Мы будем жить
Шрифт:
Когтевранцы макали перья в чернила с таким энтузиазмом, словно от написания лекции зависела их жизнь. Несколько девушек, сидящих на первом ряду, постоянно что-то переспрашивали, уточняли, схематично зарисовывали верное движение палочки… Подружка Люпина рылась в старых записях, подчеркивала абзацы, помечала строки разным цветом, даже делала закладки в учебнике. Странно, Лунатик упоминал, что она умная, чего тогда так суетится…
«Все точно рехнулись с этими ЖАБА, до экзаменов еще больше трех месяцев, зачем париться!», – думал Блэк лениво. Впрочем, присмотревшись к однокурсникам, Сириус заметил, что далеко не все увлечены бормотанием профессора. Одинокий пуффендуец рисовал в магловской тетрадке в клеточку дракона, две слизеринки на последней парте листали журнал «Волшебная мода», Снейп уткнулся носом в толстенную книжку, не замечая никого и ничего. Сириус повернулся к своим. Фрэнк и Алиса периодически записывали слова Флитвика, но в основном были заняты рисованием сердечек на запястьях друг друга, Люпин, конечно же, прилежно конспектировал, Хвост косился
Марлин МакКиннон отрешенно смотрела на доску, даже не пытаясь вникать в формулы. Её длинные черные волосы, прихваченные лентой на макушке, рассыпались по спине, губы, подкрашенные светло-розовой помадой были плотно сжаты, в ушах поблескивали сережки с небольшими голубыми камнями. Марлин прогнула спину, под белой школьной рубашкой проступила полоска бюстгальтера, и Сириус вытянул шею. Кружевное…
– Хватит пялиться, – Сохатый, пробудившись, пнул Сириуса по ноге под партой. – Глаза уронишь. -Тогда и ты на Эванс не пялься, – зевнул Блэк, покосившись на Лили, которая разглаживала новый пергаментный лист.
– Я что, не могу полюбоваться своей девушкой? – Сохатый сложил бумажного журавлика, потихоньку направил на него палочку, пошептал и птичка порхнула через ряд, опускаясь на парту к Эванс.
Эванс повернулась к ним. Джеймс помахал ей, но Лили только сердито нахмурилась, жестом призвала к тишине и помяла затекшие пальцы.
– А я что, не могу полюбоваться своей будущей девушкой? – Сириус тоже вынул палочку, направил её на МакКиннон, голубая лента соскользнула с темных прядей, полетела в руки к Сириусу. МакКиннон, разумеется, лишь дернула плечиком, оставаясь невозмутимой, даже когда Блэк обвернул ленту вокруг своего запястья, чувствуя тонкий, едва уловимый розовый аромат. – Мечтай! – фыркнул Джеймс. – Смирись, Бродяга, в этот раз тебе ничего не светит, как бы ты не старался. МакКиннон тебе не даст, так что не трать зря время… Посмотри лучше вон на ту кудрявую, так и плавится, стоит тебе оказаться рядом. Подкати к ней, а то я начинаю беспокоиться, мой друг, не растерял ли ты свои таланты, – язвительно выделил Джеймс. – На МакКиннон они не действуют, – подзадорил Сириуса Поттер. Сириус, прожигая спину Марлин пристальным взглядом, раскачивался на стуле, распространяя вокруг себя волны обаяния. Слова Поттера ничуть не трогали. Подумаешь, умник нашелся! – Это мы еще посмотрим, – Сириус со стуком поставил стул на четыре ножки. – Я еще даже не начал использовать все свои многочисленные таланты. Так, присматриваюсь, тактику подбираю. Поверь мне, чтобы заполучить девушку, не нужно таскаться за ней четыре года, – он хвастливо задрал голову, тряхнув челкой.
