My December

Конечно же, абсолютно ничего.

Они направились в школу, решив больше не обсуждать эту тему. Джинни была подругой Грейнджер и докапываться не стала. Ведь если девушка захочет рассказать — обязательно сделает это.

***

Гермиона сидела за столом, попивая кофе с карамелью. Гарри и Рон были рядом, жадно уплетая индейку.

Они такие забавные, когда едят. Рон был весь в соусе, а Поттер от неуклюжести размазал все съестное по столу. С губ Грейнджер сорвался смешок.

— Что? — пробурчал брюнет с набитым ртом, а рыжий, казалось, ничего даже не услышал.

— Ничего, — усмехнулась Гермиона. — Гарри?

— А? — переспросил тот, потянувшись за булочкой.

— До бала осталось всего четыре дня, - протянула шатенка, выгнув бровь. Поттер вопросительно посмотрел на подругу. — Ну, я заметила, как ты смотришь на Чанг. Чжоу Чанг, — добавила она, сделав глоток теплого напитка.

Гарри поперхнулся, переглянувшись с Роном.

— Ты фто-то не то говоришь, — с набитым ртом оповестил девушку Уизли.

— Ты уже пригласил Чжоу? — продолжала она, не обращая внимания на недоуменные взгляды.

— А как ты?.. — начал было парень.

– Гарри, брось. Ты ей нравишься, поверь. Не теряй времени, — улыбнулась девушка, похлопав озадаченного друга по плечу.

Гермиона опять общалась со своими друзьями, потому что нуждалась в них. Пусть и не признавала этого, но общение с ними могло поднять девушке настроение в трудную минуту. К тому же, пять лет дружбы - не просто так.

Но, конечно, кое-что поменялось. Они иногда переглядывались друг с другом молчаливыми взглядами. Каждый хотел обговорить тот день и извиниться, но не решался. Из-за этого были длительные неприятные минуты молчания. И каждый раз Гермиона куда-то убегала, внезапно вспомнив про дела.

— Гермиона! — раздался крик сзади, такой громкий, что девушка едва не вылила кофе из чашки.

— Ты до сих пор меня не простила? — спросил он, увидев, каким взглядом окинула его Грейнджер.

— А ты как думаешь? — шикнула девушка, вытирая напиток со свитера.

Она терпеть не могла его. В коридорах, классе, в Большом зале. Гриффиндорка не хотела видеть его после того, что Ленни сделал. Если удары, адресованные Драко, хоть как-то могли забыться, то тот день, когда Страцкий выдал ее секреты Гермиона будет помнить всю жизнь. Предательство не прощается. И когтевранец - не исключение.

— Я хотел только сделать лучше для тебя. Ты же знаешь, что я сказал правду, — ответил Страцкий, понурив голову.
– Скоро праздник, и я хотел…

Но Гермиона, демонстративно ударив чашкой по столу так, что Рон подскочил на месте, развернулась и ушла от него подальше. Ленни заканчивал свое предложение про Хэллоуин ей в спину, от усталости тяжело вздыхая.

Страцкого теперь не любило несколько человек. Все те, что присутствовали на собрании. Но Грейнджер ненавидела его больше, чем кто-либо в этом мире. Она просто ждала возможности задавить его или как-то подставить. Но все это было лишь в мыслях, потому что, как бы человек не подставил гриффиндорку, она не могла сделать того же в ответ. Пусть кто-то другой отправит ответный бумеранг в его сторону.

Она не хотела его видеть, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ним. Он плюнул на ее просьбы о неразглашении. Вот теперь пусть получает. Может, научится держать язык за зубами.

Минерва МакГонагал шла навстречу Гермионе, гордо держа осанку. Заметив старосту, женщина нахмурилась. Линия губ приобрела форму дуги, и преподавательница остановилась около ученицы.

— Мисс Грейнджер, можно с вами поговорить? — отчеканила она, изучая взглядом гриффиндорку. Та кивнула и подошла к профессору.

— Я слышала, у вас какие-то проблемы с мистером Малфоем? — обеспокоено спросила Минерва, внимательно осматривая Гермиону.

Что? У кого проблемы?

На секунду у девушки появилась мысль о том, что профессор поверила в историю Ленни. Если это было правдой, то всем им не жить больше спокойно.

Сглотнув, Гермиона перевела испуганный взгляд куда-то на стену.

— Эм, да не так, чтобы проблемы. Мы вроде как… сплотились, — пробормотала она, внимательно изучая картины.

Теперь была очередь МакГонагал удивляться.

— Мистер Уизли подошел ко мне вчера с просьбой поменять расписание дежурств. Объяснив это тем, что вы и мистер Малфой не в состоянии работать вместе! — возмущенно процедила женщина, опять поправив оправу очков.

Вот тебе и на!

Гермиона обомлела, понурившись.

Да что же с ними творится? Сначала Ленни, теперь Рон!

Почему все норовят влезть в ее личную жизнь? Неужели нельзя понять, что с Драко она разберется сама? Без их помощи.

— Надеюсь, вы понимаете, что я не буду менять ничего из-за того, что это захотел мистер Уизли, — Гермиона кивнула. — Тогда, мисс Грейнджер, будьте добры, не рассказывайте об этом мистеру Уизли. — Второй быстрый кивок.

В ее голове не было ничего, кроме злости.

***

— Ты опять на нее смотришь! — шикнула Паркинсон на ухо Драко.

Парень закатил глаза, разворачиваясь к девушке. Как же его раздражал ее длинный любопытный нос!

Мерлин, неужели нельзя посидеть молча? Каждый день одни и те же дурацкие вопросы!

— Пэнс, у тебя психоз, честное слово, — холодно отрезал Малфой, на что брюнетка прищурила глаза.

Он оторвал взгляд от каштановых волос, переводя его на тарелку с кашей. Никакого желания пробовать пищу он не испытывал, поэтому просто ковырял вилкой блюдце, думая о чем-то своем.

— Ну, да, конечно, — протянула она, обиженно надув губы.

— Она мне не интересна, ясно? Хватит меня допрашивать, как будто ты — глава Министерства! — процедил парень, вставая из-за стола.

Внезапная ярость, нахлынувшая на него, заставила всех слизеринцев удивленно повернуться в их сторону. Малфой стукнул кулаком по столу, вновь глянув на спину девушки.

Пэнси возмущенно ахнула, прожигая блондина взглядом. Она в открытую его ревновала, хотя официально они даже парой не были. Забини знал поболее Паркинсон, но почему-то не докучал другу. Хотя Драко часто замечал понимающий взгляд Блейза, адресованный ему. Парень будто хотел донести до него какую-то информацию мысленно, но у него это плохо выходило.

Неужели весь Слизерин заметил, что он неровно дышит к грязнокровке?

Ну, не то, чтобы неровно…

Просто это невообразимое желание трахнуть ее, оно съедало изнутри. Каждый ее взгляд, посланный ему, уже пробуждал у Драко непонятное чувство. Что там говорить о ненужных взмахах руки или то, как она смахивала волосы с шеи? Это быстрая, торопливая походка.

Мерлин, он болен.

Драко не мог отрывать взгляда от ее тонкой фигуры, от серьезного лица. А когда Гермиона была в душе, то и вовсе — сходил с ума, еле сдерживаясь от того, чтобы не выломать дверь ко всем чертям. Малфой думал о том, как она будет выдыхать его имя под ним в этой чертовой ванне.