Музыкальные диверсанты
Шрифт:
В компании Алеши Димитриевича, Володи Полякова, Зины и Георгия, под их рвущие душу песни хмарь на сердце ненадолго рассеивалась. В 1982 году Валерий Винокуров выплеснул душевную тоску в альбоме «Ностальгия».
Пластинка в багаже дипломатов, моряков и просто туристов быстро пересекла советскую границу и разошлась по коллекционерам.
Жаль, что долгие 25 лет она оставалась единственной в дискографии музыканта, потому и не стало его имя известно так
Однажды, оставшись без работы, Валера решил устроиться в русский ночной клуб и отправился на аудиенцию к известной всему Парижу загадочной красавице с русскими корнями, вдове корсиканского мафиози мадам Мартини, которая была хозяйкой кабаре «Распутин», да и множества других развлекательных заведений.
На прослушивании, исполнив несколько песен, певец неожиданно для самого себя выдал мадам стихотворный экспромт:
Увы, но я не Паганини, И не певец на экстракласс, Но все же мне, мадам Мартини, Приятно было спеть для вас!Эти строчки решили его судьбу. Она взяла молодого исполнителя в труппу «Распутина» и даже положила ему жалованье на десяток франков больше, чем Алеше Димитриевичу. Что уж ею двигало, неизвестно, но только, отыграв пару вечеров на сцене роскошного кабаре, Валерий однажды обнаружил свою гитару в гримерке… без струн.
— Алешка, брат, ну как же так? — кинулся он к старому цыгану.
Тот стал уверять, что это не его рук дело. В «Распутине» действительно труппа была немаленькая, и бортануть конкурента мог кто угодно.
Винокуров не стал искать виноватых и, плюнув на все, ушел в «Звезду Москвы», где, впрочем, тоже долго не задержался. Быть гостем в удалом кабацком разгуле — это одно, но вот самому развлекать подгулявшую публику он не смог и больше уже никогда не возвращался на ресторанную сцену. Разве что в кураже, гуляя на свои с друзьями, мог подняться и заделать на публику пару коронных вещей. И только.
В отличие от Штатов на берегах Сены артистов из третьей волны практически не было, и потому в семидесятые-восьмидесятые годы Валерий был нарасхват.
Благодаря гитаре, песням и легкому нраву его жизнь оказалась очень богатой на встречи с интересными людьми. За сорок лет их было немало. Судьба сталкивала его со многими: Владимиром Высоцким и Мариной Влади, Михаилом Шемякиным и Алексеем Хвостенко, Эдуардом Лимоновым и Михаилом Деминым…
Не с каждым он был знаком накоротке, но о каждом его память сохранила пусть короткое, но всегда очень рельефное, сильное воспоминание.
Дабы не сворачивать далеко в сторону с основной дороги нашего повествования, расскажу две истории, имеющие непосредственное отношение к теме.
В Париже на rue Blomet располагалось представительство журналов «Посев» и «Грани», где неоднократно в качестве, скажем так, почетного гостя бывал наш герой.
«В то время, — вспоминает Валерий Винокуров, — большинство эн-тээсовцев были уже, мягко говоря, людьми немолодыми, многие чуть ли не в Гражданскую воевали. Помню, как однажды на очередном собрании они долго спорили, как же им бороться с советской властью, и в конце заседания решили дать слово какому-то древнему старику, который сидел в углу и, кажется, весь вечер тихо спал. И тут вдруг его спрашивают:
— Ну, а ты, Глеб Сергеич, что думаешь, как нам с Советами покончить?
Старик спросонья подскочил, губами пожевал и вдруг как выпалит:
— Я думаю, надо бомбу взять, под Кремль заложить и взорвать ее к… чертям собачьим! Они сразу все и разбегутся.!
…Что меня всегда удивляло, когда я брал гитару, эти ярые антисоветчики всегда прости петь… советский репертуар. Особенно они песни военных лет уважали. Парадокс.
В последнее время я иногда задумываюсь, что реплика того ветерана НТС оказалась пророческой. В итоге же, пусть не реальная, а идеологическая бомба, но все-таки взорвала Кремль».
Второй случай также имел место в середине восьмидесятых годов. В ту пору в самом центре французской столицы, в двух шагах от Елисейских Полей, на rue Ponthieu, находился популярный ночной клуб Chez Tania («У Тани»).
Его очаровательная хозяйка была дамой авантюрной и загадочной. В частности, она утверждала, что еще во время войны оказалась в ГУЛАГе, откуда ее освободили в 1946 году по личному указанию Сталина, обязав, однако, выйти замуж за летчика из эскадрильи «Нормандия-Неман»!
Стены заведения были увешаны картинами, где мчались, взбивая копытами снег, русские тройки да прятались меж березок церквушки с золочеными куполами. Поговаривали, что рисунки принадлежат кисти завсегдатая бара Ильи Глазунова. Утверждать это наверняка трудно, потому как гости свои посещения особенно не афишировали, ведь приходили туда не столько отужинать и потанцевать, сколько провести время в обществе молодых прелестниц. Впрочем, назвать бар «У Тани» заурядным борделем, конечно, нельзя.
Это был скорее клуб с весьма фривольными нравами и располагающей к общению атмосферой. Место было очень популярным, особенно среди русских парижан.
Раз в неделю в уголке у бара можно было встретить ряженную цыганской гадалкой известную журналистку и писательницу Киру Сапгир. Будучи в ту пору молодой журналисткой «Русской мысли», она не ради приработка (хотя он был немалым), а больше из любопытства раскидывала картишки на «бубновый интерес» и «дорогу дальнюю» подгулявшим мадам и месье.
Туда частенько заглядывали «на огонек» Дина Верни, «цыганский барон» Алеша Димитриевич и музыкант Марк Де Лючек. Кстати в 1968 году на пару с Алешей и под аккомпанемент оркестра Де Лючека Таня записала маленькую пластинку «От Тараса Бульбы до Гагарина».
Случалось пропустить «кружку шампанского» в гостеприимном месте и Валерию Винокурову. Ну, а дальше как в старинном романсе: «Не могу я жить без шампанского да без пения без цыганского… > Далеко за полночь он брал гитару и до утра развлекал народ своими и чужими песнями.