Есть на свете такие парни —дышит громко,смеется громко,любит громкои шепчет громко!Есть на свете такие парни…Есть на свететакие парни!К жизни он припадает губами,Пьет ее.И напиться не хочет…И когда — такие! — уходятвдруг,на взлете,на взмахе,на вздохе, —как земля в сентябре, обильны, —ничего не чувствуешь.Толькожжет обида. Одна обида.На кого – не знаю.Обида.И гадать не хочу.Обида.Есть на свете такие парни.Все для жизни в них —не для памяти!Память, в общем-то, по иронии —вещьдостаточно односторонняя.И бубнить про нее округлов данном случаеслишком глупо,слишком горько и бесполезно…Мы — живые.Мы —
из железа.Пусть намеком пустые урныкрематорийдержит за пазухой.Вновь меня заполняет утро,как улыбкаЖеньки Урбанского.
Планета друзей
А вам не услышать, как холодно звякают листья.А вам не увидеть дрожания каменных веток…Я это пишу слишком близко от вас.Очень близко.И все ж таки так далеко, как с другой планеты.На этой планетесебе яне доверяю.Смеюсь над собой, — и никак не кончается это.Я голос теряю.Я чьи-то пути повторяю.И вижу:проходит мимо ваша планета!Она появляется —чудо мое зоревое,глаза застилает!Величием дышит крамольным.Она проплывает в густом голубом ореоле,прошитая солнцем.Продутая ветром.Пропахшая морем.На этой планете, на этой планете вашейгудят поезда,громыхая бессонно, бессвязно.Тяжелые стрепеты пыльными крыльями машут.У тихих селений стоят умудренные вязы…Я знаю:на вашей планете проходит лето.Ночная река источает целебный холод.Проходит лето.Проходят ссоры.Друзья проходят.Проходит мимо, проходит мимо ваша планета.И я поднимаюсь.И я подчиняюсь крику.И в собственном крике,тяжелом и темном,вязну…Я должен прыгнуть.Я прыгну!Сейчас я прыгнуна эту планету —земную,добрую,вашу.
«Над камином стучат ходики…»
А. Аграновскому
Над камином стучатходики…Где упали друзьяхолмики.Навсегда зарослитравами.До сих пор их домав трауре…А другие пошли в физики.Мне о них разузнать —фигушки!Мне у них про делавыпытать —все равно что секретвыболтать…А иные нашлижилочку,может, даже и впрямь —жирную.Полюбили столыкрупные.Полюбили словакруглые…Им грешно до меня снизиться,И застыл телефонв книжице.Как рыбешка в углу невода.Номер есть, а звонить —некуда…Похудела моякнижечка.Там, где раньше канат, —ниточка.Там, где раньше моря, —озеро.А заместо весны —осени.
Ровесникам
Артуру Макарову
Знаешь, друг,мы, наверно, с рожденья такие…Сто разлук нам пророчили скорую гибель.Сто смертейусмехались беззубыми ртами.Наши мамывестеймесяцами от нас ожидали…Мы росли —поколение рвущихся плавать.Мы пришлив этот мир, чтоб смеяться и плакать,видеть смертьи, в открытое море бросаясь,песни петь,целовать неприступных красавиц!Мы пришлибыть,где необходимо и трудно…От землигорода поднимаются круто.Вексуров.Почерневшие реки дымятся.Свет костровлег на жесткие щеки румянцем…Как всегда,полночь смотрит немыми глазами.Поездаотправляются по расписанью.Мы ложимся спать.Кров родительский сдержанно хвалим…Ноопятьуезжаем, летим, отплываем!Двадцать раз за окномзори алое знамя подымут…Знаю я:мы однажды уйдемк тем,которые сраму не имут.Ничегоне сказав. Не успев попрощаться…Что с того?Все равно: это — слышишь ты? —счастье.Сеять хлеби смеяться в ружейные дула…Жить взахлеб!Это здорово кто-то придумал!
День рождения женщины
Л. Я.
«Так сколько ж ей?..»«И в самом деле, сколько?..»А женщина махнет рукою ипромолвит нараспев —светло и горько:– Зачем считать напрасно?Все — мои. —А после выпьет за друзей пришедших.И будет излучатьвысокий свет…Есть только дни рождения у женщин.Годов рожденияу женщиннет!
