My December

Еще секунда, и он не выдержит. Дай только повод, и он расскажет, что будет на Рождество. Просто не сможет молчать. Потому что это снова было слишком тяжело.

Ведь она стоит рядом, такая нежная и добрая. Наивная по-детски и чего-то ждущая. И в пяти сантиметрах он, будущий убийца.

Таинственная мафия, черт возьми.

— Драко, у тебя что-то случилось? Ты можешь мне рассказать.

Теплая ладонь прикасается к холодной щеке и поглаживает. Аккуратно поправляет платиновые волосы. Обводит по контуру губ, по выделяющимся скулам.

— Черт…

Его рука с силой врезается в стену. И он почти мгновенно впивается ртом в ее маленькие губы.

И она выдыхает страх в его кожу.

Прости меня, Грейнджер.

Мерлин, если бы только знала, как он виноват. Как же он, блин, виноват.

Это жестко, это грубо. В поцелуе нет и намека на нежность, лишь какая-то печаль, которая сразу же передается ей.

Он боится, слишком напуган. И все это уже так глубоко засело, что нельзя было выкинуть, куда-то деть.

Он вдыхает ее приятный запах и тонет в поцелуе. Почти растает. Пока она отрицательно стоит на месте, не отвечая тем же.

Почему все должно закончиться так быстро? Почему именно у них?

Вот она – девушка всей его чертовой жизни. И всего через семь дней он должен будет смотреть на ее неживое тело.

Так просто – сказать два слова, одну фразу. И существование человека оборвется. И из-за кого?

Из-за, мать вашу, него.

Он с горечью проводит рукой по ее ключицам и отрывается.

Так больше нельзя.

И не пониманием отражается в ее глазах, когда он вылетает из комнаты, скрываясь за дверью.

***

— Надо поговорить.

Его портфель с грохотом падает на ее парту, чуть ли не сбив чернильницу с пером. Уизли шумно садится на стул, полный странной решимости.

— Я уже с тобой обо всем поговорила.

Действительно. Вчерашней беседы ей хватило с головой.

Ей вообще всего хватило с головой.

— Нет. Мы не договорили, — он настойчиво продолжает.

— Слушай, Рон! – ее голос срывается на крик. Но она сразу же понижает его, замечая заинтересованные взгляды одноклассников. – Ты, может, и не договорил, но я еще как договорила!

Его щеки загорелись, а взгляд стал более серьезным. Будто он задумался над тем, что сказать дальше. Поерзал на месте.

— И вообще, — она ткнула в его рюкзак пальцем, — сядь за другую парту, будь добр.

Прочистил горло, кашлянул.

— Это еще почему? – он достал учебник с тетрадью, демонстративно разложив их по столу.

Она сейчас убьет его на месте голыми руками.

— Потому что я хочу слушать профессора, а не тебя, — она прохладно посмотрела в сторону рыжего.

Ага. На самом деле, ее взгляд скользил по стене и двери, будто это могло увеличить процент того, что Драко придет.

А он не приходил. Уже меньше пяти минут до начала урока, а его фигура так и не переступила порог.

Хотя чтобы это поменяло? Он бы зашел, буркнул себе что-то под нос и уселся рядом с Блейзом, который, конечно же, ржал бы над чем-то. И еще эта противная Паркинсон заливала весь класс своим естественным смехом.

Да, это ничего не поменяло бы. Но она хотя бы попыталась прочесть в его глазах что-то, что могло бы оправдать его поведение утром. Потому что все это было ненормально.

Потому что она, в конце концов, поменялась с прошлой Гермионы, которая осталась в осени. Она была другой, и ей это нравилось.

Может быть, поэтому Малфой бесился? Может быть, ему нужна была старая она, девочка, бегающая повсюду за ним?

Рон на секунду смутился, но сразу же взял себя в руки. И фыркнул.

— Ты здесь бронь не оставляла. Поэтому буду сидеть там, где захочу.

И еще одно фырканье – с ее стороны. И закатывание глаз. Ее разочарование от того, что напротив сидел Уизли, почти отразилось на лице.

Детский сад.

— Да пожалуйста.

Она подняла свою сумку с пола, забирая чернила. И отсела за парту, стоящую на другом ряду.

Нет, она бухнула на стул так, что листочки сидящей рядом Парвати подлетели в воздух. И изящно опустились обратно.

— Это не разговор! — зло отозвался Рон, повернувшись к ней лицом.

Он решительно смотрел на нее, будто действительно хотел сказать что-то важное. А она – как жаль-то – так себя вела.

— А я и не хотела начинать его!

Его голос утих вместе с остальными, когда профессор Флитвик, которого до этого никто и не замечал, в десятый раз постучал палочкой о стол. И тоненько пропищал:

— Приступим к изучению нового материала! Откройте ваши учебники на девяностой странице и прочтите первый абзац.

Последующие слова утонули в негодовании слизеринцев, которые нехотя тянулись за книгами. И с не менее доброжелательными лицами читали то, что следовало. Видимо, факультет полностью погрузился в канун праздника.

— Э… Гермиона, — соседка по парте озадаченно перевела взор с нее на Рона и обратно.

— Что еще?

Она раскрыла нужный параграф и сделала умный вид, бегая глазами по строчкам.

— Снегг попросил передать тебе и… – она выдержала паузу, - тебе и Малфою, что если вы еще раз пропустите его дополнительное задание при следующем наказании, он пойдет к директору и потребует ваше отчисление.

— Мисс Грейнджер! – Флитвик недовольно замахал рукой. – Не могли бы не отвлекаться от материала?

Парвати затихла, молча уставив глаза в строчки.

И это замечание было снегом на голову.

Снегг. Как же она могла забыть о нем?

Отлично. Еще проблем с этим психом не хватало. Это же надо было так сглупить.

Куда делись ее прошлогодние мозги? Где она голову свою потеряла?

— Ага, спасибо, — грустно отозвалась она соседке, которая, пожав плечами, кивнула.

— Профессор Флитвик, — доносилось с задней парты. Симус, изобразив улыбочку, смотрел на учителя.

— Да, мистер Финниган?

— А это правда, что вы были лучшим по дуэлям?

Шумок пронесся по партам, и кто-то из Слизерина заржал.

— Да, все верно.

— А расскажите подробно? – мягким голоском, послав воздушный поцелуй через ряд какому-то парню, имени которого Гермиона не помнила, попросила Дафна.