Мы, аристократы - 4

Тед рассказал мне, как проходили выступления двух других чемпионов. Виктор Крум сразу же побежал по лабиринту бегом, чтобы скорее добраться до палочки. От дементоров не убежишь, они могут перемещаться очень быстро, но в рукопашную они не лезут и с поцелуями на бегу у них та же проблема, что и у людей. Достаточно было не терять самообладания и не подпускать их слишком близко, и Виктор с этим справился, вовремя меняя направление бега и откидывая от себя дементоров чем-то наподобие невербального Ступефая. Взяв палочку, он вызвал роскошного Патронуса в виде крупного серебристого ворона, отогнал дементоров подальше и благополучно выбрался из лабиринта вместе с яйцом-подсказкой.

Флёр Делакур не побежала. То ли недооценивала роль физической подготовки, то ли была воспитана в духе 'волшебники не бегают', но она почему-то не додумалась поспешить к палочке, а пошла осторожно, прислушиваясь и заглядывая за каждый поворот. Когда дементоры учуяли и отыскали её, вейла стала защищаться с помощью своей видовой способности - огненных шаров, для которых не требовалось палочки. Волшебный вейловский огонь оказался слишком слаб, чтобы сколько-нибудь повредить дементорам, и тогда она полностью перекинулась в боевую форму и стала отбиваться крыльями и клювом. До центра Делакур добралась и смогла положить яйцо в специально пришитый к робе карман, но уронила свою палочку, потянулась за ней, наткнулась на пьедестал и упала. С полминуты она лежала на земле, прикрываясь крыльями, а дементоры кружили над ней, стараясь достать её лицо, затем она всё-таки стряхнула их с себя сильным взмахом крыльев и встала. Вейла попыталась что-то наколдовать, но уже слишком обессилела для этого, поэтому просто побрела к выходу, закрывшись крыльями от обеих тварей. Падала, снова вставала и брела, пока не разыскала дверь.

Парни жалели вейлу, это было заметно и по страдальческой гримасе Теда, описывавшего её путь из лабиринта, и по сочувственным замечаниям Винса и Грега. Даже Драко болезненно морщился, видимо, представляя себя на её месте. Под конец рассказа Грег спросил меня, как она была там, в палатке, и я ограничился коротким: 'Была жива'.

Делакур снова стала приходить в Большой зал только через два дня, в течение которых она отлёживалась в шармбатонской карете. Вейла выглядела погасшей, и, судя по реакции её воздыхателей, это заметил не только я. У неё не хватало сил излучать очарование, и теперь она для всех выглядела не сошедшей на землю богиней красоты, а светловолосой девушкой с птичьим личиком, в которой ощущалось нечто чужеродное. И нужно было видеть, как легко и быстро отвернулись от неё поклонники.

Через неделю Делакур полностью выздоровела и аура очарования вернулась к ней, а вместе с ней и обожатели. Но всё-таки в вейле что-то сломалось, потому что из её глаз исчезла прежняя самоуверенность. С таким взглядом не побеждают.

Виктор Крум, оправдывая своё имя, выглядел победителем и принимал похвалы и поздравления как должное. На следующий день после конкурса он прислал Дафне цветы, а нам по дружбе сказал, тем самым косвенно подтвердив утечку информации, что это мисс Гринграсс научила его Патронусу. Виктор смотрелся на конкурсе весьма убедительно, поэтому претензий к его выигрышу никто не имел, несмотря на предвзятость судейства. В конце концов, это Каркаров отвечает за него, а не он за Каркарова.

Я совсем забыл про разборки Грейнджер с домовиками, но она напомнила мне об этом сама. Старосты грифов, выведенные из терпения грязью в общежитии, послали её разбираться ко мне. Я тоже послал её. Объявить публично о роспуске ГАВНЭ, потому что все её акции за мировую справедливость проходили прилюдно, а извинения за их последствия почему-то делались кулуарно. Несправедливо.