Королева пляжа
В. Ежову
И была там королева пляжа…Пляж, лениво вглядываясь в волны.По утрам дымился,будто плахапосле исполненья приговора…В этот час —как будто отвлеченноот погоды,моряи вселенной —шла по пляжу рыжая девчонка.Мы ее прозваликоролевой.Проходила,
как землетрясенье!Проходила вызовом веселым.По уютным письмами по семьямшла онанежданным ревизором.Очень жглась и слишком понималась,от прически до ногтейкрамольна…На локтях мужья приподнимались.Говорили:«Чудо — это море!..»Только женыне желали чуда.Вздрагивали жены, будто чуянедруга.Едины и усердны,расставляли крылья, как наседки.Их глаза решимостью сверкали(королева проходила мимо).А они ее вовсюсвергали!И топтали.И до дна громили.Косточки в муку перетирали,заходясьв высоком наслажденье,потому что были мастерамив этом самомочень женскомделе.С ними было спорить бесполезно…Королева шла легко,спокойно.И плескалось море в королевстве.И синели в королевстве горы.Королевство(это было видно)разделялось на две половины.На одной —святое раболепье.На другой —проклятья королеве.
«Не ночь, а просто…»
М. Озеровой
Не ночь, а простосорок минутсумерек…К тебе есть просьба:бежим от запутанной сутолоки!Туда —где простор,где река тяжела и покорна…Там дремлет костертого счастливогогода…Мы выйдем из лодки,дождемся полночного часа.И угли холодныевдруг покраснеют от счастья!И вновь мы привыкнемк росе,к шорохам чутким…Пылать травинкам!Гореть березовым чуркам!..А нам —помолчать.Погрустить, если будет охота…И снованачатьот костра счастливого года!Всю душу проветрить.Все тайные мысли проверить.И сердцу поверить.И теплым коленям поверить…И праздничным вечеромна главной площади городапусть вспыхнетнавечнокостер счастливого года!И пусть он согреетвсе руки, все клятвы, все просьбы…Поедем скорее!Поедем,пока не поздно.
Вещи
М. Тарасову
Я снова дома, дома.Вот так и надожить.Мне хорошо. Удобно.И незачем спешить.И можно вещи гладить.Ценить.Переставлять.С вещами можно ладить.Их можно прославлять.Отдать им, что имеешь,почти сойдя с ума…Но вот проходит месяц,и в доме —кутерьма!Как изменились веши!(Не веришь —сам взгляни!)Вот я все меньше, мельче.Вот все крупнейони.Огромны, непокорны,страшны, как никогда, —они подходят к горлу,как полая вода!Как будто под парамив усилье непростомтопорщится угламиобыкновенный стол.Растет и задевает,молчание храня,как будтовыживаетиз комнаты меня!Пройти к столу мешаетгигантская кровать!..Я сновауезжаюпо дому тосковать.
Сауна
Об испытаньях прежнихне вспоминай пока что…Ты — в сауне.Ты – грешник.И потому —покайся!Вживайся оробелов блаженство и мученье…Но если это —пекло,куда девались черти?..Жара, жарынь, жарища,не утихая, стелется.Она теперь царица!Она теперьвладелица!Она погодой вертит.А здесь,в горниле сауны,из флоры — только веник,и только я —из фауны.И не хватает воздуха.И дышишь —как воруешь.Но тут же надо — в озеро!..А сможешь?А не струсишь?..Наверное, сумею.Конечно же, не струшу.Сейчас я чуть помедлюи выбегу наружу!Ведь мы, во всяком случае,в своем существованиии кипятками варены!И холодами кручены!Все в жизни повторяется.И в нас уже вколочено:В холодное!В горячее!В горячее!В холодное!
«Вроде просто…»
А. Пахмутовой
Вроде просто: найти и расставить слова.Жаль, что это все реже.И все больней…Вновь бумага лежит — ни жива ни мертва —будто знает,что ты прикоснешься к ней.Но ведь где-то есть он, в конце концов,тот —единственный,необъяснимый тот —гениальный порядок привычных нот,гениальный порядок обычных слов.
«За окном заря красно-желтая…»
И. Кобзону
За окном заря красно-желтая.Не для крика пишу,для вышептыванья.Самому себе. Себе самому.Самомусебе.Больше – никому…Вновь душа стонет,душа не лжет.Положу бинты,где сильнее жжет.Поперек душиположу бинты.Хлеба попрошу, попрошу воды.Вздрогну.Посмеюсь над самим собой:может, боль уйдет,может, стихнет боль!А душа дрожит — обожженная…Ах, какая жизнь протяженная!