Музыкальный Дом

— Так даже лучше, не нужно объяснять все с самого начала.

— Думаешь, он придет за мной.

— Не исключаю возможности, — Кроуфорд подтянул раскладной стул и сел рядом. — И здесь ты в полной безопасности. За дверью круглосуточно дежурят три охранника.

— Он убил меня, Джек. Распорол мне живот от края до края. Думаешь, после такого он заглянет ко мне в гости?

— Кроме Лектера у нас еще проблемы: Лаундс узнала, что ты нашелся, и подняла в прессе много грязи за последние дни. Я виделся с твоей женой, для нее ты выполнял мой приказ.

Как благородно, Джек. Учитывая, что Фредди откопала эту грязь благодаря тебе. Играешь на два поля? Не разбираешь средств? Ай-яй-яй.

— Ты соврал моей жене? — Уилл поднял брови в удивлении.

— Поверь, иногда им не нужно знать всего, чтобы просто любить тебя и ждать дома.

— Они становятся от этого счастливее?

— Могут спокойно спать по ночам, — видимо, Джек говорил из собственного опыта, с тех времен, когда Белла была еще жива.

Уилл закашлялся, и Джек поднес к его лицу стаканчик, как из-под пепси, чтобы он смог глотнуть воды. Небольшие сокращения мышц в районе живота вытянули из него оставшиеся силы, и Уилл устало откинулся на подушку. Он не стал благодарить его ни за воду, ни за ложь во спасение его семьи.

— Хочешь, чтобы я помог его поймать.

— Он убил Эбигейл. Он бы и меня прикончил, если бы я не спрятался на втором этаже, пока не приехала местная полиция. У нас Беделия, но она утверждает, что была не в себе.

— Чему-чему, а уж врать она у доктора Лектера научилась.

— Так ты в деле?

— Посмотри на меня, Джек.

Кроуфорд без капли жалости взглянул на его недвижимое тело, обернутое бинтами в районе живота. В ближайшее время Уилл не сможет даже сходить в туалет самостоятельно.

— Чего ты от меня ждешь? Срочный вылет в Италию? Персональное турне по Европе? Что я брошу свою семью и рискну шеей?

— Не дай ему уйти после того, что он сделал.

— Для этого ты распорядился вколоть мне лекарства?

— Я должен быть уверен, что разговариваю точно с тобой.

Если б ты только знал.

— Сначала мне нужно поговорить с Молли.

Помолчав некоторое время, Джек поднялся, хмуро спрятав руки в карманы брюк.

— Как скажешь, Уилл. Я буду ждать твоего ответа.

Он заготовил речь, фотографии моего мертвого тела, хотел рассказать, где и когда меня похоронили, но оставил все на потом. Он не слезет с тебя, Уилл.

«Я знаю», — мысленно ответил он. И стоило двери закрыться за ним, а опасности отступить, как тишина окутала Уилла в кокон и мягко усыпила.

Медсестра подняла его кровать, чтобы он мог позавтракать, но еда на подносе выглядела, мягко говоря, неаппетитно: желтый еле теплый бульон, бесцветное желе, пюре и фруктовый кисель. Последнее имело консистенцию полужидких соплей, отчего он услышал:

Господи, ну и мерзость. А ты давай не филонь, это я могу быть капризной, я же мертва. Тебе придется есть… пить… эээ, в общем употреблять это еще пару дней.

Уилл тяжело вздохнул и под внимательным взглядом медсестры принялся за бульон. Та довольно кивнула и оставила его одного. Он не знал ее имени, но она приходила чаще всех, чтобы поменять ему катетер, подставить утку, если он хотел в туалет, и обрабатывала его тело мокрым полотенцем и ватными дисками раз в сутки. Он ненавидел больницы. Ненавидел полагаться на других. В этот раз его незавидное положение скрашивал галоперидол, который мешал ему слышать мысли этой женщины, пока она его омывала.

Но лекарства отступали. Организм восстанавливался, барьеры поднимались из небытия, и он уже слышал шум прибоя чужих воспоминаний на задворках сознания. Раньше дозы хватало надолго, теперь — едва ли на пару часов. Он не спорил и спокойно пил таблетки, не сообщая никому, что еще несколько дней, и от них не будет никакого толка. Он ждал этот момент с содроганием, не зная, какая судьба постигла дворец посреди океана. Он надеялся, что Ганнибалу было так же больно, как и ему в те последние секунды агонии, которые пережила Эбигейл.

Дверь приоткрылась, и в палату зашла Молли. Увидев, что Уилл в сознании, она замерла с пакетом в руках.

— Привет, — ее голос прозвучал неуверенно и еле слышно.

Будто он умирающий на смертном одре.

— Привет. Рад тебя видеть.

— А я рада, что ты очнулся.

Заметь, она не сказала, что тоже рада тебя видеть. Ты встрял, парень.

В наступившей неловкой тишине Молли прошла к столику рядом с кроватью и вытащила из пакета несколько фруктов, две книги и сменную одежду — как раз кстати, он все еще лежал в больничной ночнушке под одеялом.

— Хотела принести газеты, но агент Кроуфорд сказал, что тебе не стоит их видеть.

— Могу себе представить заголовки.

Они переглянулись, и Молли, видя его прежнюю скупую улыбку, немного расслабилась. Он будто видел строку из ее мыслей: «это все еще он, все еще Уилл, ничего не изменилось».

— Я многое тебе не рассказал.

— Не могу представить, с чего бы это, — передразнила она его.

Уилл усмехнулся и схватился за живот.

— Уф, не смеши, и так больно, — он перевел дыхание, откинувшись на подушки. — Я серьезно. Я хотел защитить тебя и Уолли от всего этого, но, как видишь, у меня не очень-то получилось.

— Мягко сказано.

Она пододвинула стул и села рядом, сложив руки на коленях.

— Как Уолли?

— Нормально, держится. Из школы его, правда, пришлось забрать, но мы занимаемся дома. Все равно больше нечего делать, из номера нас не выпускают лишний раз. Зато теперь у него есть кабельное, приставка и интернет, где на каждом новостном сайте про тебя и то, что произошло в Италии, — печально закончила она.

— Прости.

— Кроуфорд сказал, это из-за того, что за тобой охотится серийный убийца. Доктор Ганнибал Лектер.

Снова услышать его имя, и от кого. От Молли. От той, кто вообще не должна была узнать об этом человеке. Это была его миссия, и Уилл не справился.

— Он не станет за мной охотиться.

— Нет?

Уилл покачал головой, мягко улыбнувшись.

— Нет. Я сделал ему очень больно, а он сделал мне, — он многозначительно посмотрел себе на живот. — В этом плане мы квиты, ему незачем возвращаться.

— Это сделал он? — Молли ошарашено уставилась на его бинты. — Но это невозможно. Ты… ты съел… и я думала, что тебя просто тошнит или тебе плохо. Кроме меня, рядом с тобой никого не было до самой скорой.