Слово 'несправедливость' Грейнджер понимала и даже согласилась с ним, но она была не готова поставить крест на такой благородной проблеме, как свобода для младших братьев по разуму. Наконец мы договорились, что она остаётся при своём ГАВНЭ, но больше не раскладывает одёжки для эльфов по общежитию - и тогда они прекращают бойкот для всех, кроме неё. Согласилась только после того, как я чуть ли не на пальцах объяснил ей, почему этим способом у неё всё равно ничего не получится. До неё так и не дошло, что домовые эльфы - не рабы, а симбионты при родовой магии, и я решил больше не тратить красноречие на какую-то упёртую маглокровку. Если я стану носиться с ней и её заморочками, меня не поймут люди, которые мне гораздо нужнее, чем она.

Я не стал затягивать с разгадкой яйца-подсказки. Оно было тяжёлым, но всё-таки легче, чем цельный кусок золота такого размера. Памятуя о ванне и 'эврике' Архимеда, вычитанных в магловской научно-популярной книжке для школьников, я без труда догадался, что внутри оно полое. Но как его открыть, если снаружи оно выглядело цельным, без единого стыка или щёлочки? Я попытался открутить его верхушку, но мои ладони соскальзывали с гладкой золотой поверхности.

– Открывать нужно заклинанием, - посоветовал Тед, увидев мои усилия.

Но известные мне заклинания не справились с открытием яйца. Нужно было покопаться в книжных источниках, но в первые дни после конкурса я должен был находиться на виду, чтобы не подумали, что я прячусь от людей. Только когда ажиотаж улёгся и все привыкли к моему проигрышу, я почувствовал себя свободнее и собрался посидеть вечерок в библиотеке за трактатом о замыкающих и отмыкающих чарах.

В этот вечер Дамблдор сделал объявление. Когда ученики собрались на ужин в Большом зале, он попросил внимания и заговорил:

– Дорогие ученики, я счастлив сообщить вам, что скоро вас ожидает приятное событие!
– Директор выдержал паузу, пока не удостоверился, что все заинтригованы.
– В этом году у нас состоится Рождественский бал - традиционное мероприятие Тремудрого турнира и прекрасная возможность познакомиться с нашими гостями в неформальной обстановке. На бал допускаются ученики четвёртого класса и старше, хотя при желании вы можете пригласить с собой партнера или партнёршу с младших курсов. Бал состоится на Рождество в Большом зале и продлится с восьми вечера до полуночи, форма одежды - парадная. Его открывают чемпионы со своими парами, поэтому пара для них обязательна, остальные гости бала могут прийти и без пары.

Я прикинул наскоро, с кем могу пойти на этот бал, не уронив себя в глазах своего круга и не вызвав всплеск ненужных надежд и разочарований, и осознал, что задачка-то непростая. В Хогвартсе было очень мало подходящих девушек и почти все они были заняты. Лучше всего мне подошла бы Октавия, но приглашать её после того, как её семья отказала моему опекуну в брачных переговорах, было бы в высшей степени дурным тоном. Можно было бы позвать и Дафну, пару раз уже побывавшую моей палочкой-выручалочкой, но теперь всё шло к тому, что пойдёт она на бал не со мной. Не имея на неё серьёзных намерений, было бы нечестно мешать её отношениям с Виктором.

А партнёршу нужно было найти как можно скорее, пока не разобрали всех, кто мне хоть сколько-нибудь подходит. Но никто на ум не шёл, и я успокоил себя тем, что до утра это дело точно подождёт, а утром я посоветуюсь с Тедом. На этот вечер у него были другие планы, как и у меня, а такие дела на бегу не решаются.

Трактат оказался толстым и включал в себя несколько десятков заклинаний. Я забыл обо всём и засиделся над ним до самого отбоя, пока мадам Пинс не напомнила, что библиотека закрывается. Я вернул ей книгу и поспешил в общежитие.

Гостиная уже пустовала, если не считать одной невысокой девичьей фигурки, против обыкновения сидевшей на тумбочке между креслами. Ромильда была чем-то взволнована, она беспокойно постукивала ступнёй по тумбочке и вертела в руках свою палочку. Когда я подошёл ближе, она вздрогнула и уставилась на меня в упор.

– Стой, Поттер.
– Ромильда смотрела на меня так, словно пыталась загипнотизировать. Я остановился.

– Ты, - она указала на меня палочкой, - пригласишь меня на Рождественский бал.
– Её голос дрогнул и сорвался, но затем снова окреп.
– Ты мне должен.