалось в разные стороны, спасаясь от бушевавших, словно яростная стихия братьев.

И только два свидетеля осмелились досмотреть эту драму до конца.

Почувствовав эмоции своих воспитанников, выскочил на порог своего дома Аркарон. Его волосы пружинистыми змеями топорщились хищным нимбом вокруг озабоченного лица. Его тело на фоне освещенного дверного проема казалась темным и устрашающим. По крайней мере, он напугал замершую на едва освещенной тропинке Суоми не меньше, чем сражающиеся мужчины.

Сцепившиеся в огненно-ледяном смерче женихи застали ее врасплох. Сначала, почувствовав покалывание в ладонях, она остановилась, вглядываясь в непроглядную темноту. А когда из ночи вывалился пышущий дымом и снопом искр клубок из мужских тел, и вовсе перестала дышать.

— Пойдем-ка, девочка. Не будем им мешать — пусть выпустят пар, — прогудел голос у самого ее уха.

Суоми ошарашенно, все еще не в силах прийти в себя от увиденного буйства, подняла лицо и посмотрела на незаметно подкравшегося к ней Аркарона.

Несколько вдохов она смотрела в его черные, как ночь глаза с прыгавшими в них огненными брызгами. Сначала жуткий сон, затем не на шутку разбушевавшиеся женишки, и теперь вот это чудовище, склонившееся к ней и говорившее так не вязавшимся с обликом хозяина мягким голосом, дернули ее нервы с такой силой, что в глазах потемнело, а из груди вырвался душераздирающий крик.

В следующее мгновение она уже неслась в темноту, не разбирая дороги и не обращая внимания на больно хлеставшие ветви.

Хриплое дыхание девушки прервалось, когда поперек талии ее схватили чьи-то руки. Взбесившийся адреналин, казалось, выжег всю кровь в венах, заставляя ее что есть силы брыкаться, царапаться и даже кусаться. Ужас застлал ей глаза, мешая видеть, слышать и, вообще, понимать, что происходит вокруг. И только хриплое "Отпусти!", превращающее души мужчин в вязкий холодец, угасая, раз за разом вырывалось из ее груди.

— Проклятие, — не сдержался Аркарон, когда обессилевшая девушка повисла в его руках.

Подхватив ее на руки, словно пушинку, пронес ее мимо остолбеневших Найвена и Креззо.

Они прекратили молотить друг друга, как только услышали ее истошный крик. Но не успели еще сообразить, что она делает в глухом уголке сада, ночью, одна, как девчонка дала стрекача.

Учитель сообразил быстрее их. К тому времени, как они догнали его, Аркарон уже поймал Суоми. Он ловко извивался, пытаясь увернуться от крошечных кулачков и острых когтей девушки. И только когда она вдруг обвисла, затравленно шепча свое "Отпусти!", смог подхватить ее на руки.

Осторожно пробравшись через густые заросли, прикрывая девушку своим телом от хлеставших веток, Учитель нес девушку в свой дом.

Молчаливые Найвен и Креззо обескураженно следовали за ним.

При появлении хозяина ярче вспыхнул в камине огонь, освещая самые темные уголочки комнаты. Аркарон опустил девушку в кресло, в котором еще недавно сидел сам и присел возле нее на корточки. Девушка сжалась в комок, испуганно переводя ошалелый взгляд с одного мужчины на другого. А когда из глаз жемчужинками побежали одна за другой слезинки, она прошептала дрожащим голосом: