Музыкальный приворот.Часть 3.На волнах оригами

– А вы?
– вопросом на вопрос спросил лидер "На краю", улыбаясь и глядя на Зайцева.

– А что я?
– прищурился тот. Ему все больше и больше нравился беловолосый. Какая у него будет реакция на вопрос о модельке, с которой его застали? А на непростые вопросы о дружках? А о нем самом? Как все-таки хорошо, что у него, великолепного Остапа, оказался такой замечательный источник информации о Кее, рок-мальчике. Этому информатору надо просто памятник поставить, ей-Богу! Про модель Остап, конечно, сам раскопал, а вот все остальное поведал ему этот славный человек.

– Наверняка ваши лучшие интервью и программы были сделаны вами в приливе вдохновения?
– спросил музыкант, подпирая щеку кулаком и непрерывно, как какая-то мудрая восточная змея, глядя на Остапа. Тот только головой покачал, подумав вдруг, что плохо быть врагом этого парня. Вроде еще юнец, но взгляд у него еще тот... Или во всем виноваты черные линзы?

– Но, наверное, при этом вы много трудились?

– А как же, - отозвался Остап даже с некоторой гордостью. Все его жены (а их у него было целых четыре по причине пакостного характера) в голос заявляли, что их супруг - не только редкостный гад, но еще и профессиональный трудоголик.

– Там где есть вдохновение, там всегда есть место творчеству. Вдохновение - его предвестник. Труд - двигатель творчества. А настойчивость - показатель прогресса. Исходя из ваших ответов, можно сделать вывод, что журналистика - это творчество. Но одновременно это и ваша работа.

– И?
– вздохнул ведущий, поняв, к чему клонит Кей.

– Проведите аналогию с нами. В нашей деятельности работа совмещается с творчеством, - сказал Кей, а Филипп кивком поддержал его.

– Переходи к вопросам, у нас время не из резины, - раздался сердитый голос режиссера в "ухе" Остапа, и тот спешно начал задавать вопросы. Вообще-то он хотел подискутировать с лидером "НК" насчет того, действительно ли концерт - это вдохновение, а не обязанность, но не стал этого делать.

– Какое у тебя профессиональное отношение к творчеству! У меня, впрочем, как ты верно подметил, - тоже. Поэтому перейдем к вопросам.

– Вы и так нам их уже задаете, - широко улыбнулся Филипп.

– Итак, начнем с самого главного и самого громкого. "Вудсток". Культовый фестиваль. Ваши впечатления после выступления там?
– с самого простого начал Остап. Это была его обычная стратегия - усыпить мнительность гостей, дабы потом добить их.

– Их безумно много, - отозвался задумчиво-мечтательно Филипп. В его светло-карих глазах вспыхнули факелы эмоций. Он отлично провел время на "Вудстоке" и выложился на все сто. Нет, даже на все сто пятьдесят. На сцене, после выступления, на котором "На краю" сделали все возможное и невозможное, чтобы отыграть безупречно, он просто почти без сил упал на землю, а после засмеялся, и смеялся долго, как-то по-новому, взросло, с облегчением. Наверное, только его вдруг притихший брат-близнец знал, капли пота с мокрого лба попадали Филипу на глаза или это были слезы. Он увел Фила куда-то в сторону и притащил обратно только через полчаса, как и всегда, ругаясь на него. Кей вспомнил это и едва заметно улыбнулся.

– Но только сейчас мы приходим в себя и осознаем то, что с нами было. И это было круче, чем героин, - произнес гитарист.

– Это был наш шанс, - тут же вставил Кей.
– И, думаю, мы его не упустили.

– Шанс к чему?
– хищно осведомился ведущий.

– К тому, чтобы запомниться сердцам людей.

– Какой ты парень интересный, Кей! Хочешь заполучить сердца людей?

– Поработить их музыкой, - усмехнулся лидер "На краю".

– А из тебя вышел бы суровый рабовладелец! А Америка-то понравилась? Не хотите остаться там на ПМЖ?

– Боюсь, что нет.

