Музыкальный Дом

— Я могу взять еду.

— Нет-нет, — она замахала руками. — Я буду приезжать каждый день и, если не доверите покупать по списку, свожу в ближайший супермаркет. Сейчас вы на полном попечении ФБР. Можете даже заказать австралийских раков или лягушачьи лапки.

— Зачем? — Уилл уставился на нее по-детски большими глазами.

— Попробовать? — предположила она, растерявшись.

— Все белки и необходимые ферменты я получаю из куриного мяса. Плюс курс витаминов. В австралийских раках нет необходимости.

Эбигейл посетила жуткая мысль.

— Мистер Грэм, вы что, не заказываете еду на дом?

Он несколько раз моргнул и отвел взгляд.

— Я знаком с услугами доставки.

— Вы вообще никогда не заказывали?! Даже когда работали полицейским? Я думала, копы только и живут на бистро и пончиках.

— Я брал с собой. Домашняя еда экономит до трехсот долларов в месяц.

— Едрить-колотить, — вырвалось у нее. — Знаете, к черту. Вот как мы поступим: сейчас я вас отвезу, затем у меня занятия до шести, а потом я вернусь, и мы с вами что-нибудь закажем.

— Вы студент академии, — напомнил Грэм. — Насколько я помню, график у вас довольно плотный.

Эбигейл и сама понимала, что мужчине за тридцать вряд ли нужна сиделка, но ничего не могла с собой поделать. Она чувствовала — Грэм остро нуждался в честности и открытости, в защите и одобрении, особенно сейчас, когда чужие эмоции для него были заперты лекарствами и он постоянно бросал на нее взгляды, проверяя ее микромимику.

— А еще у меня три соседа в общежитии, где невозможно заниматься без наушников. Или вы против компании?

Грэм медленно покачал головой.

— Вы меня не боитесь?

— Я умею постоять за себя. Мы и так будем тусоваться вместе в течение дня между моими занятиями, по-моему, нам лучше сразу подружиться. Как думаете?

Судя по выражению лица, Грэм знал термин «тусоваться» только по словарю.

— Я настаиваю, чтобы вы оповещали свое начальство каждый раз, когда будете меня навещать.

— Вы беспокоитесь обо мне? — на секунду ей показалось, что она увидела отблеск какой-то эмоции в его глазах.

— Алана приостановила лечение, пока я занимаюсь этим делом.

Эбигейл удивленно замерла.

— Вы берете ампулы с собой?

— Нет.

Это значило, что он собирался помочь ей с делом во что бы то ни стало. Ей бы обрадоваться, но Эбигейл почувствовала укол совести. Выключив счетчики, Грэм сдал ключи домовладельцу, и они поехали в центр города. Некоторое время в машине царила тишина, и, боясь, что шум будет раздражать ее молчаливого пассажира, Эбигейл даже радио не включала.

— От вас потребуют полный отчет того, что вы увидите. У вас есть блокнот или ручка? Можем заехать по пути в магазин.

Грэм ничего не ответил и вытянул руки на весу. Пальцы дрожали как при Паркинсоне.

— Оу. Черт.

— Смешивание разных лекарств порой дает неприятные побочные эффекты.

Больше она не пыталась завести разговор, и спустя двадцать минут они приехали в фешенебельный район Гилфорд, состоящий сплошь из особняков и поместий. Эбигейл припарковалась возле одного из двухэтажных домов. Грэм вышел из машины, и она, опустив окно, перегнулась через пассажирское сидение.

— Эй, возьмите. Это мой диктофон. Мне он сейчас все равно не нужен, а вы сможете записать все, что придет в голову. Только посмотрите на этого монстрилу, работы у вас ого-го.

— Спасибо, — он прижал диктофон к груди, будто собираясь защищать его ценой своей жизни, и серьезно добавил: — Сообщите начальству, что вам нужно табельное оружие. Без него сюда не возвращайтесь.

— Посмотрим, что смогу сделать, — она ухмыльнулась, закрыла окно и уехала в сторону академии.

— Сейчас двадцать две минуты четвертого, третье сентября, Балтимор, и меня зовут Уилл Грэм.

Он поставил диктофон на паузу, осматриваясь.

Уилл занимался этим далеко не первый раз. Людям требовалось время, чтобы свыкнуться с его даром, навешивая на него много пустой ненужной работы. Даже если половину из того, что он скажет, ФБР и эта девушка-стажер уже знали, им нужен был сам факт, что он узнал информацию не от них. Что он использовал свои способности. Настоящие вопросы начнутся потом, сейчас же Уилл стоял перед раскиданным пазлом, чьи кусочки еще надо было найти.

Справа возвышалось бывшее здание баптистской церкви, сейчас отданное под благотворительное «Общество по защите коренных растений». Их табличка стояла прямо на газоне. Уилл взглянул на дом, прятавшийся одним боком в тени церкви, а другим — за деревьями.

— Район старый, начала девятнадцатого века. Каждый дом был построен по заказу одной из старых фирм. Судя по расположению соседних домов, Гилфорд — проект конторы Олмстеда. Хозяин выбирал дом очень тщательно, следуя внутренним очень строгим критериям.

Уилл кинул взгляд на соседские фасады, некоторые были кремового цвета и окружены цветущими вишневыми деревьями. По сравнению с ними, этот дом словно пришел прямиком из английской глубинки.

— Ландшафт разработан в момент постройки дома для иллюзии обособленности. Не слишком близко, не слишком далеко от соседей. Вижу кипарисовик туевидный и низкую крону черного ореха. Оба дерева посадили здесь лет сто назад, орех намного выше самого дома. Думаю, двадцатые годы.

Уилл приостановил запись. Не то чтобы он действительно разбирался в ландшафтах, просто знания оставались в нем, как рукописные талмуды в огромной библиотеке. С самого раннего детства, как только у него появились трудности с общением, Уилл почти все время посвящал книгам. Не сказкам и захватывающим историям, где нужна была фантазия, а фактам, которые можно было проверить. А что еще, кроме зданий на улице родного города, стояло незыблемо веками?

Нувель Орлеан, вот как назвали французы его родной город. Даже сам Наполеон называл эту землю частью Франции, однако отдал ее, чтобы Соединенные Штаты не вмешивались в завоевательную войну. Уилл до сих пор мог по памяти воспроизвести каждый квартал и улицу, но, к сожалению, он не помнил, что тогда чувствовал и что заставляло его возвращаться к любимому кафе отца, где пахло кофе с цикорием и играл джаз. Как вообще пахнет кофе? Он уже давно не мог вспомнить многие мелочи, которые раньше казались очень важными.

Он поднялся по ступеням к кустам возле парадного крыльца и наклонился к белесым листьям.

— Возле входной двери растет линдера бензиона или дикий душистый перец. Цветы желтые, запах, — он вдохнул, — слабо-лимонный. Кто-то регулярно срезал листья, цветы и ветки. Садовники так не делают. Хозяин дома… — Уилл коснулся среза и вспомнил странное ощущение от вчерашнего скальпеля. — Хозяин дома явно разбирается в растениях и использует их для чего-то. Готовка. Или лекарства.

Раньше он мог улавливать чувства, сейчас же эмоции были в его мертвой зоне, и он не мог сказать, заботился хозяин о растениях с любовью, или это был профессиональный интерес. Низкие декоративные кусты Уилла не заинтересовали, их явно подстригал садовник, последний раз — больше месяца назад. Он сделал несколько шагов назад и задрал голову.