– Хочешь пари? Спорим, МакКиннон уже через пару недель…
Монолог Сириуса прервал возмущенный писк Флитвика. – Мистер Поттер и мистер Блэк! Что вы там так увлеченно обсуждаете? Погромче, нам всем интересно. Наверняка уже готовы сдать экзамен прямо сейчас? – сыпал Флитвик учительскими фразочками, набившими оскомину. – Мистер Блэк, встаньте, когда я с вами разговариваю. Сириус неохотно поднялся, мрачно глядя на Флитвика. – Мистер Блэк, пожалуйста, расскажите, как можно защититься от заклинания Confringo или Expulso, направленных на предмет сбоку или позади вас, кроме как с помощью Corfensio и Protego? – сердито выпалил Флитвик. Не сразу сообразив, что именно имеет в виду профессор, Сириус молчал. МакКиннон посмотрела на него, усмехнулась и подняла руку. Вот как, да? Ну, ладно, МакКиннон, ладно же! – Понятно. Два часа отработки каждый вторник и каждую пятницу до конца марта. Освежите свои знания, – обычно добродушный Флитвик сегодня был явно не в духе. – Вам ясно? Даже не пытаясь спорить, Сириус кивнул, бухнулся на стул и стукнулся лбом о парту. Сохатый не смог сдержать ехидного смешка. Урод. А еще друг! Поддержал бы! – Мистер Поттер! Вам, гляжу, очень весело? – разъярился пуще прежнего Флитвик. – Встаньте. Назовите три недостатка заклинания Протего. Джеймс поморщился. – Нууу… – задумался он. – Если на вас падает здоровенный камень, то Протего не поможет, максимум, щит остановит каменюку на секунду, но когда она все-таки грохнется с высоты, то от вас останется лепешка, – развел руками Поттер. Студенты рассмеялись. У Флитвика даже борода затряслась от возмущения. – Отработка, мистер Поттер. Каждый вторник и каждую пятницу до конца марта. Нет, пожалуй, прихватите еще неделю апреля, вам будет полезно. Поттер возмущенно подпрыгнул: – Но, профессор, у меня по пятницам тренировки по квиддичу, команда не может выходить на поле без капитана! Флитвик пожал плечами. – Весьма прискорбно. Джеймс так и остался стоять с открытым ртом. – Мисс Эванс, напомните аудитории и лично мистеру Поттеру, недостатки заклинания Протего. Едва Флитвик назвал ее фамилию, Эванс выпрямилась, зеленые глаза, метавшие в Поттера молнии, заблестели, и она отбарабанила без запинки:
– Во-первых, щит Протего появляется на очень короткое время, около секунды, и после этого исчезает. Соответственно, произносить Протего нужно одновременно с направляемым в вас заклинанием или сразу после его произнесения. Во-вторых, щит Протего защищает только от одного заклинания единовременно. Если вам прилетело два заклинания одновременно, то одно из них беспрепятственно пройдёт сквозь щит. И в-третьих, – она обернулась на Сохатого, – щит Протего защищает только с
одной стороны.Флитвик моментально подобрел, согласно кивая.
– Верно, мисс Эванс, верно, пять баллов Гриффиндору. Может быть, вы еще знаете, какое защитное заклинание поможет мистеру Поттеру справиться с камнем, летящим на его многострадальную голову?
Студенты снова обменялись улыбками.
– Eximate, конечно же. Оно отбросит камень в сторону.
– Отлично, – Флитвик потер пухлые ладошки, – еще пять баллов Гриффиндору, вы как всегда радуете меня, мисс Эванс, присаживайтесь. Внимание на доску, – профессор повысил голос. – Записываем следующую тему. «Стандартные случаи использования отталкивающих заклинаний. Eximate как заклинание-основа». Итак, отталкивающие заклинания были впервые зафиксированы еще в пятом веке магами, проживающими на территории современной Италии, однако по многим свидетельствам, еще при строительстве пирамид…
«Вот запущу в твой кабинет Пивза, будешь знать», – сердито размышлял Сириус, вынужденный под суровым взглядом Флитвика взяться за перо. Кому вообще, спрашивается, нужна вся эта дурацкая теория, зачем запоминать в каком году какой-нибудь плешивый старый маразматик перепутал две буквы и сделал из атакующих чар защитные? Сириус был уверен, что смог бы поставить прекрасный щит, половине этих зубрил такой и не снился, так какой смысл забивать голову разной ерундой? Как будто Пожиратели Смерти заглядывают в школьный аттестат, прежде чем засветить между глаз проклятием! Что за день сегодня? Сначала МакГонагалл со своей грандиозной контрольной работой по аниморфизму (хотя здесь Сириус был уверен в отличной оценке), потом Слизнорт, кудахчущий над котлом, в котором варилось что-то напоминающее вонючие зеленые сопли, а теперь еще и отработка!