– Нет, - рассмеялся Филипп. Когда-то давно, еще во времена учебы в университете, он проходил стажировку в США. Рэн, учащийся в другом учебном заведении, туда не попал, да и не хотел даже, а потом часто жалел об этом. Он должен был оказаться тогда рядом с братом, но Арин, как-то услышавший это на какой-то вечеринке, когда после приема алкоголя мозг Рэна перешел в фазу философствования, разумно сказал: "Если что-то было предначертано, то оно настигает в любой точке земного шара".

– Врете, небось?
– прищурился Остап.

– Если только немного, - было ему ленивым ответом от Кея.

– Первая камера, покрупнее план давай, - послышался раздраженный голос режиссера.
– Остап, щас второй ролик пойдет с задержкой, потяни время.

Тот, несмотря на глубокую личную неприязнь, выполнил указание и начал атаковать представителей "НК" новыми вопросами. А после показал ролик, где вновь рассказывалось про знаменитый музыкальный фестиваль, и стал задавать вопросы "погорячее".

– А что у вас с личной жизнью?
– продолжал Зайцев, удобно устроившись в своем кресле. Свет софитов и мигание разного рода лапочек ему совершенно не мешали. В студии он чувствовал себя, как дома.

– На нее нет времени, - развел руками в сторону Филипп.
– Я скоро буду думать, что музыка - моя невеста, а гитара - дочь.

– Ого, вот это преданность делу! А у тебя, Кей, какая ситуация?

Блондин прохладно посмотрел на Андрея. Тот стоял около камеры и, заметив пристальный взгляд подопечного, едва заметно помотал головой. Впрочем, видимо, фронтмэн "На краю" и сам знал, что ему нужно отвечать.

– Примерно такая же. Вот только я не готов назвать микрофон сыном.

– А не жалеете, что нет девушки или жены?

– Нет, - отстраненно отозвался музыкант.
– Всему свое время. И прыгать через него, думаю, не нужно.

– А, говорят, ваш барабанщик женился?
– в лоб неожиданно задал вопрос Остап. Андрей зло посмотрел на Зайцева.

"Та-а-ак, этого в сценарии не было. Отлично, ты что, решил поиграть с моими ребятами? Вот чертов Келла, все испортит", - выругался про себя импозантный менеджер "На краю", но, чуть поразмыслив, выскользнул за дверь, как только чуть позднее прямой эфир прервал еще один небольшой сюжет с фестиваля.

– Про Келлу много чего говорят, и чаще всего, это неправда, - ухмыльнулся в это время Кей.

– То есть он свободен, как палка в полете?
– уточнил Остап.

– Примерно так. Как палка.

– А как тогда вы можете объяснить это?
– лукаво улыбнулся ведущий, и на экране появились фотографии, сделанные, скорее всего, на камеру мобильного телефона. На них не слишком отчетливо, но все же достаточно ясно был запечатлен собственной персоной синеволосый господин Ефим Александрович, облаченный в черные джинсы, заправленные в высокие военные ботинки со шнуровкой и на толстой подошве, и в белоснежную водолазку, рукава которой чуть ниже локтя были украшены металлической темной вставкой с небольшими, но угрожающими шипами. Келла небрежно держал за руку темноволосую девушку в свадебном пышном платье с корсетом и в подвенечной фате, а лицо его было сосредоточенным, как будто бы он собирался увезти свою избранницу на Марс от ее злых родственников, не желающих отдавать девушку ему, этакому дракону, на растерзание.

Следующее изображение демонстрировало то, как жених и невеста стояли друг напротив друга, уже просто держась за вытянутые руки. Лица девушки практически не было видно - только лишь ее затылок, зато лицо Келлы, явно что-то говорившего своей невесте, легко можно было узнать.

На третьем фото эти двое самозабвенно целовались на фоне светло-голубого прохладного неба и тонких ветвистых деревьев, чьи листья потихоньку становились багряными и нежно-желтыми. Брюнетка запустила пальцы в синие волосы Келлы, другую руку положив ему на плечо. А сам музыкант осторожно прижимал ее к себе за тонкую талию и, видимо, не собирался отпускать свою будущую супругу.