Мы, аристократы - 4

Вот и явилась на службу припозднившаяся кандидатура Дамблдора. Все мы слышали про Цепного Пса Министерства, а я еще и читал о нём в старых газетах, когда искал там сведения о родителях, но Малфой позавчера всё-таки напомнил нам вкратце о подвигах и умениях Грюма - чтобы мы здесь не обольщались его искалеченным видом и держались начеку. Все мы знали, как выглядит Грюм, но одно дело - разглядывать его на колдографиях, и совсем другое - видеть перед собой.

Его грубо вылепленное лицо было иссечено глубокими шрамами и, похоже, мало что потеряло от этого, если не считать одного глаза. Уцелевший в сражениях глаз Грюма напоминал небольшую чёрную бусину, вместо выбитого глаза у него было вставлено Обзорное Око - артефакт, экспроприированный во время налёта на одну из старых семей. Око было большим и круглым, словно галеон небывалого голубого цвета, оно непрерывно вращалось и электрически мерцало, что свидетельствовало о неважном состоянии артефакта.

Наш стол подавленно притих, провожая глазами недоброй славы аврора. Мы смотрели на него, без преувеличения, как змеи. Другие столы, впрочем, тоже не шуршали - было в нём нечто такое, отчего не хотелось привлекать его внимание. Грюм дошёл до Дамблдора, протянул ему руку. Тот пожал её и кивнул на место справа от себя, где прежде сидел Люпин. Бывший аврор уселся и подтянул к себе блюдо с колбасками, а Дамблдор поднялся и объявил в наступившей гробовой тишине:

– Позвольте представить вам нового преподавателя защиты от тёмных искусств, профессора Грюма.

Директор первым захлопал в ладоши, его примеру последовал Хагрид. Народ безмолвствовал, поэтому их жиденькие хлопки быстро увяли. Грюм недоверчиво понюхал колбаски, достал из кармана свой нож, порезал их крупными кусками. Наколол один на нож и прожевал. Проигнорировав стоявший рядом кувшин с тыквенным соком, вынул из заначки фляжку и сделал внушительный глоток. Выдохнул, занюхал рукавом.

Тоже не любит тыкву.

Дамблдор тем временем прочистил горло и одарил зал широкой открытой улыбкой рекламного агента.

– Как я уже сказал, в этом году у нас в Хогвартсе будет проходить мероприятие, подобного которому не проводилось уже более ста лет, - сообщил он, не переставая улыбаться.
– Я чрезвычайно рад уведомить вас, что в этом году в школе состоится Тремудрый турнир.

– ВЫ ШУТИТЕ!!!
– на весь зал выпалил один из близнецов Уизли.

Все засмеялись. И Снейп, и Грюм, и даже турнир отступили перед простодушной неотёсанностью одного из рыжих. Напряжение в зале наконец-то рассеялось.

– Э-э... нет, - ответил Дамблдор, когда смех прекратился.
– Всё согласовано на высшем уровне, так что Тремудрый турнир состоится. Не все из вас знают, что это такое, поэтому позвольте мне небольшой экскурс в историю...

Он стал расказывать то, что мы уже знали, а напоследок сообщил, что на нынешнем турнире введено ограничение по возрасту, поэтому претендовать на участие могут только совершеннолетние. Грифы разочарованно застонали, а близнецы Уизли чуть ли не плакали - они уже видели эту тысячу галеонов в своих карманах. Прочие факультеты восприняли ограничение на возраст с пониманием - особенно мы, слизеринцы. У нас не рискуют жизнью по пустякам.

7.

Нового декана у нас приняли с одобрительным любопытством. Вечером второго сентября Ранкорн собрал наш факультет для знакомства, на котором после обычных объявлений рассказал, какие люди учились и какие традиции преобладали на Слизерине в его годы. Мы в свою очередь рассказали ему, что и как теперь заведено у нас - разница была, хоть и небольшая. Выдержанный, доброжелательный, он составлял приятный контраст с нашим бывшим деканом, считавшим, что правильно отданный приказ должен цедиться сквозь зубы и сопровождаться угрозами. Всех тонкостей школьного распорядка Ранкорн еще не знал, но это было наименьшей проблемой. Мы уже знали распорядок, а старосты - своё дело.

После собрания Ранкорн сел разговаривать со старостами, а у нас наконец нашлось время обсудить первые школьные занятия. Нам с Тедом рассказать было нечего - вряд ли остальных заинтересует арифмантика - зато Винсу и Забини не терпелось поделиться впечатлениями. Сегодняшнее занятие по уходу за магическими животными проходило у них в зверинце, где они вволю насмотрелись на всякие порождения союза природы с магией.

– Представляете, сегодня мы учились кормить новорожденных соплохвостов, - сказал Винс.
– То есть, совали им всё подряд, чтобы узнать, что они едят.

– Первый раз про таких слышу, - отозвался Тед, как самый начитанный из нас.
– И что они едят?

– Пальцы наши, - Винс вздохнул.
– И ещё кровь из них сосут. Это если самки, а самцы у них только жалятся.

– Женщины, они такие, - со знанием дела добавил Блейз.
– Прежде этих соплохвостов и не было, их Хагрид вывел. Скрестил мантикору с огнекрабом.

– С огнекрабом - это как?
– заинтересовался Тед. Мантикора, как известно, была очень большой, а у нас в зверинце держали мелких огнекрабов. Стоило им чуть-чуть подрасти, как их сразу пускали на декоративные чашки.

Винс подумал.

– Только если целиком... ну, огнекраба, - выразился он туманно, чтобы сидевшие с нами девчонки ничего не поняли.

– Ничего себе!
– впечатлился Драко, который не был девчонкой и всё понял.
– А зачем это Хагриду надо?

– Мы спрашивали у профессора Грабли-Планк.
– Блейз неприлично усмехнулся.
– Она сказала, что Хагрид в зверинце постоянно скрещивает всех со всеми, чтобы посмотреть, что из этого получится. Обычно от этого никаких последствий, а с соплохвостами вот получилось.

– Учёный...
– понимающе протянул Тед.
– Экспериментатор.

– Я так и думал, что все учёные - извращенцы, - согласился с ним Забини.
– А Грейнджер, напротив, была от этих тварей в восторге. Всячески настаивала, что они, может быть, полезные.

– Это она назло тебе, - заговорил-таки молчаливый Грег.
– За то, что ты при ней назвал Хагрида извращенцем, а соплохвостов - злобной никудышной дрянью.

– В следующий раз я при ней глизня поругаю - может, она его съест и отравится.
– Забини откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. По его губам заскользила тонкая коварная улыбка.

– А у нас на прорицаниях Трелони сегодня сделала предсказание Лонгботтому, - воспользовалась наступившей паузой Дафна.
– Сказала, что впереди у него трудные времена и что неприятности у него наступят раньше, чем он ожидает.

– Кто бы сомневался...
– пробормотал я себе под нос. Дафна меня услышала.

– Гарри, ты опять не веришь в предсказания?
– встрепенулась она, готовая накинуться на меня при любом возражении.

– Разве?
– я лениво повернул голову к ней.
– По-моему, я как раз согласился. Неприятности всегда приходят раньше времени - кроме тех, которые приходят вовремя. Это не прогноз, а житейское правило.