Сириус посадил посреди листа огромную кляксу.
Солнце по-прежнему издевательски светило прямо в глаза, как будто намекая, что вот-вот наступит весна, что скоро потеплеет, что на улице сейчас свежо и светло…
Студенты-семикурсники продолжали скрипеть перьями.
Сохатый зевал.
Алиса мучилась у доски, вспоминая известные ей производные от заклятия Eximate, и записывала их в столбик.
Марлин МакКиннон, чувствуя, что Блэк по-прежнему ее разглядывает, улыбалась.
Когда Флитвик объявил о конце лекции, Сириус первым сорвался с места, но его тоскливо остановил Поттер. – Куда ты, намылился… Сегодня пятница, – мрачно пробурчал он. – Думаешь, старик так легко отвяжется? Вон, он нас уже ждет… Флитвик бухнул на первую парту несколько пыльных томов, велел найти в них двадцать пять исключений из стандартных свойств Протего, выявленных за последние триста лет и, мурлыкая себе под нос какую-то песенку, ушел. Сириус и Джеймс, несчастные и вздыхающие, дружно раскрыли книги. Флитвик явно решил поиздеваться, Сириус ползал пальцем по строчкам, зная, что обычно подобные вещи печатают мелким шрифтом или где-нибудь в примечаниях. Пролистав страниц шестьсот, не меньше, Блэк обнаружил всего лишь одну жалкую сноску. Сохатому повезло больше, он нашел целых три исключения, но от этого им все равно легче не стало. В стекло постучались. Джеймс вскинул голову, увидел своего вратаря, парящего на метле, недолго думая, махнул рукой, велел передать Флитвику, что он испарился, после того как случайно прочел одно из заклинаний из старого тома вслух. После этого Поттер помчался за своим «Нимбусом» и, уже спустя пять минут, Сириус услышал его громкий голос под окнами, а затем в стекло влетел крепкий, слепленный из талого снега и грязи комок. Сириус, ворча, перевернул следующую страницу. Затем еще одну, и еще, и двадцатую, и сто двадцатую… Строчки прыгали перед глазами, Сириус мужественно боролся со сном, но потом, сложив книги стопкой, пристроил на них голову, всего на минутку погрузился в блаженное спокойствие и задремал. Ему чудилось хлопанье двери, шорох мантии, чьи-то легкие шаги, поскрипывание половиц, запах странно знакомых духов, нотки которых повисли в воздухе, а потом пальцы, осторожно коснувшиеся его волос. Блэк вздрогнул, спросонья замахал руками и, со всей дури, въехал по носу… Марлин. Девушка ахнула от боли, схватилась ладонями за лицо и отвернулась. Перепугавшись, Сириус подскочил к ней, неосознанно хватая за плечи. – Марлин, прости, я не хотел, я случайно… – в какой-то миг он даже запаниковал, решив, что у нее идет кровь. – Дай посмотреть, может быть тебе нужно в больничное крыло или я сейчас сам поправлю. Марлин… – он осторожно отвел руки девушки в стороны.
Удар был не столько сильным, сколько неожиданным. Кончик ее носа слегка покраснел, Марлин часто моргала, глаза стали почти прозрачными (Сириус уже успел заметить, что это происходит, когда она злится), в них хрустел арктический лед, на ресницах все-таки повисли слезы, хоть Марлин и пыталась их смахнуть. Сириус сам не понял как опустил ладонь на ее щеку, еще раз посмотрел на лицо, оказавшееся совсем близко, затем на возмущенно приоткрытые губы, вдохнул и, не удержавшись, крепко прижался к ним своими.
МакКиннон поначалу опешила так, что даже не стала вырываться. Поэтому Сириус легко завладел инициативой, целуя увереннее и настойчивее, ломая ее сопротивление, вынуждая уж если не ответить, то сдаться, получая удовольствие.
Даже если бы Сириус захотел, то не припомнил бы, скольких он целовал до нее. Казалось, что и сейчас не происходит ничего особенного, если бы сердце Сириуса взволнованно не билось о ребра, а в голове не образовывалась летящая легкость.
Марлин, кажется, очнулась, попыталась оттолкнуть его, но Сириус только углубил поцелуй – умело, страстно, требовательно, пока не кончился воздух в легких.